Ловушка для вексари

– Рослая ты для своих лет.

– Да, мне говорили.

– Как бы то ни было, ты ещё слишком мала, чтобы понимать такие вещи.

Вереница образов промелькнула перед мысленным взором Кары. Лицо Саймона Лодера, распухшее от укусов. Прозрачно-голубые глаза Грейс, проваливающейся в бездны гримуара…

– Да всё я понимаю, – сказала Кара.

Мэри-Котелок открыла было рот, словно собиралась возразить, потом посмотрела в тёмные Карины глаза и кивнула. Она сунула руку в боковой карман, достала прозрачный пузырёк и выплеснула его содержимое в огонь. Костёр на миг полыхнул серебром, а потом разгорелся ярким, тёплым пламенем.

Кара зевнула, заворожённая пляской костра, убежищем от надвигающейся тьмы.

– Теперь до утра гореть будет, – сказала Мэри. – На всякий случай, чтоб ты знала, возможно, утром меня тут не будет. По крайней мере, не в таком виде, как сейчас.

Кара хотела было спросить, что она имеет в виду, но провалилась в сон.

Каре редко снились сны, но когда она что-то видела во сне, обычно это бывала мама. И в основном обрывочные образы: как мама оттирает Каре ногти дочиста после того, как они целый день собирали травы на Опушке; как мама заталкивает бальзам в пораненный нос телёнка, одновременно нашёптывая ему на ухо свою песенку. Или просто мамино лицо. Кара изо всех сил старалась удержать в памяти её черты, борясь с наступающим днём, когда она снова забудет, как выглядела Хелена Вестфолл.

Однако в ту ночь Каре приснилась не мама.

Ей приснился папа.

Папа шёл через поле, которого она никогда не видела. Земля была уже вспахана и готова к севу. Борода у папы была аккуратно подстрижена, на голове красовалась чёрная шляпа, которую он всё время носил, пока мама была жива. И по тому, как он держался, Кара поняла, что это её настоящий папа, а не Тимоф Клэн. Ей так захотелось кинуться к нему в объятия, вдохнуть привычные фермерские запахи земли и кофе…

Папа наклонился, взял горсть земли, дал ей высыпаться сквозь пальцы, пристально наблюдая, как она падает вниз. Погладил бороду, достал из внутреннего кармана чёрный кисет, встряхнул его на ладони. Внутри загремело.

Сон кончился.

* * *

Проснулась Кара от стука мечей.

Дождь перестал, но призрачное зелёное свечение угасло: листья лесного полога израсходовали весь накопленный свет, и теперь им требовались солнечные лучи, чтобы пополнить запасы. А пока Мэри расставила вокруг лагеря десяток пылающих факелов.

– Ага, я тебя достал! – воскликнул Тафф. – У меня уже лучше выходит!

– Ага, ну да, – отвечал девчоночий голос. – Я преклоняюсь перед твоим мастерством!

Кариным глазам потребовалось время, чтобы привыкнуть к свету, но, приглядевшись, она увидела Таффа и какую-то девочку лет одиннадцати. Девочка с Таффом фехтовали на деревянных мечах, пронзительный взгляд девочкиных серых глаз ловил каждое движение Таффа. Мальчик замахнулся мечом – и она увернулась с кошачьей грацией.

– Почти достал! – воскликнул Тафф.

Девочка обернулась к Каре.

– Обрати внимание на это слово «почти»! – сказала она. – Существенное различие, а?

Каре показалось, что в девочке есть что-то знакомое. Особенно вот эти глаза, пустые и невыразительные, будто камень. И тут она вспомнила то, что было сказано ей перед тем, как она уснула: «Возможно, утром меня тут не будет. По крайней мере, не в таком виде, как сейчас».

«Не может быть…»

Девочка увернулась от очередного Таффова удара, непринуждённо обогнула его и шлёпнула по заднице.

– Эй! – воскликнул Тафф. Уши у него покраснели.

– А что, было бы лучше, если бы я ударила тебя по руке, в которой ты держишь меч? Думаешь, это добавило бы ей ловкости?

Тафф, кряхтя от напряжения, развернулся и принялся наобум размахивать деревянным мечом. Он начинал злиться, и от этого утратил осторожность.

– Не теряй равновесия, – говорила девочка, уворачиваясь от ударов, – руки не опускай! Что-то у тебя вид усталый.

– Потому что я устал!

– Ну и ладно. Не показывай этого. Главное – не терять лица.

Тафф опустил меч, и девочка, вместо того чтобы увернуться, отбила удар своим оружием. Стук дерева о дерево гулко разнёсся по лесу. Ветки дрогнули: целая стая трёхкрылых птиц взвилась и кругами ушла в небо.

Тафф вскрикнул от боли и выронил меч. Он принялся растирать левый локоть. Рука у него бессильно повисла.

– Это что, такой убогий способ сдаваться? – спросила девочка.

– По-моему, на сегодня хватит, – вмешалась Кара. – А то вы так покалечитесь.

Тафф закатил глаза.

– Да нет, Кара, мы же просто играем!

– Угу, – сказала девочка. – Ты неплохо справляешься. Для такого, как ты.

– Что значит «для такого, как я»? – осведомился Тафф.

– То и значит.

Девочка опустилась на колени рядом с ведром, зачерпнула воды, протянула чашку Таффу.

– На, попей. Рука ныть перестанет.

Она отступила на шаг, смерила его взглядом.

– И лучше забудь про меч. Ты никогда не станешь достаточно крупным, чтобы владеть мечом.

– Мне ещё расти и расти, знаешь ли!

– Если ты видишь стебель розы, придёт ли тебе в голову, что из неё вырастет дуб?

Она подняла его руку, провела ладонью вдоль спины.

– Запястья тонкие, плечи покатые… Ты не рассчитан на большой рост.