Слишком молоды для убийств. А что выберешь ты?

– Ну ты как всегда! Сделай исключение хотя бы сегодня, возьми отгул, он тебе жизненно необходим! Нельзя столько пахать!

– Если я и возьму отгул, то только для того, чтобы выспаться перед очередной рабочей неделей.

Где-то на задворках сознания промелькнула тень досады. Они дружили с детства, она и Марта. Но чем старше становились девушки, тем сильнее росла пропасть между ними. Семья Марты была обеспеченной, подруга легко получала все, что хотела. Теперь она училась в другой стране, и изредка приезжала на каникулы.

Чтобы не возникало неловких вопросов и жалости, Хэйли скрывала от нее свои домашние проблемы, отшучивалась. Разговоры Марты все равно сводились только к ней самой, и так было даже проще.

– Слушай, тебе нужно развеяться. Давай ты просто мне наберешь ближе к вечеру. Сегодня будет крутая вечеринка. Надумаешь – присоединяйся.

– Я подумаю, – коротко бросила Хэйли и отключила телефон, уже заходя в метрополитен. Внутри ее встретил поток людей, который подхватил девушку в свое течение. Оказавшись возле ограничительной линии, Хэйли достала блокнот, прикидывая сколько денег ей нужно принести отцу. Облокотившись на колонну неподалеку, она начала бездумно водить карандашом по бумаге. Росчерки, штрихи. Нажатие то сильнее, то чуть слабее, пальцы растушевывают переходы.

Неаккуратный набросок, похожий на мазню сумасшедшего. Она задумчиво уставилась в блокнот, поворачивая его в руках. Внезапно изображение обрело смысл. Не могло не обрести. Слишком похоже. Все же, она отлично умеет подмечать мелкие детали.

Очки, шляпа. Улыбка. Образ того незнакомца, который почему-то пытались запомнить ее руки.

– Идиот! – девушка вдруг не удержалась и громко крикнула своему рисунку. На ее голос обернулись почти все люди вокруг, кто-то зашептался. Хэйли улыбнулась уголком рта, подумав о том, что, во-первых, она сошла с ума от недосыпа и усталости, раз орет на блокнот. А во-вторых, если бы этот самодовольный засранец был здесь прямо сейчас, она бы, не мешкая во второй раз, отчетливо представила носителя гордого звания всей толпе.

Неподалеку в тоннеле уже стал нарастать вой приближающегося поезда. Ее мобильник снова затрясся в кармане. Хэйли опустила голову, спасая лицо от мощного потока воздуха. Вытаскивая телефон, она успела заметить последнее сообщение, заходя в вагон: «Угол 5 и Восточной 57. Встретимся там.»

* * *

В Нью-Йорке грязно. Кучи газет, рекламных буклетов и другого мусора под ногами, который летит тебе прямо в лицо от малейшего дуновения ветра. Темнеет. Потоки сигналящих машин навстречу, блики огней светофоров и витрин на сыром асфальте. Снова начал накрапывать дождь.

Хэйли продолжала идти, приподняв воротник и закрываясь от мелких капель. Ссадина на лбу немного кровоточила, пара ребер весьма отчетливо отзывалась болью на каждый сделанный шаг. Девушка направилась в ближайший переулок, маневрируя между людьми с зонтами и пакетами. Укрывшись под пожарной лестницей, она остановилась и посмотрела на затянутое тучами мрачное небо. Обреченно вздохнув, Хэйли закурила.

Достав смятые мелкие купюры из кармана куртки, пересчитала. Затем, откинув окурок легким щелчком пальцев, девушка продолжила путь до угла улиц, где была назначена встреча. Подойдя к указанному месту, она осмотрелась и потянулась за телефоном. Краем глаза Хэйли заметила черный автомобиль, который начал движение в ее сторону. Не успев набрать номер, она замерла. Машина остановилась в полуметре от нее на оживленной части улицы, не заботясь о правилах. Дверь с легким щелчком открылась. Марта высунулась из автомобиля и помахала удивленной подруге.

– Эй, ну ты чего стоишь под дождем! Иди сюда, – она жестом пригласила сесть, и Хэйли устроилась рядом, случайно задев коленом переднее сидение. Послышался сдавленный смешок.

– У кого-то кости слишком острые!

Между кресел показался незнакомый парень. Он дружелюбно улыбнулся и протянул руку, которую едва можно было различить в полутьме салона.

– Я Мэтью! Но ты можешь меня звать Мэтт. Или мистер Уильямс. Или просто мистер Мэтт Уильямс! – она наощупь пожала его холодные, тонкие пальцы, отметив про себя, что у него тоже руки художника.

– Хэйли. Просто Хэйли. Ты пока не тянешь на мистера.

Мэтт коротко кивнул и обратился к водителю.

– Поехали.

Хэйли отвернулась к окну, так, чтобы Марта не заметила ее лица. Вдаваться в подробности не хотелось. Они давно не общались, и Марта не знала о ситуации с отцом. Рядом мелькнул ослепительно яркий экран телефона.

– Смотри, вот сюда мы едем, – Марта начала быстро водить пальцами по мобильному, пытаясь увеличить изображение. Хэйли неохотно повернула голову. Какое-то поместье или замок. Выглядело мрачно.

– Это что – дом с приведениями? – она попыталась перевести все в шутку. Спереди раздался голос Мэтта.

– Ну можно и так сказать, довольно старое поместье. Хотя, не уверен на счет призраков. Но алкоголь и веселая компания там точно будут.

Машина тем временем начала въезжать на мост. Хэйли прислонила лоб к темному стеклу двери, радуясь его приятной прохладе. Вечер, размеренное шуршание колес, блики фар и капли, стекающие снаружи – все это ее успокаивало, и девушка незаметно для себя стала проваливаться в сон. Когда они наконец приехали, кто-то мягко потряс ее за плечи. Хэйли дернулась от неожиданности, забыв где находится. Разлепив глаза, она увидела, что кроме нее и Марты никого нет. В салоне горел свет.

– Не расскажешь мне, что с тобой творится? – Марта сидела рядом с суровым видом, скрестив руки на груди, и рассматривала подругу. Та попыталась закрыть лицо рукой, но Марта аккуратно прихватила ее за запястье, – Не прячь!

Понимая, что расспросов теперь не избежать, Хэйли предложила выйти на улицу. Воздух снаружи оказался плотным, сырым. Вокруг было темно. Пахло дымом, жжёной резиной и скошенной травой. Они подошли к ограде. Тяжелые ржавые ворота заскрипели, с трудом поддаваясь. Пройдя во внутренний двор, подруги остановились у входа в особняк. Даже отсюда он казался невероятно большим и мрачным. Внутри грохотала музыка, в окнах мелькал свет. Возле ступенек перед дверьми сидели каменные львы с крыльями. На одном из них кто-то краской из баллона нарисовал свастику. Повсюду было мелкое, битое стекло и мусор.

Достав сигареты, Хэйли привычно чиркнула колесом зажигалки, медленно затягиваясь. Ненавидела, когда лезут в душу. Сочинить пару историй, чтобы отвязаться от навязчивых коллег – вот ее максимум.

– Я в порядке. Дали по лицу, когда возвращалась домой. Наркоманы, наверное. Отдала деньги, так что жизнь, сказали, могу себе оставить пока.

Марта все еще продолжала сверлить ее взглядом. Та в ответ невесело рассмеялась и развела руками. Сейчас хотелось лишь быть подальше от дома. И надеяться, что к моменту ее возвращения, отец уже ужрется до бессознательного состояния, и ничего не заметит.

* * *

– Я к тебе обращаюсь!

Никто не отозвался.

– Твою мать, не делай вид, что ты меня не слышишь! – отец сидел в своем кресле и заливался пивом, – Бестолковая дура!

Хэйли включила напор воды сильнее, чтобы хоть как-то заглушить крики. Проклинала себя за то, что вернулась пораньше, решив, что отца снова не будет дома. Проходя мимо зеркала, она случайно столкнулась взглядом со своим отражением. Вечные синие круги под глазами, острые ключицы, обветренные губы. В целом симпатичное, но очень уставшее лицо.

Хэйли только сейчас заметила, как сильно похудела. Щеки совсем впали, позвоночник и ребра торчали как у дохлого гусенка. Одевшись, девушка направилась к себе в комнату с отстраненным видом. Вроде перестал орать. В дверном проеме что-то мелькнуло.

Ее с силой схватили за плечо сзади, буквально вышвыривая в коридор. Хэйли, не удержавшись, повалилась на пол и инстинктивно закрылась руками. От отца всегда разило крепкими сигаретами, алкоголем и потом. Эту вонь она не спутает ни с чем. Но сейчас было еще хуже. От него несло злостью.

– А ну иди сюда! – отец вцепился в ее руки, выкрутив и едва не сломав их. Хэйли попыталась промямлить хоть что-то, чтобы вразумить его. Ее сознание помутилось от страха. Сегодня ей не удалось заработать достаточно, но отцу было плевать. Все, чего хотело это животное – надраться. И когда его запас заканчивался, он ходил догоняться у своих дружков, таких же отбросов, не забывая регулярно поколачивать дочь за неумение обеспечивать их обоих.

Хэйли дрожала, лежа на полу, пока он стоял над ней и кричал сверху о том, какая она идиотка, раз не справляется с простейшими заданиями. Потом неразборчивый пьяный бред о том, как нужно было от нее избавиться еще до ее рождения. Каждое свое слово он сопровождал сильнейшими пощечинами. Напоследок он хорошенько приложил ее головой.

– Ничтожество! – он буквально выплюнул эти слова в лицо дочери, продолжая держать ее за волосы.

За ним громко хлопнула входная дверь. Ушел. Хэйли перекатилась по полу, поджимая колени к ноющим ребрам. Вот она – отцовская любовь. Ненависть и липкое, отвратительное чувство безысходности захлестнули ее с головой.

– Будь ты проклят, свинья, – прошептала она, – Ублюдок, когда-нибудь настанет момент, и я смогу отыграться.

Еле поднявшись на ноги, она подошла к своей сумке. Закурив сигарету и морщась при каждой затяжке от боли, Хэйли отыскала телефон и не разгибающимися пальцами набрала кнопки. В тишине квартиры раздались гудки.

Глава 2 «Все делают ошибки»

Хэйли продвигалась по первому этажу, то и дело налетая на пьяных людей. Оказалось, что старый особняк, в котором гремела вечеринка, регулярно принимал толпы беспризорной молодежи и детей элитных семейств, которые хотели «экстрима и драйва».

Больше всего Хэйли понравился главный зал с большой лестницей, белыми дверьми и аркой. Она попыталась представить, как красив был этот дом когда-то, его вид в лучшие времена. Части витражей, выбитых хулиганами, старинный камин и остатки от мебели, которые раскидали по комнатам как кучу хлама – это все напоминало о былой роскоши. Хэйли невольно поежилась. Годы и невежество и впрямь ничего не щадят.

Она поднималась по лестнице наверх, попутно разглядывая и пытаясь запомнить каждую деталь этого необычного места. Нужно вернуться сюда, когда никого не будет, и подробнее все рассмотреть, зарисовать.

На втором этаже были слышны чьи-то вопли. Девушка попыталась обойти какого-то подростка, который блевал прямо с лестницы вниз и стайку девиц, сидевших рядом и снимавших это на телефоны. Старые половицы поскрипывали, будто собираясь треснуть под ногами. Хэйли, не задумываясь, схватилась за перила. В ладонь впились колючие частички облупившегося лака. Негромко выругавшись, девушка преодолела последнюю ступень.

Зал на втором этаже был огромен. Высокие потолки и массивные колонны вдоль стен. В центре находился импровизированный пьедестал для разной аппаратуры и вертушек, которые крутил ди-джей. Рядом, в такт музыке, светились ядовито-зеленые и неоновые прожекторы. На полу валялись толстые спутанные провода и шнуры. Здесь было накурено и слишком ярко. Помимо оглушающей музыки, рискующей обрушить всю местную рухлядь к чертям, повсюду орали люди. Хэйли ухмыльнулась, и направилась в соседний зал. То еще злачное местечко.