Вайнахи. Экспедиция в прошлое. XVI – XIX век

2) Весь Дагестан Южный, Центральный, Северный и Нагорный с большею и малою Чечнею, поручить управлению начальника 19 пехотной…

…до 1840 года, и подробный исторический журнал до 1807 года для руководства при составлении истории владычества Росии на Кавказе. Историю эту хорошо бы расположить следующим образом.

1) Древняя история Кавказа

2) первые отношения Руси к Кавказу и подвиги русских князей и царей до Императора Петра 1.

3) Походы Петра в Персию; победы Екатерины 2 до присоединения Грузии.

4) По присоединении Грузии до настоящего времени: и этот последний период должен составить две части, из которых последняя, начнется со времени вступления на престол Императора Николая Павловича, и преимущественно со времени основания Кавказа.

Этот огромный труд, требует искусного пера и исключительное занятие.

«УТВЕРЖДЕНИЕ РУССКОГО ВЛАДЫЧЕСТВА НА КАВКАЗЕ»

Том 3, часть 1-я. Военно – Исторический отдел под редакцией генерал – майора Потто. 1801 – 1901 г. 1904 г.

Стр. 4 …Принимая во внимание, что рязанский удел окончательно отошел к Москве в 1520 году 1) и что в 1555 году в Москву уже явилось « бить челом царя Иоанну Васильевича Грозному посольство пятигорских черкас» (кабардинцев), в котором участвовала и «станица» (депутация) гребенских казаков2). Стр. 26… Усобицы князей Большой и Малой Кабарды выдвинули человека, который взял на себя осуществить правительственную идею, рассчитывая на внутренние неурядины в земле своих родичей. То был малокабардинский князь Коргока Кончокин, который, приняв христианство в Кизляре и побывав затем в столице, основал по левому берегу Терека, выше гребенских станиц, в лесистом урочище Моздоку (дремучий лес), особое поселение, с целью привлечь туда выходцев из Кабарды, Осетии и других горских племен. Стр. 33… Подчинив себе, как сказано выше, шамхала тарковскаго и протянув линию укреплений от Моздока до Дарьяла, мы тем самым как бы изолировали Чечню и рассчитывали в дальнейших своих отношениях к ней следовать испытанному уже правилу древних римлян (djvidtetimpere), чтобы «для пользы края ссорить между собою разных кавказских народов, дабы они, ослабляя свои силы, ослабляя свои силы, оставляли больше нас в покое» 1). Но совершенно непредвиденные события нарушили обычное течение жизни и деятельности нашей на Кавказской линии: в Чечне явился человек, попытавшийся сплотить против нас не только разрозненнее племена своей родины, но и всех горцев северного склона Кавказского хребта. То был уроженец сунженского аула Алды, мистик Учерман или Ушурма, выступивший в 1785 году на поприще религиозного проповедничества, под инеем шейха Мансура 2) (прим выступив в 1785 году на общественное поприще, Ушурма принял титул шейха (святого и присвоил себе арабское прозвище Мансура, что значит Победоносный.). Принадлежа к последователям тариката, мистическаго мусульманского ученья о пути к познанию истинного Бога, шейх Мансур проповедовал удаление от света, воздержания нравственное самоусовершенствование. Стр. 34… к сентябрю 1785 года вся наша граница от Кайспиского моря до Черного задымилась пожарищами хищнических разгромов.

Успехи шейха Мансура продолжались, однако, недолго. В ноябре того же 1785 года удалось нанести ему жестокое поражение под Татартупом на Тереке. Около Эльхотово.

Имам Мансур покинул Чечню и ушел к Черкесам, в Анапу. Стр. 35…. Некрасовцы, разделенные расколом и политическими убеждениями с православными донцами, сделались злейшими, непримиримыми врагами последних и доставляли лучших вожаков для хищнических партий; под руководством их черкесы и ногайцы простирали свои набеги вплоть до Черкас и даже Царицына, грабя донские станицы, выжигая пастбища и уводя в полон казачьих жен и детей. Если в эту пору и случалось на берегах Кубани затишье, то оно бывало только временным, а затем опять горячая людская кровь перемешивалось с холодною струею реки, и в степи появилось новые могильные курганы. Даже зима с ее снежными метелями и трескучими морозами, в которые легко одетый горский абрек неохотно надевал холодную кольчугу, не всегда служила зашитой донским станицам. Стр. 19…. Таково было состояние прикубанскаго края ко времени второй турецкой войны, когда бежавший из Чечни к черкесам шейх мансур, пользуясь покровительством и содействием анапскаго паши, поднял против нас закубанских горцев.

Хотя в первый же год этой войны закубанские горцы и потерпели ряд поражений, нанесенных им генералами П. С. Потемкиным, Розеном и Теккели, но нерешительные действия последнего под Анапой, осенью 1788 года, почти совершенно изгладили впечатление первых наших успехов. Положение сделалось еще более серьезным после неудачной экспедиции генерала Бибикова к той же Анапе весною 1790 года. стр. 50…. В роли главного начальника края, распространившегося теперь по обе стороны Кавказского хребта, Кнорринг обратил особенное внимание на обеспечение безопасности сообщений линии с Грузией. С этой целью, он в конце июня 1802 года разорил селение старшины Ахмета Дударова, главного инициатора грабежей и нападений, которым подвергались в Тагаурском ущелье не только одиночные путники, но и целые воинские команды. Такой способ воздействия на разбойничьи племена, обитавшая в горных трущобах Дарьяльскаго прохода, был несомненно самым внушительным и наиболее плодотворным. Однако Кнорринг, видимо, не довольствуясь впечатлением произведенного им погрома, заключил с тагаурцами 30-го августа того же года письменный договор, по которому, взамен свободы и безопасности сообщения по ущелью, предоставлял представителям десяти тагаурских фамилий, владеющих проходом от Балты до Дарьяла, взимать пошлины с проезжающих купцов. Кроме того, он обязался платить по 10-ти руб. в год за каждый построенный нами мост во владениях тагаурцев; обещал защищать их от притеснений и набегов кабардинцев и, наконец, дозволил тагаурцам свободный приезд в Моздок и Тифлис, где им гарантировалось покровительство и обеспечение от каких бы то ни было притеснений со стороны местного населения. С своей стороны тагаурцы, в залог взятого ими на себя обязательства, выдали аманата, которому Кнорринг обещал выплачивать жалованье по 120 руб. в год. Таким образом, свобода и безопасность сообщений Кавказской линии с Грузией была на первых порах приобретена нами не по праву справедливой силы, столь ценимой полудикими обитателями гор, а куплена ценою обязательства, обращавших русского главнокомандующего в данника горских оборвышей.

Стр …. Глазенап вынужден был идти за Баксан с оружием в руках..

..В последних числах мая 1804 года в Георгиевск явился старшина Дигорцев Магомет Туганов..

Глава 8, стр. 197. Плен майора Швецова – захваченного чеченцами, как мы уже знаем еще в командование Ртищева. Случай этот дает такую яркую картину старой кавказской войны, что мы считаем не лишним остановить на нем внимание читателей и расскажем его с некоторою подробностью. Швецов, служивший в Грузинском гренадерском полку, был один из лучших боевых офицеров.

Стр. 218 …До его приезда в край мы имели на Сунже только одно укрепление – Назрановское, построенное генералом Ртищевым верстах в 25-ти от Владикавказа с целью лучшего прикрытия военно-грузинской дороги. Под защиту этого редута тогда же переселилось до тысячи семейств ингушей, занимавшихся хлебопашеством. Ингуши находились во всегдашней вражде с чеченцами и потому охотно взялись обеспечивать наши сообщения с постами по дороге к Моздоку. Затем еще в первый проезд Ермолова через Владикавказ к нему явились карабулаки, прося позволения также выселиться из гор и обрабатывать землю. Карабулаки, подобно ингушам, были вековыми врагами чеченцев, и Ермолов указал им место на Сунже, около Казах – кичу, верстах в З0-ти ниже Назрана. Он приказал Дельпоццо построить там укрепление и назвал его «Преградной Стан» {Между станицей Слепцовской и станицей Михайловской}

Глава X. Под именем Чечни во время Ермолова у нас считалось довольно обширное пространство, заключившееся в границах, которые обозначались: на севере рекою Терском, примерно от станицы Стодеревской до впадения в него реки Сунжи; на востоке Качкалыковским хребтом, отделявшим ее от кумыкских владений, и верховьями р. Акташа, к которой примыкали земли Дагестана. К югу Чечня примыкали к Андийскому и передовому Кавказскому хребтам, гранича здесь с Грузией и Нагорным Дагестаном; на запад – к военно-грузинской дороге, от Дарьяльского ущелья до кр. Владикавказа и затем далее граничила с Малой Кабардой. Эта малодоступная страна лежала первая на пути распространения русского владычества на Северном Кавказе. Главнейшее ее значение заключалось в том, что Чечня со своими богатыми горными пастбищами, с дремучими лесами, среди которых раскинулись роскошные оазисы возделанных полей, с равнинами орошенными множеством рек – была житницею безплоднаго и каменистого соседнего с нею Дагестана. Только покорив Чечню, можно было рассчитывать принудить к покорности мирной гражданской жизни горные народы восточной полосы Кавказа.

Рекою Фортангою (притоком реки Ассы) вся чеченская территория делилась на две неравные части. стр. 227 До половины XVIIIстолетия все население Надтеречной Чечни состояло всего только из нескольких аулов. Один из древнейших и многолюдных торговых пунктов был аул Брагуны, который лежит при устье Сунжи в верстах от станицы Щедринской. «Он заселен, – говорить Берже), – лет З00 тому назад выходцами из Крыма и получил свое название от имени первого своего князя, положившего ему основание»; за ним следует Старый – юрт – в одной версте от нынешней станицы Горячеводской; это единственный внутри описываемого пространства, и, наконец, Новый – юрт – на правом берегу Терека против станицы Червленной. Оба эти аула, по свидетельству Берже, основаны «лет за 120 перед сим» разными горскими выходцами из Кабарды. Стр.230 …Асса с ее притоком Фортангой, берущей начало в главном Кавказском хребте, в переделах Хевсурии. В своем верхнем течении она орошает глубокую возвышенную горную котловину, в которой по крутым и обрывистым скатам лепятся редкие ингушские аулы – галгаев и цоринцев (Цори), а далее проходит по землям обществ Галаш и Карабулак, обитавших по среднему и нижнему течению ея. Большею частью река Асса течет в глубоких ущельях и до выхода на равнину пробивается через чащу непроходимых лесов. Стр. 238….

По верховьям р. Гехи – Ако (Ахо) или акинцы и в истоках р. Урус – Мартана сродные им – Пешхо (Пшхой). Стр. 244…. Северную часть этой территории заселяют ингуши – Назрань или назрановцы, Галаш (галашевцы) и карабулаки.

Назрановцы занимают довольно плодородную полосу земли между р. р. Камбилеевкою и Сунжею, от Кабардинского – Сунженского хребта до Тарской долины в Черных горах.

Галашевцы обитают по среднему течение рек Сунжи и Ассы. Южная часть местности галашевских ингушей мало заселена и покрыта сплошными лесами; северная же, наоборот, безлесна и заселена гуще.

Обе группы ингушей некогда составляли одно довольно значительное и сильное племя. Аулы их начинались от крепости Владикавказа и далее на восток в предгорьях, пересекаемых возвышенными равнинами, и тянулись вверх по берегам рек Камбилеевки, Сунжи и Ассы. Сами себя они называют «лимур», что значит «горный житель». Это племя разделялось на малые независимые общества и управлялось выборными старшинами из знатнейших фамилий. Ближайшие их соседи, кабардинские князья, всегда стремились утвердить над ними свою власть силою оружия, налагали дань и требовали полной покорности. Частые разорения, причиняемые кабардинцами, заставляли ингушей искать покровительство русских, и уже в 1769 году, во время управления линией генерала де – Медем, они приняли подданство России и дали своих аманатов). В 1810 году ингуши, жившие до того времени мирно в горах, подстрекаемые чеченцами, начали спускаться на плоскость к Сунже, на место, называемые «Назрань», где поселились первоначально тремя аулами, приняли магометанство и обязались платить дань кабардинцам и вооруженное столкновения и назрановцы просили снова помощи русских. Обстоятельство это дало повод послать в Назрань войска, которые построили первое на Сунже укрепления Назрановское и привели к присяге ингушей). Постройка Назрановского укрепления, занятого одним батальоном пехоты с 3-мя орудиями и 150-ю казаками, имела весьма важные выгоды. По этому поводу владикавказский комендант генерал – майор Дельпоццо доносил): – «Средство от сего (постройки укрепления) полезно будет, что ингушевцы, яко народ кичливый и вероломный, как и все прочие горцы, будут содержаны в подобострастии и принуждены будут исполнять все, под присягой. Учиненные ими российскому престолу в верности и послушании, обязанности… сверх того пост сей будет содержал равномерно в подобострастии от всяких покушений окружные около оного народы, – карабулакские и чеченские, и обоим сим преградить путь к седланию разбоев до Константиновскаго редута; средством же сего поста можно привести в покорность и послушание карабулаков». Карабулаки (от слова кара – черный и булах – источник) занимают равнину, лежащую между Сунжею и нижним течением притоков ее, рек Ассы и Фортанги. По преданиям, карабулаки, обитавшие первоначально также в горах, составляли некогда сильные пастушеское племя, занимавшиеся скотоводством, стр. 246.

славившееся своею храбростью и воинственностью, за что и уважалось всеми соседями. Но затем карабулаки постепенно оставили свой пастушеский образ жизни и стали промышлять грабежам населяли, чем восстановили против себя своих соседей, кабардинцев и чеченцев, которые соединенными силами истребили значительную часть этого беспокойного племени. С этого времени карабулаки находились в зависимости от чеченцев. Переселения их на плоскость относится к 1817 году.

.. с постройкой в 1803 году на военно грузинской дороге укрепления Редана, Джераховскаго, Ларса и Дарьяльскаго.

…в 1811 году тринадцать селений кистинскаго ущелья выразили желание принять подданство России, и старшины их были приведены к присяге в крепости Владикавказа).

Стр. 247… Наконец, Галгаи (галгаевцы) и Цари или принцы обитают между кистинцами, и своими аулами населяют неприступные ущелья горной котловины, орошаемой верховьям реки Ассы.

Все ингушеския общества, по мнению Броневскаго, могли выставить до12 – тысяч. Вооруженных воинов. Расселенные большею частью весьма тесно в местах гористых, неудобных для хлебопашества и скотоводства и запертые в горах окружающими их сильными народами, осетинами, кабардинцами и единоплеменниками их чеченцами – ингуши жили в крайней бедности и в положении первобытных дикарей.

Глава 11. Ермолов и полковник Вельяминов прежде всего вызвал владельцев мирных надтеречных аулов и объявил им, что меры терпения русского правительства уже истощилось, что если они пропустят чрез свои земли хотя одну партию хищников, то находящиеся в Георгиевске аманаты их будут повешены, а сами они загнаны в горы, где их истребят голод и моровая язва. «Мне не нужны мирные мошенники, – сказал он в заключение, – выбирайте любое – покорность или истребление ужасное».

К 25-му мая все приготовления к походу были окончены, и войска в тот же день переправились за Терек. Батальон Кабардинского полка, две отборные сотни казаков и два конных орудия, под общею командою майора Швецова, недавно возвращенного из плена, пошли в авангарде. День был чрезвычайно жаркий, и Ермолов разрешил войскам не держаться уставленной формы одежды. Тяжелые кивера брошены были в Червленной; солдаты шли в расстегнутых мундирах и даже вовсе без мундиров, в одних рубахах; Чеченцы издали следили за отрядом, не решаясь пока начинать перестрелку, так как все владельцы мирных надтеречных аулов были при войсках и сопровождали Ермолова. Деревни, стоявшие по левому берегу Сунжи, также встретили его с хлебом и солью по своим обычаям, и только самые злейшие разбойники бежали за Сунжу.

Стр. 253… Чеченцы на этот раз, однако ошиблись: войска разбили лагерь над самою Сунжею – и не двигались дальше. Это бездействие, державшее чеченцев в недоумении, не только утомляло их нравственно и посеяло среди них уныние, но и подрывало последнею дисциплину в наскоро собранных шайках. Попытка вступить в переговоры с тем, чтобы покончить дело по прежнему, одним заявлением наружной покорности, не имела успеха. «вот мой ответ, – писал на это Ермолов, – пленных и беглых солдат, не медля, отдать. Дать аманатов из лучших фамилий. Поручиться, что когда придут назад ушедшие в горы, то и от них взяты будут русские и возвращены. В посредниках нет нужды. Довольно одному мне знать, что я имею дело со злодеями. Пленные и беглые – или мщение ужасное». Старшины просили время на размышление, так как без (Акты кав. Археог. Ком. Г. VI, ст. 875. Письмо Ермолова к обществу старшин чеченского народа 30-го мая 1817? или 1822 года.) согласия других не могли приступить к решению столь важного вопроса. « Я знал наперед, – говорит Ермолов, – что они не согласятся на выдачу пленных и особенно беглых, из коих есть переменившие веру и оженившиеся». Действительно, совещание старшин состоялось, но не привело ни к каким результатам. Некоторые из них совсем отказались участвовать в собрании, другие же старались уверить всех, что русские не идут вперед, потому что боятся вступить в дремучие леса, и что нужно только терпение, чтобы войска, простояв несколько времени на Сунже, возвратилась обратно, о заложении здесь крепости никто из них даже не думать, считая это вымыслом, распущенным нарочно для их устрашения. Ермолов назвал крепость Грозною. «в ней будет гарнизон, – писал он Воронцову, – до тысячи человек, а страху для чеченцев на пять». Так заложена была первая параллель и началась осада громадной крепости, созданной самою природою. Чеченцы готовились к отчаянной защите. Не имея достаточно сил, чтобы напасть на русский лагерь, они повели против него партизанскую войну, более опасную и изнурительную, нежели открытые нападения, редкая ночь проходила без тревоги, заставлявшей войска становиться в ружье. Солдаты, проводившие дни на работах или в прикрытые, а ночи без сна, не имели минуты покоя, и Ермолов решил, наконец. Проучить чеченцев, чтобы отвадить их от ночных похождений. Способ, придуманный им для этого, был замечателен по своей оригинальности.

Однажды, когда привезли тяжелые орудия для вооружения крепости, Ермолов приказал 50-ти казакам из своего конвоя вместе с одним орудием выехать ночью за цепь на назначенное место и затем, поднимав к себе чеченцев, бросить пушку, а самим уходить врассыпную. С вечера местность была осмотрена, расстояния измерены, орудия наведены и как только стр. 255… наступила ночь, и казаки вышли из лагеря, артиллеристы с пальниками в руках, расположилось ожидать появления неприятеля. Старым охотникам весь этот маневр напоминал хорошо знакомые с детства волчьи охоты, устраиваемые часто в наших степных губерниях. Пушка была отличною приманкою, и лесные волки попали в ловушку. Чеченские караулы, проворно обрубив гужи, бросили пушку и поскакали в лагерь. Чеченцы их даже не преследовали. Обрадованные редким трофеем, они столпились около пушки, спешились и стали прилаживаться, как бы ее увезти. В этот момент 12 батарейных орудий ударили по ним картечью и гранатами. Что произошло тогда в толпе чеченцев – описать невозможно: ни одна картечь, ни один осколок гранаты не пропали даром, и сотни истерзанных трупов и людских и конских покрыли землю. Чеченцы оторопели; в первую минуту паники они потеряли даже способность бежать от страшного места и машинально стали подбирать убитых. Это дало возможность повторить залп. И только тогда чеченцы, как бы очнувшись, рассыпались в разные стороны. Этот урок, стоивший несколько жизней на долго отбил у чеченцев охоту тревожить ночной отдых лагеря.

Стр. 256… Но дагестанцы пришли, под предводительством известного беллада) Нур – Магомеда, «товарища в славных делах беглого царевича Александра. Спустя несколько дней, 29-го июля, чеченская конница открыто, среди белого дня, вдруг бросились на наши аванпосты, но, встреченная донским генералом Сысоевым, была опрокинута и прогнана с значительным уроном. Так прошло время до 4-го августа.

В этом день в Грозной ожидался транспорт, следовавший из Червленной станицы, под прикрытием роты пехоты и одного орудия. Стр. 257. Транспорт был большой, с ним ехало к отряду много офицеров, чиновников и маркитантов с товарами. Чеченцы и лезгины, отчасти соблазненные добычей, отчасти расчитававшие, что успех поднимет их нравственные силы, решились сделать на него нападение. Дерзкое предприятие это держалось ими, однако, в таком секрете, что лазутчики дали знать о нем только тогда, когда и без них в Грозной заметили неприятеля, двигавшегося в значительных силах по ту сторону Сунжи. В это время чеченцы перешли уже Сунжу около аула Ачаги, и конница их понеслась по дороге на Старый – юрт, откуда следовал транспорт; за нею густыми толпами двинулась пехота, оставив позади сильный разерв для прикрытия обратной переправы. Внезапное появления Вельяминова в тылу расстроило план нападения, но не смутило чеченцев. Напрасно чеченцы несколько раз бросались на пушки – картечь валила их сотнями, и неприятель после двухчасового упорного боя, наконец, заколебался. Конница его, потерпевшая наибольший урон, первая покинула поле сражения; пехота держалась еще некоторое время, но когда Вельяминов вдруг двинул часть своего отряда к деревне Ачаги, чтобы захватить переправу, тогда и пехота обратилась в беспорядочное бегство. В тесных улицах деревни столпились перепутанные массы пеших и конных людей; здесь русские войска могли бы нанести чеченцам громадный урон, но так как при этом неминуемое пострадали бы верные нам атагинцы, то Вельяминов, снисходя к их просьбам, остановил преследование.

Стр 259..в одну из деревень Сунджи – юрт была послана команда для закупки провианта. один из чеченцев узнал своего вола запряженного в казенную повозку и потребовал его возвращения. Возникла ссора, и чеченец, выхватив винтовку, выстрелил в солдата. Его немедленно арестовали, но чеченцы сбежавшиеся на выстрел, отняли виновного, и сам офицер едва-едва успел избегнуть смерти. Команда принуждена была отпустить. В тот же день чеченцы тали перегонять за Сунжу скот и перевозить имущество. Вельяминов послал сказать жителям, что им нечего бояться мщения за вину одного человека, но потребовал выдачи преступника. Чеченцы отвечали, что они виновного не выдадут, а если войска придут брать его силой, то будут защищаться. После того ответа всякая поблажка явилась неуместной, и Вельяминов пошел к ним с отрядом. Чеченцы действительно встретили войска ружейным огнем. Тогда деревня взята была штурмом и истреблена до основания. Последствием этого было то, что большая часть мирных окрестных аулов в горы, и цветущие берега Сунжи с тех пор надолго опустели.

«Во всех случаях, где в отношения к чеченцам я хотел быть великодушным, – писал Ермолов, – самым наглым образом бывал обманут. Так поступали со мною жители деревни Ауллара и Аман – Хан – Кичу; но сих последних успел я наказать довольно чувствительно образом, и в сих случаях удалось убить людей и жен несколько более, нежели в сражениях, ибо не столько всегда удобно бегство». Стр. 264… Шефибек – Темирова несколько раз бывшего в Москве. Стр. 265…

Качкалыковских аулы их охватывали даже весь правый берег Терека от Щедринской станицы до самого Кизляра. Когда заложения Грозной значительно затруднило набеги с той. Стр. 278…

Дади – юрт высоким каменным забором и представлявший собою род небольшой крепостцы, приходилось сперва обстреливать артиллерий и потом уже брать штурмом. Солдаты на руках перетаскивали орудия от одного дома к другому и устанавливали их под сильнейшим огнем неприятеля, стрелявшего почти в упор. Большая часть артиллеристов была перебита или переранена; но их заменяли пехотинцы и огонь не прекращался. Едва только пробивалась хотя малейшая брешь, едва осыпалась хотя не большая часть стенки, не мог уже думать об отступлении; но еще менее думали о нем чеченцы, в первый раз атакованные русскими в ауле, из которого не успели вывести семейства. Ожесточение с обеих сторон росло с каждаю новою жертвою некоторые чеченцы, видя, что им не устоять, на наших глазах резали жен и детей. Многие женщины бросались на солдат с кинжалами и падали под штыками; другие сами кидались в пылавшие сакли и гибли в пламени. Потери с обех сторон быстро увеличивалась. Пришлось, наконец, спешить большую часть казаков и послать их на помощь к кабардинских ротам, и несмотря на то, ужасное побоище длилось еще несколько смертных часов. Аул был взят окончательно только тогда, когда истреблены были поголовно все его защитники. Из всего Дады юртовского населения осталось только 14 тяжело израненных чеченцев, да 140 женщин и детей, которых солдаты успели выхватить из племени; но редкие из них не были ранены. Аул в буквальном смысле слова был сравнен с землею.

Потеря с русской стороны была также значительно: ранен был сам генерал Сысоев и выбыло из строя 10 офицеров и 240 нижних чинов, то есть более четверти всего отряда.

Прошло две недели. Ермолов все еще стоял у Внезапной, а слух о жесткой судьбе Дады-юрта облетел уже горы и, стр. 279… И вот, 1-го октября пронеслась среди качкалыковцев весть: «идет Ермолов». С высот, на которых были разбросаны аулы, чеченцы действительно увидели, как извиваясь длинною лентою и сверкая штыками, двигалась прямо на Исти – су шесть батальон, а впереди 13 орудий. Весь бой продолжался не более получаса, и только в самой мечети произошла кровавая схватка, где горсть отчаянных фанатиков. Мы потеряли 6 офицеров 64 солдата.

На следующий день той же участи подверглись Наин – Берды и Аллаяр – аул; но аул Хош – Гельды встретил Ермолова с хлебом и солью и был им пощажен. Все остальные аулы были пусты – жители их бежали за горы к мичиковцам, и Кумыкская плоскость в несколько дней была очищена от хищных стр. 288… чеченцы только издали следили за нашим движением. Но едва началось отступление, как неприятель кинулся за отрядом Сысоева и атаковал его у Амир – хан – кичу с такою стремительностью, что едва не захватил два орудия, следовавшие в арриергарде. К счастью артиллерийская прислуга, одушевленная своим офицером прапорщиком Грамотиным (впоследствии известный кавказский генерал), смело вступила с неприятелем в рукопашный бой и отбились банниками. Между тем, командир конноартиллерийской роты есаул Алпатов, заметив новые толпы, бежавшие к нашей батареи, вынесся навстречу с одним конным орудием и почти в упор ударил картечью. Чеченцы смешались, а тем временем подоспели куринцы, и неприятель был отражен.

Глава 7. Стр. 289… Одним из важнейших пунктов в Чечне служил в то время богатый аул Герменчуг, расположенный на Джалке и населенный почти поголовно разбойниками. путь к Герменчугу шел через селение Топли который стоял на Аргуне являясь редутом для Герменчуковцев. Стр. 290… Гребенской казачий полк, впервые шедший в бой под командою чужого офицера, майора Ефимовича, мгновенно ворвался в аул, и опрокидывая все, что пыталось защищаться, произвел в нем ужасную резною. Дикие крики, вопль и стоны внезапно огласили безмолвную дотоле окрестность. Половина жителей перебита Герменчука.

При впадении в Сунжу речки Мартан возведено укрепление в урочище «три брата», Греков назвал Усть-Мартанским редутом, но Ермолов приказал именовать его «Злобным Окопом». Стр. 291… Крепость у бывшего аула Исти-су Ермолов назвал «Неотступный Стан». Это последнее укрепление, перед ним простиралось в необозримую даль до самого Терека обширная равнина, вся израненная оврагами и балками, которыми чеченцы искусно пользовались для своих засад. Поэтому командир Гребенского полка майор Ефимович каждое утро лично объезжал с разъездами эту опасную местность, и только по возращении его в лагерь выгоняли скот и выходили фуражиры.

Однажды, 10-го мая, пропустив вперед казачий разъезд, Ефимович с двумя гребенцами поднялся на высокий курган, и сойдя с лошади, по обыкновения стал осматривать в подзорную трубу ближайшие окрестности. Вдруг, он увидел огромную конную партию, которая, выскочив из засады, кинулась вслед за разъездом, только что спустившимся в глубокий овраг. Стр. 292… не успел Ефимович вскочить на коня, как казаки, охваченные с тылу, не устояли под ударом пятисот чеченских наездников, и, выскочив с противоположного конца оврага, пустились кратчайшею дорогою в лагерь. Ефимович был от них отрезан. Горцы скоро заметили трех всадников, скакавших в густой траве и понеслись за ними. К несчастью, казак, скакавший впереди, запутался в траве и упал вместе с лошадью. Ефимович, не успевший сдержать своего коня, также полетел вместе м ним через голову, а в довершение несчастья у пал и третий казак, споткнувшись на Ефимовича. В эту минуту они были настигнуты горцами. Оба казака были изрублены, Ефимович, ошеломленный ударом приклада в голову, захвачен в плен. Между тем, уходивший разъезд, увидев командирский лошадь, скакавшую по полю без всадника, с растрепанным седлом, сообразил в чем дело, и повернув назад, стремительно ударил на горцев с такою отвагой, что шестьдесят человек врезались в пятисотенную партию. Один момент – и казаки, выхватив из рук чеченцев своего командира, вскинули его на седло и пустились уходить домой. Восемь человек из них заплатили, однако, за этот подвиг жизнью или тяжкими ранами. Опомнившиеся чеченцы понеслись в погоню. С террасы, на которой раскинут был лагерь, видели всю эту сцену. Две сотни гребенцев, вскочив на коней, пустились на выручку станичников и в полуострове от лагеря столкнулись с сильною чеченскою конницею. Через минуту чеченцы уже сказали назад, а казаки сидели у них на плечах и рубили. Стр. 293… Наступила осень. Кругом было тихо, а между тем, вопреки всех ожиданий, мелкие хищничества не прекращались даже на Тереке. Громадные штрафы, налагаемые за что Черновым на владельцев надтеречных аулов, служили притоном беглых кумыков, карабулаков и даже кабардинцев. Оттуда и выходили те разбойничьи партии, за которые так тяжело приходилось расплачиваться надтеречным аулам. Владельцы предлагали даже на собственный счет выставить сильную конницу, если только Греков решится на уничтожение этих селений. Греков оттчас собрал отряд и в ночь на 5-е сентября повел его на Чахкери, лежавший у самого входа в Аргунское ущелье. Движение это было до того внезапно и скрытно, что Чернов с своею конницей захватил чахкеринцев на полевых работах. Казаки и мирные чеченцы мгновенно рассыпались по полю, и в четверть часа 40 человек разного пола и возраста были изрублены, восемь захвачено в плен и отогнано свыше 500 голов скота. Считая наказание это достаточным, Греков не счелнужным занимать деревушку, стоявшую среди густого леса в самом устье ущелья, стр. 294… и возратился назад. Пехота в этот день сделала более бо – ти, а конница более ста верст без привала и роздыха. Прошло несколько дней, и Греков направил удар же на Шельчиху, лежавшую за Ассой недалеко от Преградного Стана, по направлению к военно – грузинскому тракту и Тереку. Шельчиха взята была штурмом. «из всей деревни в 60 дворов, – доносил Греков, – спаслись только те, которые были в отсутствии; прочие же сделались жертвою воды, оружия и плена». Разграбив деревню, отряд переправился на левую сторону Ассы, где стояла деревушки Дербиш; но так как жители успели бежать, то она со всем имуществом была сожжена, и отряд вернулся домой, приведя с собою 53 пленных и более 1000 голов скота. «Гехинская конница – писал Греков, – подоспела, когда я приближался уже к Сунже, и только была свидетельницею поражения своих единоземцев». Стр. 297… Теперь в права, принадлежащие одной ветхости, будут поступать люди, испытанные в верности и оказавшие особые услуги». Первым таким князем является в аксаевских владениях некто Муса-бек-Хасаев, «человек строгий в правилах, бедный и безкорыстный».

Стр. 299…явился и предводитель. Это был знаменитый разбойник Бей-Булат, представлявший собою совершенно законченный тип смелого искателя приключения. Таков именно и был Бей-Булат. Радожицкий, знавший его лично, говорить что это был человек среднего роста, плотный, широкоплечий, с резкими энергичными движениями и с хитрыми налитыми кровью глазами, прятавшимися под тучею густых нависших черных бровей. Родина его была Гельдиген, и там он имел свои хутора, нажитые долговременным разбойным промыслом около русских станиц. Прежние главнокомандующие знали, что Бей-Булат был главной пружиной всех возмущений Чечни и обходились с ним почтительно, стараясь подарками удерживать его от открытых разбое. Сам Ермолов, являвшийся противником этой системы, при первом знакомстве с Кавказомоценил значение Бей-Булата среди народа и увидел в нем силу, с которой надо было считаться. Еще проездом в Тифлис он изъявил желание во Владикавказе. Обласканный и одаренный Ермоловым, Бей-Булат дал ему слово прекратить набеги и был зачислен в русскую службу поручиком. Но спокойная жизнь его продолжалась недолго.

Едва у нас преступлено было к возведению было Грозной, как Бей-Булат в числе недовольных удалился в горы, но тем не менее, когда крепость была достроена, он возвратился назад и в качестве офицера русской службы представился Грекову, как новому начальнику левого фланга. Несколько можно судить стр. 300. Это было их первое свидание. Бей-Булат, считавшийся поборником народных интересов, имевший нередко решающий голос в общественных собраниях, был встречен Грековым не только сурово, но даже с оскорбительным признанием. В глазах его он был «тою же сволочью», тем же «мошенником», как и другие чеченцы. Он даже не подал ему руки, что делали все начальники, призывавшие к себе Бей-Булата.

Нельзя не признать, что это была со стороны Грекова роковая ошибка, стоившая ему впоследствии жизни. Чеченцы нетерпеливы, горды и чрезмерно самолюбивы. Грозные речи Ермолова, его обещания истреблять аулы, вещать аманатов, вырезывать жен и детей, как выражение силы, были им поняты, и они им подчинялись. Но ни один чеченец не перенесет обидного или презрительного лично к нему отношения. Ермолов предписал Грекову «Есть – ли Бей – Булат, – писал он, – понадеюсь на безопасность, которая пользуется чеченцы, у вас бывающие, приедет в крепость, то арестуйте его прикажите немедленно повесить. Но для сего не стр. 301. должно приглашать его к себе официально от имени вашего, ниже давать слова, что ничего не должен он от вас опасаться, ибо, нарушив обещание единожды, потеряете надолго доверенность всего народа. Слово российского чиновника должно быть свято. Надобно, чтобы горцы верили оному более нежели алкорану». но Бей – Булат был не так прост, чтобы когда – нибудь понаведаться в Грозную, зная, что подвиги его не безызвестны Грекову. Так наступил 1821 год. Амир-Аджи-юртовского, там находилось всего 25 человек при унтер – офицере Махонине. Но то были солдаты старого Кабардинского полка (теперь ширванцы_) – и нападение не имело успеха. Бой длился целую ночь; половина ширванцев (12 человек) легла на месте, но остальные с унтер – офицером Махониным, все таки отстояли редут и спасли часть русского оружия. Сам предводитель горцев, известный аксаевский беглец Чага (Акаев?), был убит, и партия его рассеялась. Восстание, как быстро началось, так быстро и угасло. Подвиг Махонина замечателен тем более, что пушечные выстрелы, вся ночь доносившиеся со стороны Амир – Аджи – юрта, свидетельствовали, что укрепление само атаковано неприятелем, и помощи оттуда ожидать было нельзя. «Все обстоятельства, – доносил Греков, – утверждают меня в храбром сопротивлении и защите редута даже в то время, когда гарнизон его на половину уменьшился убитыми и ранеными, и когда у солдат почти не оставалось патронов. стр. 30З. в Герменчуге появился проповедник, некто Абдул – Кадыр тамошний кадий, и что за спиной у него стоит все тот же Бей-Булат с его громадным влиянием на население. Проповеди Абдул —Кадыр, «человека замечательного, – как выражается Греков, – по уму, богатству и ненависти к русским», легко воспламеняли умы чеченцев, веривших в то, что через четыре месяца турецкие войска появятся на Сунже. И вот, под влиянием этих речей и слухов, что большая часть войск, расположенных по Тереку, ушла в Кабарду, Бей-Булат начинает собирать новые партии.

Ермолов, возвратившись из Петербурга, действительно намерен был приступить к окончательному покорению кабардинцев; но предварительно, желая обезпечить спокойствие левого фланга, приказал Грекову сходить в Чечню и напомнить ей кровавый разгром Дады – юрта. Греков вызвал с Терека пять рот Ширванского полка, три роты апшеронцев, 500 линейных казаков и, присоединив к ним семь пеших и конных орудий, 4-го февраля 1822 года перешел за Сунжу. Здесь он убедился, однако, что обстоятельство гораздо серьезнее, чем можно было предполагать. Весь край, на всем протяжении его от рек Мичика и Гудермеса до Фортанги и Ассы, охвачен был восстанием, и не только чеченцы, но ингуши и карабулаки решили действовать единодушно и общим силами.

Захваченные врасплох, чеченцы не смели сопротивляться, а между тем Греков прошел уже на Геху, потом к Мартану, расчистил и расширил старые просеки, взял стр. 305. аманатов со всех деревень и объявил, что при малейшем движении в Малой Чечне – заложники эти будут повешены. 8-го февраля перешел Аргун у Большого Чечена и двинулся к шалинской поляне. В самом конце просеки стоял сильный окоп, а за ним укрывалось скопище, предвидимое самим Бей-Булатом. Два часа держались, однако, горцы за своими окопами, но когда ядро оторвало ногу Абдул-Кадыру, они смешались и отступили в Шали. Греков двинулся вперед, взял селение штурмом, сжег его вырубил сады – тягчайшее наказание народу. Абдул – Кадыр не пережил раны и на третий день умер. Греков в начале марта, сделал еще экспедицию за Ассу, к галашевцем. Дорога туда оказалось до того трудною, что артиллерию пришлось бросить, и только часть пехоты кое – как добралось до их аулов, разбросанных в горах, среди дремучих лесов. Жители, не желая покориться, или бежали, или запирались в крепкие каменные башни, которые взять без артиллерии было невозможно. «Только в одном месте, – пишет Греков, – поймали одного галашевца, женщину и мальчика; четверо же женщин и шесть душ детей разного пола и возраста были убиты, потому что стр. 306. не было возможности догнать их, бежавших к лесу, и надобно было перестрелять. «Если бы неприятель, – говорит Греков, – стал защищаться, нам пришлось бы драться одними штыками». Отсюда он хотел пройти еще дальше, к Галгаям, но к ним уже не было вовсе путей – были только тропы, по которым не ходили даже арбы. Войска повернули назад и через Преградный Стан 18-го марта возвратились на Терек.

Так, 8-го марта 1822 года, когда наши войска ходили к галашевцам, 35 человек подползли к Герзель – Аулу, чтобы разыскать могилу недавно казненного здесь разбойника. Тело было стр. 307. вырыто, «но при этом фанатизм горцев разгорелся до того», что 35 человек, вдруг, кинулись к амбразурам с намерением проникнуть внутрь укрепления. Отбитые отсюда, они бросились с другой стороны, – и только пушечный огонь заставил их, наконец, отступить. Прошло несколько дней, и 13-го марта значительные партия атаковало Неотступный Стан. Горцы знали, что пороховой погреб помещается в крайнем блокгаузе, а потому с помощью длинных шестов, на которые навязаны были горевшие тряпки, успели зажечь его крышу. Страшный взрыв грозил разрушить все укрепление, но, к счастью, команда егерей самоотверженно бросились к месту пожарища, сорвало пылавшие доски и потушила огонь прежде, чем он успел проникнуть в погреб. С весною набеги усилились. Команда, высланная из Злобного Окопа 30-го марта, в числе 35-ти человек, для прикрытия водопоя, среди белого дня была атакована партией и потеряла 18человек, то есть половину убитыми и ранеными. В другой раз, 5-го мая, в окрестностях Преградного Стана той же участи подвергся казачий разъезд, потерявший из 15-ти человек семь убитыми и трех захваченными в плен. В июне крупное происшествие случилось даже в окрестностях Грозной.