Элегия. Обреченная стать Богом…

Несколько раз Катя замирала в восторге от красоты, окружающей её. В те моменты она благодарила силы, давшие ей возможность вернуться сюда. Отчего-то именно вдали от жилья она действительно чувствовала себя частью этого сказочного мира, ощущала себя почти как дома.

Благодаря своему напарнику девушка спокойно находила себе пищу: он предупреждал её грозным рыком, когда она пыталась сорвать с дерева что-то не то. Также выяснилось, что в этом волшебном мире полно отравленных источников! Возможно, вода туда попадала из Мёртвой долины, а возможно, это были происки Тёмных, которых девушка, на своё счастье, ещё ни разу не встречала.

В один из дней их всё-таки догнала гроза, и стало понятно, почему её так боятся. Даже укрывшись в чьей-то норе, путники не ощущали себя в безопасности. Ураган бушевал не на шутку: вырывая деревья с корнями, он буквально менял привычный за время похода ландшафт. Выход из укрытия был чреват тем, что могло просто-напросто пришибить деревом или просто порывом ветра сбить с ног, и не было никакой гарантии, что после получится подняться. Обзор тоже был минимальный. Дождь стоял стеной, меняя лишь наклон, под направление ветра. С неба падал град величиной не меньше куриного яйца. С горем пополам девушке удалось развести костер, который мог хоть немного согреть. Температура воздуха стремительно падала, и вскоре Катя заметила облачко пара, вызываемое дыханием. Пёс чувствовал себя потерянно из-за того, что не мог услышать или почувствовать чьё-либо приближение. Но на этот счет девушка была спокойна – она научилась чувствовать живых существ.

Гроза бушевала несколько дней. И если с водой проблем не было, то отсутствие еды начинало причинять дискомфорт. Что делать в такой ситуации, девушка не знала. Пёс несколько раз пытался выбраться из убежища, но Катя вовремя его ловила, пытаясь убедить, что осталось совсем немного потерпеть. И она оказалась права! На пятый день гроза прошла, а ветер значительно сдал обороты, уходя в сторону Мёртвой долины.

– Откуда пришел, туда и ушел… – пробормотала ослабленная девушка.

Недосып, голод и постоянное чувство опасности сделали свое дело. Почувствовав состояние девушки, пёс, не дожидаясь окрика, рванул в ближайший лесок, который сейчас был больше похож на поле боевых действий. Вернулся он быстро, но в каком-то странном состоянии: он не сводил с неё глаз. А, дождавшись, пока девушка поест, прикусил её руку и повёл за собой в чащу леса.

Открывшаяся картина не радовала глаз. В окружении сородичей Вермонта лежала измученная самка, которая из последних сил пыталась отбиться от наступающих самцов. Девушка посмотрела на пса. Его глаза стали менять свой цвет, но он будто пытался сопротивлялся, тряс головой и отфыркивался. Сначала девушка пыталась отвлечь самцов от жертвы, но это не вызвало у них никакой реакции. Сфокусировав внимание на самке, девушка прочувствовала её эмоции, среди которых явно не было заигрывания с самцами. Она страдала от полученных ран, испытывала страх и была на грани. В спектре эмоций мелькала надежда, когда её метающийся взгляд цеплял Вермонта. Пёс чётко осознавал неравенство сил, но всё равно рвался в бой, благо, что девушка ещё могла его удержать, со всей силы вцепившись в холку. Но в момент, когда наиболее крупная особь приблизилась к ослабевшей самке, Вер вырвался из рук девушки. В один огромный прыжок он оказался в центре круга, созданного самцами, и грозно оскалился. Возбуждённые псы не исполнились страха – они были группой, против которой выступил чужак. Крупнейший из них кинулся на пса, и начался ад. Огромные псы рвали друг друга, не чувствуя боли и усталости: каждый понимал, что драка будет идти вплоть до смерти одного из них. И когда показалось, что Вермонт начал побеждать, свора выступила за своего вожака. В первый раз в этом мире девушка увидела несправедливость, но творили её не люди, а животные! Это стало последней каплей. Она обратилась! Минуя ипостась феникса, она сразу приняла вид драконицы, которую и так очень давно не выпускала на волю. Драконы более остро чувствуют других существ, поэтому вскоре рощу оглушил грозный рёв. Самцы, разгорячённые дракой и близостью самки, не отреагировали на ещё одного участника сражения. А зря! В этом состоянии девушке не составило труда раскидать стаю собак. Боясь причинить вред питомцу и самке, она выпустила свое очищающее пламя – не на всю его мощь, конечно. Она не хотела уничтожить животных: только разогнать и немного привести в чувство. Многие из них отползали, преклоняясь перед более сильным противником. Но только не вожак! Он, уже имея подпалены на боках, с обожжёнными усами и мордой кидался на девушку, стараясь укусить лапы, защищённые чешуей. В определённый момент девушка потеряла его из виду, чем он и воспользовался, запрыгнув на её холку. Умный пёс нашел единственное незащищённое место на теле дракона – место, где рождается огонь. Одного не учёл смелый вожак: в теле драконицы текла не кровь, а жидкость, похожая на раскаленную лаву. Прокусив её шею, пёс издал рёв – в этом крике была вся его боль, разочарование и стыд.

Обратившись в человека, девушка упала на колени и заплакала. Ей было жаль столь смелого война, который не побоялся выйти в бой с существом, превышающим его по силе в несколько раз. Она плакала от несправедливости, от того, что сама того не осознавая, убила живое существо. Зажимая кровоточащую рану на шее, она не переживала о себе. Девушка не могла отпустить тело поверженного врага. Поток слёз остановило рычание, раздавшееся со всех сторон. Катя подняла заплаканные глаза и увидела окружившую её стаю. Они признали в ней сильнейшую, поэтому не нападали, а будто приветствовали. Все до единого склонили пред ней головы. Девушка раскинула руки, и псы приблизились к ней: теперь она не чувствовала от них угрозы. Каждый из стаи подошёл к ней и присел рядом, а кто-то и лёг. Она старалась обнять каждого из них, подарить каждому частичку своего тепла и любви. Вермонт и спасенная самка стояли в стороне.

Обнимая этих диких собак, ни разу не чувствовавших человеческого тепла, девушка проникалась к ним чувством заботы и любви, которой недополучила сама. Она купалась в ответных чувствах, действительно ощущая себя на своём месте. Отдавая частичку своей души им, всеми покинутыми, она гораздо больше получала взамен.

Сколько времени она пробыла с собаками, Катя не знала, но, судя по солнцу, ей пришла пора двигаться дальше. Найдя глазами питомца, Катя поняла, что он обрёл свой дом. Не сдерживая слез, она прощалась с ним, умоляя не забывать её. Она клялась, что вернётся к нему, что будет с ним и не покинет его никогда, но – после того, как выполнит задуманное. Пёс не верил. В его глазах отражалась вся тяжесть принятого решения. С одной стороны, его ждала его пара, с другой – почти мать, та, что вырастила его и научила любить. Мудрее всех оказалась самка. Она носом потревожила сидевшую на цветке бабочку, и не отрывая глаз от девушки, кивнула на её полет.