Стриптиз для безумного бога

– Конечно…

– Я думаю, быть моделью не так просто, как кажется. Наверное, нужно иметь что-то особенное… не во внешности, а внутри. Я к тому, что… секс был клёвый, но секс – это просто секс, он сам по себе. А я на самом деле хочу быть моделью.

Я с удивлением заметил, что она волнуется.

– Просто хочу понять: смогу или нет? Все говорят, что ты отличный художник и славный парень. Я думаю, ты скажешь честно. Как по-твоему, я смогу?

Я прокашлялся.

– Что ж, если тебе нужен серьёзный ответ…

– Только серьёзный!

– О’кей.

Мои пальцы потянулись к пачке, но взять новую сигарету не успели, потому что я начал говорить, и руки привычно разбежались по своим замысловатым орбитам. Кажется, творческий процесс – это единственная ситуация, в которой я способен полностью контролировать свои верхние конечности…

– Секрет модели – не в самой модели. Произведение искусства присутствует в художнике изначально. Я сравнил бы это с незапланированной беременностью. Художник не может понять, что его тревожит, что давит изнутри. И однажды, если он не совсем невезуч, происходит совпадение. Бах! – и совпадает то, что ты видишь глазами, и то, что чувствуешь сердцем. То, на что ты смотришь в этот момент, или тот, на кого смотришь, и есть твоя модель.

По сути, я рассказывал о том, как творил Кетхуму. Миг у Азйека Мортона, когда я увидел рисунки Освальда Грея, и стал мигом – бах! – совпадения.

Дорси слушала меня внимательно, даже губу закусила.

– Вот как… Знаешь, а мне всегда казалось, что настоящий художник творит другим способом… Нет, не подумай, Смоки Рэй, будто я тебя не считаю настоящим! Просто…

– Дорси, не мямли. Договаривай.

– Мне казалось, художник внимательно смотрит по сторонам, и однажды замечает в окружающем что-то… О, наверное, мне не стоит об этом говорить. Я ведь совсем не разбираюсь в искусстве.

– Не принижай себя, Дорси. Я понял, что ты хочешь сказать. Так вот, открою секрет: у каждого художника свой метод. Есть те, которые ищут вдохновения вокруг себя. Но я – первый тип. Когда наступает пора, хожу беременный своими идеями…

– И я не похожа ни на одну из твоих идей? – Дорси улыбнулась. – Что ж, я не в претензии. Может быть, мне когда-нибудь повезёт, и я встречу своего художника.

Несмотря на бодрый тон, я понял, что ей всё-таки обидно.

– Эй, не надо делать поспешных выводов! Пока мне попросту некогда было присматриваться к тебе.

– Ну, если для этого нужно время… Я не против, разрешаю присмотреться. А сейчас пошли спать…

Как ни странно, я долго не мог уснуть. Дорси меня удивила. Девочка из «Сладкого местечка», которая протирает столики, вытряхивает пепельницы, разносит пиво и собирает львиную долю сальных улыбок, вызванных танцем стриптизёрш, оказалась непростой натурой. Её представление о том, как работает художник, на самом деле относится к ней самой. Это она жадно всматривается в окружающее, поглощая без разбора людей, разговоры, фильмы – в действительности она ищет что-то особенное в себе.

Глава 4.

Наутро меня разбудили голоса.

– Дорси, я всегда была далека от того, чтобы учить тебя жизни, но, видимо, придётся изменить этому правилу. Что ты в нём нашла?

– Ты, наверное, очень удивишься, но он необычный парень. Если хочешь, я скажу, только не падай в обморок, о’кей? Так вот, представляешь, этот парень… он – художник!

– Оставь глупые шутки! Поверь, я знаю, о чём говорю. Никогда не влюбляйся в художника!

– О, прошу, не делай такое торжественное лицо… Твой опыт меня не убеждает…

Голоса отдалились. Я встал и начал собирать свою одежду, пытаясь сообразить, кто навестил Дорси в ранний час. Хотелось надеяться, что не мать. Судя по всему, Дорси вполне самостоятельная девочка, и всё-таки к встрече с её матерью я психологически не готов.

Впрочем, голос слишком молодой. И как ни странно, но показался мне знакомым.

Неосознанно стараясь не шуметь, я оделся и вышел из спальни. Голоса продолжали спор в гостиной. Мягко ступая, я направился к ним.

– Вообще, с чего ты взяла, что я влюбилась?

– Тогда что он делает в твоей постели, Зайка?

– Перепихнуться – не значит влюбиться.

Послышался шорох ткани.

– Я бы поверила, будь ты нормальной девчонкой, но ты же чокнутая! Оглянуться не успеешь, как втюришься в него по уши, а он – усвой это – выберет искусство… В конце концов, ты что, не видела, как этот парень смотрит на Пэм?

– Слушай, Джулия, ну хватит уже! Ты совсем не понимаешь… Пэм для него – модель, а не девушка. Это… это – бах! – Дорси сопроводила свои слова хлопком в ладоши. – Совпадение образа и той идеи, которую он вынашивал. Да и не собираюсь я соперничать с Пэм. И я не влюблюсь. Мы просто поговорили и просто потрахались, ничего больше. А в постели он, между прочим, неплох…

– Все интеллигентные мальчики неплохи по первому разу, – ворчливо заметила названная Джулией. – Внимательные, чуткие… Потом они изучают твои эрогенные зоны и становятся самоуверенными автоматами. А потом ты им наскучиваешь, и оказывается, что любые дела важнее тебя. Они доводят тебя до истерики, заявляют, что не могут находиться рядом с чёртовой сумасшедшей дурой и улетают искать новую жертву… Эй, что смешного я сказала?

Дорси хихикнула.

– Прости-прости! Правда, прости! Я не хотела тебя обижать. Просто… ну, мне кажется, ты немного торопишься с обобщениями. Две неудачи с парнями – не бог весть какой богатый опыт…

Подслушивать нехорошо. Интеллигентные мальчики не должны позволять себе такого. Я двинулся вперёд, шаркая и покашливая.

– Доброе утро, Дорси! Доброе утро, Джульетта! Не ожидал тебя увидеть.

– Привет, Смоки Рэй! – Дорси широко улыбнулась и помахала мне рукой. – Хорошо выспался?

– Отлично! Можно спросить, что вы собрались делать?

Мисс «Мы-Просто-Потрахались» как раз надевала на плечи лямки чёрных спортивных лосин. Её волосы были стянуты в тугой узел на затылке, сладкие яблочки грудей прикрывал сиреневый топик.

Танцовщица и вокалистка «Сладкого местечка» Джульетта сидела напротив неё в кресле, закинув ногу на ногу. На подлокотнике лежала светло-бежевая сумочка с блёстками. На Джульетте были джинсовые шортики и блузка с коротким рукавом и воланами. Лицо у неё было хмурым, из-под чёлки каре меня сверлил сердитый взгляд холодно-голубых глаз.

– Джулия, если не затруднит. Я Джулия. Надеюсь, парень, ты не думаешь, что я действительно француженка?

– Нет, не думаю, хотя ты её убедительно изображаешь, – сказал я, решив не заострять внимания на том, что девушка, с которой у всего мира ассоциируется имя «Джульетта», вообще говоря, была итальянкой. – У вас тут школа танцев?

– Точно! Джулия согласилась поучить меня. Мы уже месяц тренируемся.

– Скажи лучше: мы месяц тратим попусту бесценные часы моего отдыха, – заметила хмурая Джульетта.

– Скажу, если хочешь, – пожала плечами Дорси. – Только ведь это неправда… Ну что, начнём?