Неестественная смерть

– Ваше участие в расследовании (если вы, конечно, согласитесь в нем участвовать) делится на две части. Первая, боюсь, довольно скучна. Я бы попросил вас отправиться в Сомерсет-хаус[9 - Большое здание на берегу Темзы в Лондоне, в котором размещаются Управление налоговых сборов и некоторые другие государственные учреждения.] и просмотреть или попросить, чтобы они сами для вас просмотрели все свидетельства о смерти, выданные в Хэмпшире в ноябре двадцать пятого года. Я не знаю ни названия города, ни имени умершей. Вам следует искать свидетельство о смерти семидесятитрехлетней дамы, причина смерти – рак, непосредственная причина – внезапная остановка сердца; свидетельство подписано двумя врачами, одним из которых может быть либо чиновник службы здравоохранения, либо полицейский врач, медицинский сотрудник криминальной экспертизы, медицинский эксперт службы социального обеспечения, терапевт или хирург какой-нибудь крупной неспециализированной больницы; возможно, врач, назначенный администрацией крематория. В качестве предлога своего интереса можете указать сбор статистических данных по раковым больным, но на самом деле вас будут интересовать все указанные в свидетельстве имена и название города.

– А если окажется несколько подходящих случаев?

– Тут как раз вступает в силу вторая часть расследования, где нам понадобятся ваши незаурядные такт и проницательность. Когда вы соберете все вероятности, я попрошу вас объездить предполагаемые города и очень-очень искусно провести дознание, чтобы выяснить, какой из этих случаев наш. Разумеется, вы ничем не должны обнаружить, что проводите расследование. Вам нужно будет отыскать какую-нибудь доброжелательно настроенную и любящую посплетничать даму, живущую по соседству, и самым непринужденным образом разговорить ее. Придется сделать вид, будто вы и сами не прочь посудачить, – знаю, это не в вашем характере, но, уверен, вы сумеете немного слукавить и выведать все, что возможно. Полагаю, как только вы вычислите нужный город, это не составит для вас никакого труда, поскольку насчет этой смерти в нем было столько пересудов, что едва ли о ней скоро забудут.

– Как я узнаю, что это тот самый случай?

– Если у вас есть немного времени, я хотел бы, чтобы вы выслушали небольшую историю. Только, мисс Климпсон, когда найдете то, что нужно, вы должны сделать вид, будто никогда прежде ничего о ней слыхом не слыхивали. Впрочем, вас предупреждать об этом излишне. А теперь, Чарлз, твой выход: поскольку ты, как лицо официальное, умеешь излагать главное коротко и ясно, пожалуйста, поведай мисс Климпсон суть событий, которые так пространно и путанно описал нам вчера наш новый друг.

Собравшись с мыслями, мистер Паркер коротко пересказал мисс Климпсон историю доктора. Та слушала с огромным вниманием, делая в блокноте записи, касающиеся дат и некоторых подробностей. Паркер отметил, что, слушая, она очень цепко ухватывает главное и взгляд ее серых глаз светится умом; когда он закончил, она, задав несколько очень точных вопросов, повторила основные вехи поведанной ей истории, и Паркер, не удержавшись, поздравил ее со столь ясной головой и отличной памятью.

– Один мой старый добрый друг говорил, бывало, что из меня вышел бы очень хороший адвокат, – не без удовольствия ответила мисс Климпсон, – но, разумеется, во времена моей молодости девушки не имели таких возможностей учиться, как сейчас, мистер Паркер. Я бы хотела иметь хорошее образование, но мой дорогой отец не считал, что женщине оно необходимо. Вам, молодым людям, он наверняка показался бы очень старомодным.

– Не огорчайтесь, мисс Климпсон, – сказал Уимзи, – вы обладаете именно той квалификацией, которая нам нужна и которая крайне редко встречается, так что нам несказанно повезло. Итак, мы хотели бы, чтобы вы приступили к делу как можно скорее.

– Я немедленно отправлюсь в Сомерсет-хаус, – с большим энтузиазмом ответила дама, – и как только буду готова ехать в Хэмпшир, дам вам знать.

– Вот это правильно, – одобрил его светлость, вставая. – А нам пора поспешить и заняться своими делами. Ах да, совсем забыл: вам потребуются наличные на дорожные и прочие расходы. Думаю, лучше всего изображать удалившуюся на покой даму, не особенно стесненную в средствах, которая ищет тихое местечко, чтобы там обосноваться. Но и не слишком богатую – богатые люди не вызывают доверия. Наверное, лучше всего остановиться на восьмистах фунтах годовых – ваш безупречный вкус и опыт подскажут вам правильный выбор аксессуаров и прочего для создания соответствующего образа. Если позволите, я дам вам вперед чек на пятьдесят фунтов, а начав расследование, вы будете сообщать мне, сколько требуется, по ходу дела.

– Боже мой, – смутилась мисс Климпсон, – я не…

– Это исключительно деловое соглашение, – торопливо перебил ее Уимзи. – К тому же вы в своей обычной щепетильной манере будете предоставлять мне отчеты о расходах.

– Разумеется, – с достоинством ответила мисс Климпсон. – И я сейчас же дам вам расписку по всей форме. Ох-ох, – добавила она, роясь в сумке, – похоже, у меня нет марок по одному пенни. Какое упущение с моей стороны. У меня обычно всегда с собой книжечка марок – это так удобно, – но вчера вечером я одолжила миссис Уильямс последние: ей нужно было срочно послать письмо сыну в Японию. Простите, пожалуйста, я мигом…

– Думаю, у меня есть, – перебил ее Паркер.

– О, большое спасибо, мистер Паркер. Вот вам двухпенсовик. Я всегда слежу, чтобы у меня была мелочь – для газовой колонки в ванной, знаете ли. Очень разумная придумка: удобно и исключает любые недоразумения между жильцами по поводу горячей воды. Большое спасибо. Вот, ставлю на марках свою подпись. Кажется, так полагается, да? Мой дорогой отец очень удивился бы, увидев, какой деловой стала его дочь. Он всегда говорил, что женщине незачем вообще вникать в денежные дела, но времена так изменились, не правда ли?

Мисс Климпсон проводила их до нижнего этажа, многословно отклонив все их протесты, и закрыла за ними дверь.

– Можно спросить?.. – начал было Паркер.

– Это не то, о чем ты подумал, – серьезно ответил его светлость, не дав ему договорить.

– Ну, разумеется, – шутливо согласился Паркер.

– Послушай, у тебя извращенный ум. Оказывается, даже у ближайшего друга возникают тайные мыслишки, которые он не смеет высказать вслух.

– Кончай нести вздор. Кто такая эта мисс Климпсон?

– Мисс Климпсон, – ответил лорд Питер, – символ того, с какой расточительностью управляется наша страна. Возьмем электричество. Или гидроэнергию. Энергию приливов. Солнечную. Миллионы источников энергии выбрасывают ее на ветер каждую минуту. Миллионы старых дев, клокочущих полезной энергией, в силу глупости нашей общественной системы транжирят ее попусту в водолечебницах, отелях, каких-то сообществах и пансионатах в качестве компаньонок, между тем как их восхитительная способность познавательно сплетничать и измеряемая миллионами единиц мощности пытливость пропадают втуне, а то и наносят вред обществу, пока деньги налогоплательщиков тратятся на оплату работы, для которой эти женщины самим Богом предназначены и которую неэффективно выполняют плохо приспособленные для нее полицейские вроде тебя. Господи! Вот о чем следовало бы радеть Джону Буллю![10 - Джон Булль – кличка, собирательный юмористический образ типичного английского обывателя, одна из персонификаций Великобритании.] А вместо этого блистательные молодые люди в снисходительной манере кропают отвратительные книжонки, а всякие пьяницы сочиняют песенки об «этих несчастных созданиях».

– Да-да, – сказал Паркер. – Ты имеешь в виду, что мисс Климпсон для тебя кто-то вроде персонального частного детектива?

– Она – мои уши и язык, – театрально произнес лорд Питер, – а особенно – мой нос. Она задает вопросы, которые молодой мужчина не может задать, не покраснев. Она – ангел, проникающий туда, где дурака просто огреют палкой по голове. Она нюхом чует неладное. Словом, в своем деле она – специалист высшего класса.

– Тогда это неплохая идея.

– Разумеется. Она же моя, а следовательно, блестящая. Только подумай. Людям требуются ответы на вопросы. Кого они посылают их задавать? Здоровенного детину с огромными плоскими ступнями и блокнотом в руках, вечно бормочущего себе под нос что-то свое. А я посылаю даму с длинным шерстяным джемпером на спицах и звякающими подвесками на шее. Разумеется, она задает вопросы – от нее этого и ждут. Никто не удивляется. Никого это не настораживает. Ее так называемая словоохотливость кажется такой уютной и встречает доброжелательный отклик, который и приносит пользу делу. Когда-нибудь мне поставят памятник с надписью: «Человеку, который осчастливил тысячи одиноких женщин без ущерба для их добродетели и усилий со своей стороны».

– Болтал бы ты поменьше, – укоризненно сказал его друг. – А что это за машинописные отчеты? Ты что, на старости лет в филантропы подался?

– Нет-нет, – торопливо ответил Уимзи, подзывая такси. – Об этом я тебе позже расскажу. Небольшая частная операция по самострахованию на случай социалистической революции – когда она грянет. «На что ты тратил свое огромное богатство, товарищ?» – «Я покупал первые издания книг». – «Аристократ! На фонарь!» – «Стойте, пощадите меня! Я отдал под суд пятьсот ростовщиков, обиравших трудящихся!» – «Гражданин, ты сделал хорошее дело. Мы сохраним тебе жизнь. Ты получишь высокую должность ассенизатора». Вуаля! Надо шагать в ногу со временем. Гражданин таксист, отвези меня в Британский музей. Тебя подвезти, Чарлз? Нет? Тогда до встречи. Пока не накрылись старые времена, хочу полистать одну рукопись «Тристана» двенадцатого века.

Мистер Паркер в задумчивости сел в автобус, направлявшийся на запад, и поехал проводить рутинный, по традиционным правилам опрос среди женского населения Ноттинг-Дейла. Эта среда не казалась ему подходящей для полезного использования талантов мисс Климпсон.

Глава 4

Слегка не в себе

…и он все что-то бредил о зеленых лугах.

    У. Шекспир. Король Генрих V [11 - Действие II, сцена III. Пер. А.?Ганзен.]

Письмо от мисс Александры Катерины Климпсон лорду Питеру Уимзи:

«Через миссис Гамильтон Бадж,

«Фэйрвью», Нельсон-авеню,

Лихэмптон, Хантс[12 - Сокр. от Hampshire – графство Хэмпшир.].

29 апреля 1927 г.

Мой дорогой лорд Питер,

надеюсь, Вы будете рады узнать, что после первых моих двух холостых выстрелов (!) я наконец нашла нужное место. Свидетельство о смерти Агаты Доусон – то, что мы искали, и жуткий скандал вокруг доктора Карра здесь все еще не утих, что, увы, не делает чести человеческой натуре как таковой. Мне повезло снять жилье прямо на улице, соседней с Веллингтон-авеню, где жила мисс Доусон. Моя хозяйка – милая женщина, хотя и страшная сплетница! Но это нам на руку! Плата за очень славную спальню и гостиную, с полным пансионом – 3,5 гинеи в неделю. Надеюсь, вы не сочтете ее чрезмерной, поскольку все сложилось именно так, как Вы мне рекомендовали. Прилагаю подробный отчет о расходах до сего дня. Прошу прощения за упоминание о белье, которое, боюсь, обошлось недешево, но шерсть в наше время очень дорога, а необходимо, чтобы все предметы моей экипировки соответствовали моему (предполагаемому!) жизненному статусу. Я не преминула выстирать все покупки, чтобы они не выглядели неношеными, что могло бы показаться подозрительным!!!

Однако Вам наверняка не терпится, чтобы я (прошу простить мне вульгарное выражение) «перестала кудахтать и перешла к делу» (!). На следующий после приезда день я сообщила миссис Бадж, что сильно страдаю от ревматизма (что чистая правда: печальное наследие, увы, оставленное мне предками – любителями портвейна!), и спросила, какие врачи практикуют поблизости. Тут же последовал длинный список врачей, а также восторженный панегирик песчаным почвам и благоприятному географическому положению города. Я сказала, что предпочитаю пожилого доктора, поскольку молодым людям, на мой взгляд, нельзя доверять. Миссис Бадж от души согласилась со мной и – в результате моих осторожных расспросов – изложила всю историю болезни мисс Доусон и «шашней» (как она выразилась) доктора Карра с сиделкой! «Та, первая сиделка никогда не вызывала у меня доверия, – сказала миссис Бадж, – хотя должна была бы, при ее квалификации, полученной в больнице Гая[13 - Больница Гая и Святого Томаса – большая научно-исследовательская и учебная больница в Центральном Лондоне.]. Хитрая рыжая бестия, и, если хотите знать, вся суета доктора Карра вокруг мисс Доусон, его постоянные визиты к ней по нескольку раз в день – все это было ради любовных встреч с сестрой Филлитер. Неудивительно, что мисс Уиттакер не могла этого больше терпеть и дала девице расчет – по мне, так ей следовало сделать это раньше. Ставший после этого гораздо менее внимательным доктор Карр до последней минуты притворялся, будто с пожилой дамой все в порядке, между тем как мисс Уиттакер прямо накануне ее смерти сказала, что, по ее предчувствию, той скоро не станет».

Я спросила, знакома ли миссис Бадж с мисс Уиттакер лично. Мисс Уиттакер, как Вы догадываетесь, – та самая племянница. «Лично – нет», – ответила миссис Бадж, хотя встречалась с ней на разных общественных мероприятиях и в доме викария. Но она знала о ней все, потому что ее служанка и служанка мисс Доусон оказались сестрами. Ну, не счастливое ли совпадение – вы же знаете, как болтливы эти девицы!

Я также осторожно навела справки насчет викария, мистера Тредгоулда, и с радостью узнала, что он проповедует истинную католическую доктрину, так что я со спокойной совестью смогу посещать церковь (Св. Онисима), не оскверняя своих религиозных убеждений, чего я не смогла бы сделать даже ради Вас. Не сомневаюсь, что Вы бы это поняли. Но, к счастью, все сложилось наилучшим образом, и я написала своему доброму другу, приходскому священнику церкви Св. Эдфрита в Холборне, попросив его представить меня мистеру Тредгоулду. Таким образом, я рассчитываю познакомиться с мисс Уиттакер в ближайшее время, поскольку она, по слухам, является кем-то вроде «столпа местного прихода»! Надеюсь, это не грех – использовать Церковь Божию в мирских интересах; но ведь, в конце концов, Вы лишь стремитесь установить Истину и Справедливость! – а ради такой благой цели мы можем, наверное, позволить себе чуточку ИЕЗУИТСТВА!!!

Это все, что мне пока удалось сделать, но я не собираюсь бездельничать и напишу Вам снова, как только у меня появится что Вам сообщить. Кстати, почтовый ящик очень удачно расположен прямо на углу Веллингтон-авеню, так что мне не составит труда выбегать и опускать в него письма к Вам собственноручно (без любопытных глаз!!!) – а заодно и бросать беглый взгляд на «Дубраву», так называется дом мисс Доусон – теперь дом мисс Уиттакер.

Искренне Ваша,

Александра Катерина Климпсон».

Миниатюрная рыжеволосая медсестра окинула посетителя быстрым, не сказать чтобы приветливым взглядом.

– Не беспокойтесь, – произнес он извиняющимся тоном, – я пришел не для того, чтобы продать вам мыло или граммофон, просить денег или уговаривать сделать взнос в пользу «Древнего ордена сдувателей пены»[14 - Существовавшая в 1924–1931?гг. британская юмористическая благотворительная организация, созданная с целью «способствовать развитию этого благородного искусства и здоровому времяпрепровождению джентльменов без определенных занятий и бывших солдат»; основана Бертом Темплом, бывшим солдатом и торговцем шелком, первоначально для сбора денег в пользу детских благотворительных организаций хирурга сэра Альфреда Фриппа.] или еще какой-нибудь благотворительной организации. Я – лорд Питер Уимзи, это действительно мой титул, а не прозвище, как «лорд Джордж» у основателя Цирка Сангера, или христианское имя, как у Эрла Дерра Биггерса[15 - Earl (англ.) – граф. Эрл Дерр Биггерс – американский писатель и драматург, автор серии романов о китайском детективе с Гонолулу Чарли Чане.]. Я хотел бы задать вам несколько вопросов, и, боюсь, мне нечем оправдать свое вторжение. Вы читаете «Мировые новости»?

Сестра Филлитер решила, что ее хотят нанять для ухода за душевнобольным и что этот самый пациент пришел лично, чтобы расположить ее к себе.

– Иногда, – ответила она осторожно.