Портал домой

Вокруг царствовала ночь; рассыпанные по небу звезды безмятежно подмигивали; раздавался стрекот сверчков вперемешку с монотонно переливающимся тарахтением козодоя и подвыванием лисиц, чередующимися с пронзительными криками.

Согнувшись, Юка уперлась ладонями в колени, облегченно и сильно выдохнув. «Вот оно – воскрешение! Все-таки выбрались…» – подумала она, восстанавливая дыхание. Сестры уставились друг на друга; радость сменилась недоумением и ужасом.

– Но почему?.. – выкрикнула Юка, очнувшись.

Несмотря на то что пропали личные вещи, на Мае теперь красовался кремовый сарафан с едва выделявшимся ярко-желтым цветочным узором; медовые волосы мягко струились, вспархивая при движениях. На Юке были пресловутые розовые шорты и зеленая майка со слезшей, потрескавшейся надписью; объявился туго заплетенный хвост и гофрированная челка, – обычно распадавшаяся на пробор, – закрученная набок и обильно сбрызнутая лаком. Все вещи сидели по размеру, что не могло не удивить.

Мая театрально пропела, приставив выправленную ладонь к щеке и деланно изогнув спину:

– И где же наш драж-жа-айший Рокосудушка?! – она вспыхнула от внезапной тревоги: – Нет, он правда шутит! Он же нас в клуб привез не просто… Ну, я ему перья повыдираю, поверь! – завелась было Мая, тотчас переключаясь на окружающие красоты.

Она зачарованно огляделась вокруг: свежий воздух и лесная природа преображали ее.

– Божечки! Ты глянь! – воскликнула Мая с придыханием. – Я только в своих снах такое видела!..

Юка исследовала лес, не реагируя на восклицания подруги – притрагиваясь и прощупывая окружающее на предмет материальности: все сохранило свои свойства.

Пространство под кронами, должно быть, имело свой источник необъяснимого свечения, отчего все казалось хрустальным. Вскоре таинственные звуки заглушились: теперь отовсюду слетались сухие ветки; некоторые падали с деревьев, подхваченные невидимой силой. Раздавался шелест и гром беснующейся природы.

Через некоторое время к звукам примешался неподалеку зазвучавший треск. Юка выискивала взглядом причину. Ее взгляд остановился на самостоятельно выстроившихся в виде шатра ветках, разгоравшихся под порывами ветра.

Улыбка медленно сползла с Маиного лица:

– Может, он не из-за нас? Может, не увидит? – сбивчиво пробормотала она.

Юка промолчала, исподлобья прищурившись на разгоравшийся костер.

В душе она не доверяла клубу, осуждая его радикальные действия, но пойди она против него, «действия» применили бы к ней. Да и пойти она бы не могла: не было уверенности в том, кто стоит на верхушке и отдает приказы, – а протестовать без знания было бы опрометчиво. С Маей же приходилось надевать маску вовлеченности, обозначая «служение» клубу смыслом своей жизни. Но скрытая тяга к авантюрам и размытые границы личного пространства не давали ей ощущать дискомфорт в роли «потакательницы прихотей» сестры. Важнее этого было ни с чем не сравнимое слияние родственных душ и понимание друг друга без слов, отдающееся мурашками по телу.

– Обычно, когда мы сдавали информацию, огонь вел себя совсем по-другому, – сказала Юка. – Как будто… он не ждет ее. Может, сбой? – рассуждала она, радуясь такому предположению.

Вторя Юке, Мая чихнула. Звуки прекратились, огонь вспыхнул; Мая прижала ладонь к губам, расширив скользнувшие на сестру глаза. Она просипела извинения, не опуская руки. Язык пламени, отреагировав на звук, вытянулся к Юке, стоявшей ближе.

– Мая, Морта! Морта… – крикнула Юка кодовое слово, обозначавшее «опасность», медленно ретируясь. Огонь последовал за ней, сильнее заклубившись; пламя замигало – то высветляясь, то наливаясь красным, переходящим в темно-фиолетовый.

– Мая, останови время, или все! – крикнула Юка.

– Но мы не можем применять сверхспособности к… – проговорила Мая озадаченно. Ее глаза смущенно забегали по сторонам: – Или, может, расскажешь ему?.. – проговорила она тише и мягче.

– Я не могу, понимаешь? Не сейчас…

– Но это плохо… Пообещай, что ты сразу сдашь, когда мы выберемся.

– Тяжело не пообещать. Конечно, сдам!.. – выкрикнула Юка, добавляя тише: – Попробую…

Мая вобрала все улыбки мира, прикрывая глаза; блаженно запрокинув голову, она медленно и плавно задвигалась под неслышимую музыку; кисти вращались внутрь и наружу. Достигнув скрещенного положения у груди, кисти сомкнулись в кулаки – ее глаза распахнулись.

– Что-то не так!.. Вообще ничего не происходит, – откликнулась Мая, поднимая в небо беспокойные, полные призыва глаза.

Огонь продолжал гореть.

– Что-то не так… Что происходит, Ю?.. – повторяла Мая.

Юка предположила, что всему виной эмоциональное истощение; она попыталась переместиться с помощью мысли, но ничего не вышло.

Мая, верившая в божество клуба материальной реальности, о котором они ничего не знали, кроме его огромной силы, решила, что их наказывают за несдачу информации.

Костер понемногу разрастался, сперва голубея, затем наливаясь алым цветом. Языки пламени вытянулись вбок, заклубившись на концах с одной стороны. Послышались шаги: одни – шаркающие и мягкие, другие – отчетливые и решительные.

Из-за кустов вышли две девочки – их детские подобия. Вокруг каждой светился еле видный кокон. По мере приближения стало очевидно их неутешительное сходство с сестрами. Юка, не желавшая лишних встреч и пустых разговоров, указала Мае на кусты, чтобы успеть скрыться, но у Маи были другие планы: ей необходимо было «перетереть» с незнакомками, чтобы разобраться в происходящем.

Девочки остановились в метре от сестер, начав перешептываться. У девочки пониже были каштановые вьющиеся волосы по грудь и янтарно-карие глаза; у девочки повыше были темные, углубленные тенью глаза и черные волосы по плечи, заплетенные в две косички. Им было не больше десяти.

Юка брезгливо и враждебно оценивала внешность девочки повыше, которая, выпятив губы с опушенными уголками и нахмурив брови, отвечала ей тем же. Мая в недоумении и удивлении наблюдала за более дружелюбной девочкой пониже: посматривая на подругу, улыбка на ее лице то воскрешалась, то сходила; глаза смущенно и невинно бегали по сестрам.

Вскоре девочка повыше, исключив Юку из поля зрения, несколько официально обратилась к Мае:

– Очень рады вас приветствовать… здесь, – не выражая сопутствующих эмоций, она часто закивала, слегка приподняв бровь и напряженно оттянув уголок губы.

Юка скривилась. Сестер озадачивали не столько бесстрастные слова, сколько вид девочек: они излучали голубоватый свет, а их тела просвечивались.

– А не подскажете, где мы? – дружелюбно спросила Мая; под прикрытием улыбки ее широко распахнутые глаза изучали девочек.

– Вы, конечно, дома, – отвечала та, что повыше, несколько враждебно. – Ваши родители вас ищут. Теперь вас уже все ищут, – констатировала она, сделав акцент на «все».

Та, что пониже, растянув губы в улыбке, исследовала кроны деревьев, пока в ее лицо не полился поток ветра, – она посмотрела на подругу, указав глазами вверх.

– Нам пора идти, – сказала «повыше» и, задержавшись холодным взглядом на Юке, устремилась вперед.

Мая хотела схватить за руку другую девочку, но та остановилась прежде.

– Как тебя зовут? – шепотом спросила Мая. Девочка, казалось, не знала, что ответить, то опуская, то поднимая глаза.

– М… Мэл, – сказала она. Резко развернувшись, она побежала за подругой, вслед за которой следовала пристально изучавшая ее Юка.

Шутка прошлого

Вскоре на «место встречи» сверху обрушился шквальный ветер, раскачавший деревья; в кронах зазиял обширный просвет. Лимузин приземлился у костра; последовали хлопки открывавшихся дверей.

Из авто вышло десять человек необычной наружности: их белые и болезненные лица, лишенные эмоций, были бы под стать свежим трупам, восставшим из могил. Следом за ними салон покинула крепкая пожилая женщина в синей косынке с сиявшей золотом верхней челюстью. Подойдя к тому месту, где недавно горел огонь, мрачно проводив взглядом ушедших, она крикнула, глядя на частично обугленные поленья, выстроенные в виде шалаша:

– Верходом, а ну-ка, принимай гостей!

Огонь разгорелся, заклубившись с небывалой силой. Женщина умело построила своих спутников цепочкой в направлении костра.

Тем временем сестры, сохраняя дистанцию, неспешно следовали за девочками. Иногда шум ветра и звуки природы пропадали, – как на поляне между лесополосами. Поляна была усеяна грибами; оттуда до сестер доносилось многообразье запахов, обычно сопровождающих праздничный стол.

– Ты же понимаешь, что мы не в своей реальности? Это же очевидно!.. – прошептала Юка, присев на корточки.