Вайнахи. Экспедиция в прошлое. XVI – XIX век

Известный карабулакский разбойник Астемир, шурин Бей-Булата, женатый на его сестре, пытался угнать табун из-под самой крепости, а когда это не удалось, бросился на Старый юрт и вывел из него 194 семейства со всем скотом и имуществом. Как могло случиться подобное переселение на глазах у всех, – объяснить мудрено. Греков донес об этом только как о совершившемся факте; но донесение это конечно не могло удостоверить Ермолова. «видно из всего, – писал он Грекову, – что между живущими на Тереке и мошенниками есть связи, ибо оставшиеся спокойными в Старом юрте, могли бы шайку разбойников стр. 308. Весь гнев Ермолова обрушился тогда на коменданта Старо – юртовского редута, не успевшего принять своевременных мер против Астемира. «Извольте объявить ему, – писал Ермолов, – что об офицере, от которого на ружейный выстрел случается подобное происшетвие, и он того не знет, а видит тогда когда и всякий рядовой видит, имею и я право делать самое скверное заключение, и если сего не загладить он особенною заслугою, то может быть выгнан из службы».

5 января 1823 года Бей-Булат с 300 конных Чеченцев переправился за Терек в районе Гребенского полка и бросился в ногайскую степь. Хорунжий Юдин и сотник Ильин с казаками бросились за ним весь кордонный участок и переправы были заняты. Тогда Бей – Булат повернул назад и пошел на прошлом. Но здесь настиг его, наконец, Ильин, и, как выражается Греков, «произвел у него большое смятение». Под Бей – Булатом была убита лошадь. Еще мгновение – и голова старого разбойника была бы в наших руках, но его спас его родной племянник: он быстро соскочил с седла, отдал ему лошадь, а сам, окруженный казаками, был изрублен. Бей – Булата прорвался, но при обратной переправе горцы попали в полынью, простиравшуюся на Тереке от Брагунского аула почти до Дады – юрта и потеряли много людей утонувшими. «Если бы капитан Соловьевич, стоявший на амир – аджи – юртовской переправе с своею ротою, был расторопнее, – писал в донеси Греков, – он упредил бы чеченцев на самом Тереке, где они взбирались на ужасно крутой берег, и из партии едва ли бы кто спасся; но Соловьевич опоздал и действовал вообще вяло, а чеченцы, между тем, находились в таком крайнем положении, что запели уже, по их обычаю, известные слова молитвы, называемой „газават“ и выражавшей ожидание неизбежной гибели». Чеченцы потеряли до 70 человек убитыми и утонувшими. Так неудачно закончился последний дебют Бей – Булата.

Глава XIII. Стр. 316… Бей – Булат, успевший ознакомиться во время своей поездки в Дагестан с новым учением, решил перенести его в родные леса Чечни и в этом смысле не затруднился прибегнуть даже к грубому средству, которое могло удаться только при полном невежестве и легковерии чеченцев. Он вывез с собой из Дагестана какого то муллу, также по имени Махому, и, поселив его в Маюртупе, распустил слух о появлении пророка, возвещавшего людям волю Аллаха. Народ, жадный до новостей, в ближайшую же пятницу повалил к Маюртупу. Мулла объявил что, должен явиться Имам – Харис. Народ заволновался, особенно когда, известный своими отважными разбоями, мичиковский чеченец Явко вдруг заявил громогласно, что имам уже явился, что он его лицезрел и видел совершенные им чудеса. Ему поверили на слово, и возбуждение умов достигло высшей степени. Таким образом, опасная и довольно грозная для нас пропаганда стала расти, так сказать, у порога нашего собственного дома. Получив известие о том, что творилось в Маюртупе, Греков приказал схватить обоих проповедников Махому и Явко скоро был схвачен, но на пути в Грозную скоропостижно умер, как полагают отравленный ядом. Стр. 317… Роль пророка, как оказалось впоследствии, сыграл герменчугский чеченец, Яух – юродивый, которого одни считали сумасшедшим, а другие блаженным. 13-го января 1825 года Греков прошел дремучие леса Гойта, Марта, Гихи. Несколько деревень были истреблены, вырывались сады, Курчалинцы и совсем переселены на левый берег Сунжи. С нашей стороны стрельба велась исключительно Ингушами, выславшими в отряд свою конницу. Присутствие ее при наших войсках имело большое значение. «Еще впервые, – писал Греков, – ингушеское знамя развевалось в пределах чеченской земли, и чеченцы увидели в своих ненавистных противниках врагов опаснее других народов и даже наших казаков, поступающих с чеченцами гораздо человеколюбивые, нежели ингуши. Даже жители надтеречных аулов, и те не могли скрывать к ним своей ненависти. Стр. 319. Совсем в других отношениях стояли к нам карабулаки, давно обратившие свои аулы в притоны беглых кабардинских абреков. Особенно дурною славою пользовалось деревня Чурут Арешты, жители которой, с своим старшиною Джантемир Куцуровым открыто разбойничали по большим дорогам. Карабулаки также, как ингуши, были вековыми врагами чеченцев, но Бей – Булат и Махома успели уже смягчить эту ненавидеть и приобрести влияние по крайней мере в тех лальних аулов, которые лежали в невылазных трущобах. Зарождавшаяся дружеской экспедицией, решился истребить Чуруч – Арешты и, если будет можно, захватить самого Джантемира. В конце января 1825 года войска скрытно выступили из Преградного Стана, но экспедиция с первых же шагов пошли неудачно. Вовремя предупрежденные нашими мирными чеченцами, жители успели испортить дороги, сломать мосты и завалили теснины срубленными деревьями так, что несмотря на все усилия войска не смогли пробиться через эти преграды. Убедившись что здесь нужен целый батальон с топорами, Греков повернул отряд назад на Сунжу. «Еще в первый раз не имел я успеха, писал он Вельяминову, – и должен был остановиться при самом исполнении начатого дела». Самолюбие, однако не позволяло еиу признать себя побежденным. Напротив, он хотел доказать Карабулакам, что никакие преграды не могут спати их от русского оружия и через две недели снова повел отряд в Чуруч-Арешты, не только по другой, более кружной и опасной дороге. Которая шла от устья речки Мартана (Фортанги) по левому берегу ее в теснину, заросшую дремучим лесом. Завалы были еще целы но жители мало по малу пробили в них тропинки что бы мог пробраться один конь.12 февраля 1825 года к восьми часам утра, войска подошли к этой страшной теснине. Пехота остановилась, а 200 всадников (казаки и чеченцы),предводимые атаманом Черновым, пустились далее по головоломным тропам и с ними Греков. С этой стороны Карабулаки не могли ожидать нападения и потому были захвачены врасплох. С горы, на которой стоял аул, они видели нашу конницу только тогда, когда, выбравшись, наконец, из леса, она во весь опор нслаь уже по равнине. Бежать было поздно, и жители со своими семьями заперлись в каменную башню, стоявшую посреди деревни. Башня была крепкая, построенная в два яруса с бойницами, имела толстые дубовые ворота, которые изнутри завалили камнями, и жители считали себя в безопасности: они знали что орудия к ним провести нельзя, а овладеть башней без пушек казалось делом несбыточным. «Окружив деревню, -доносил Греков – я послал чеченца потребовать, чтобы засевшие в башне сдались добровольно, что сопротивлении их будет бесполезно, и что я ручаюсь за сохранение их жизни. Они отвечали ужасными ругательствами и выстрелами. Тогда я приказал спешить сто казаков и чеченцев, сказал им, что не взявши башни, не отступлю, и всякий трус накзан будет по военному уставу. Команду над штурмующими я поручил капитану Чернову». Прикрываясь саклями, спешенные всадники подползли к башне шагов на 30 и вдруг бросились под самые стены. Осажденные дали залп, свалили семь человек, но это только воспламенило штурмующих. Быстро подложили они под нижние ворота зажженную пудовую бомбу и едва успели отскочить, как взрыв разрушил ворота. Тогда в образовавшуюся брешь казаки стали бросать огромные мешки, наполненные порохом. Взрыв следовал за взрывом и башня наконец с грохотом разселась снизу до самого верха. Сквозь эту трешину повалил черный дым и огонь. Через несколько мгновений оба потолка рухнули вниз и башня засыпанная бревнами, землею и каменьями сделалась могилою, для тех кто надеялся найти в ней спасение. Казаки выташили 8 тел, а прочих и отрыть было невозможно. Большая часть женщин, бывших в башне, осталась жива. Все они были заперты в одной комнате верхнего яруса, и когда тяжелый потолок рухнул, толстые доски его, упавши наискось, уперлись одними концами в землю, а другими в стену, образовав накат, прикрывши их от земли и камней; но некоторые женщины были ранены а из мужчин не спасся никто; та каменная стенка, хотя совершенно отделилась от прочих, но удержалась в наклонном положении и не упала. Все жители погибли кроме тех кто был в отъезде. Из ближайщих деревень Борешки (Боркъи) и Беренчу (Бирамтъи), помощь не пришла, потому что часть моей конницы, заняли все дороги итрезали всякую помощь. Чернов в этой экспедиции простудился и через несколько дней умер, генерал Греков потерял руку. Самого Джантемира Куцурова в момент нападения не было в Чуручъ-Арешты не было с сыном а семья вся погибла в тот день. Но Греков считал дело незаконченным пока жив Джантемир и успокоился только тогда когда за дело взялись Семен Маркелович Атарщиков и Кагерман Алхасов. С этой целью они отправились в горы и через 2 недели голова Джантемира была доставлена в Грозную. (Были убиты дочь и младший сын Джантемира, другая дочь, две невестки и жена попали в плен из которого жена смогла убежать). Стр 334. …Наступило роковое для нас 16-е июля 1825г Герзель-Аул. После обеда 318 человек аксаевцев были введены в укрепление, и притом не было принято никаких мер осторожности: аксаевцы не были обезоружены, караул не только не усилен, но даже не вызван в ружьё; обычные команды с утра разосланы были в лес за дровами и фуражем, так что в укреплении оставалось солдать менее чем кумыков. Оба генерала, сойдя с крыльца, приблизились к толпе в сопровождении только одного переводчика Соколова и адъютанта Лисаневича поручика Трони. При кумыках находились Муса-Хасаев и пристав их капитан Филатов. Небольшой конвой стоял в отдалении. Надо заметить, что Лисаневич, проведший большую часть жизни на Кавказе, и прежде никогда не обезоруживал азиатцев, чтобы не дать им повод думать, что их опасаются. Но на этот раз прием этот оказался для нас роковым. Подойдя к кумыкам, Лисаневич резко стал упрекать их в измене и вероломстве. Он знал хорошо татарский язык, и потому объяснялся без переводчика, который мог бы смягчить его выражения. Затем он стал вызывать по списку виновных. Первые два вышли без спротивления; но третий, мулла Учар-Хаджи, в зеленом бешмете, с голыми до колен ногами, и с огромным кинжалом на поясе, отказался. Греков приказал вывести его и обезоружить. Дерзкий ответ Хаджи вывел из себя пылкого генерала, и он, не сдержавшись, ударил его по лицу. В один момент Учар выхватил кинжал и Греков, пораженный в живот, упал бездыханный. Тогда убийца в один прыжок очутился возле Лисаневича и, прежде чем кто-нибудь опомнился, нанести ему смертельную рану в грудь. Опьяненный кровью, он бросился потом на Мусу-Хасаева, который спасся тем, что присел на корточки. Учар на него споткнулся, а в это время пристав Филатов, человек уже не молодой, схватил его за руки. Между ними завязалась отчаянная борьба: злодей был сильнее и уже одолевал Филатова, когда подскочивший Муса-Хасаев ударил его шашкой по голове, а армянин, находившийся при переводчике, покончил с ним выстрелом из винтовки в упор. Прочие кумыки, объятые ужасом, бросились бежать. в это время у Лисаневича вырвалось роковое «коли»! Солдаты поспешно заперли ворота, и началось истребление всех, кто был в укреплении. Многие кумыки, видя беду, схватили из сошек солдатские ружья, другие защищались кинжалами, убили 4-х солдат, 19 ранили, однако же, и сами полегли на месте. В числе погибших были и люди безусловно преданные русским. Немногие кумыки успели выскочить из крепости через вал, но и тех, слыша тревогу, переколола команда, возвращавшихся из лесу. Ожесточенные солдаты хотели идти разорять Аксай, и подполковнику Сорочану, принявшему начальство после смерти Греоква, стоило большого труда удержать их ярость.

Так погиб в молодых летах, когда ему не было и 35-ти лет, храбрый и даровитый Греков. Через несколько дней, 22-го июля, скончался в Грозной и Лисаневич.

Ермолов пишет в письме: Просил я сюда Дениса Давыдова, но мне не раз отказали, думая, что в сорок лет он такой же повеса, каковым был в молодые лета. 30-го января 1825 года 2 батальона Ширванского полка, рота егерей и 500 линейных казаков, взяли Чахкири и сожгли без боя. В это самое время чеченцы начали стрелять из-за Аргуна. Из-за дыма горящего Чахкири русские и чеченцы друг друга не видели, а стреляли на огни. Бой был отчаянный. Сам пророк Махома находился среди атакующих; муллы пели священные песни Корана, возбуждая и электризуя чеченцев. Два раза отбитые чеченцы бросились в третий раз – и «это нападение было сильнейшее и длилось долее прочих». Орудиям приходилось действовать с дистанции 50-ти шагов, так что картечь, по словам Ермолова, «разрывала тела на части». Ширванский полк дрался на штыках. 5-го февраля внезапно Ермолов двинулся по Аргуну у селения Большой Чечен, занял Белгатой. Шали и Герменчук – два главные аула – просили пощады. Ермолов потребовал аманатов, которые в тот же день и были доставлены. 8-го февраля покорились Алды. Из-за сильнейших морозов, только 18-го февраля Ермолов мог покинуть Алды и пошел на Гойты и Гехи. Здесь все ожидали битв, но к общему удивлению чеченцы, захваченные врасплох защищались слабо. И только казаки полковника Петрова имели горячую схватку по аулом Белокой, взяли его и предали пламени. Отсюда войска двинулись на Рошню уже при сильной перестрелке, так как чеченцы успели собраться. Четыре дня Ермолов употребил на то, чтобы прйоти всю заповедную глушь мало-чеченских лесов. Аулы: Рошня, Гехи, Шалаж, Даут-Мартан, Курчали, Кулар, Закан, Казах-кичу и Шельчиха, как вечные приюты кабардинских абреков, были сожжены и сады их вырублены. 28-го февраля он возвратился на Терек, и войска были расположены по казачьим станицам.

Пока они отдыхали, военные действия должны были продолжаться со стороны Владикавказа, чтобы очистить земли ингушей и карабулаков от разного пришлого сброда. Но действия эти шли весьма неудачно. Назрановцы наотрез отказались идти против чеченских деревень, особенно против Казах-кичу, с которым успели завести родство и связи. Собранная с большым трудом милиция их разбежалась, как только пришлось ей выступить на Сунжу. Стр. 371. …17-го мая 500 моздокских и даргинских казаков под начальством Петрова и Ефимовича, да сотня мирных чеченцев сделали еще раз удачный набег за Сунжу к Даут-Мартану и возвратились на линию с добычей. Это было последнее наказание чеченцев во время Ермолова. Пророк Магома и юродливый Яух, потеряв доверие народа, куда то исчезли, а Бей-Булат, покинутый своими приверженцами, укрылся в горы».

«Сношения России с Кавказом»

Материалы извлеченные из Московского Главного архива Министерства Иностранных дел Сергеем Алексеевичем Белокуровым. 1889 г.

Стр. 4. …съ 10 века образовалось русское владения – Тмутараканъ в соседстве с Ясами – (Осетинами), Касогами – (Черкесами) и Обезами – (Абхазцами и др.). Которых Русские побеждают и заставляют платить дань. Так еще про вел. Князя Святослава летопись говорит, что он, в 965 г. победив Хозаръ и взяв город их Белу- Вежю, вместе с тем «и Ясы победи и Касогы, и приведе Кыеву) …. «История Адыхейского народа, составленного по преданиям Кабардинцев Шора Бекмурзин Ногмов». Так сын Владимира Мономаха Ярополк, посланный в 1116 году отцем на Половецкую землю, привел с собою «Ясы и жену полони чайной красоты, дочь Ясскаго или Стенскаго князя Сварна).

Стр. 7. …около Кайспийскаго моря стояла орда в 1319 году за Тереком под великими горами под Яскими и Черкаскими у града Титякова на р. Сивинце близ врат железных, у болвана медянаго, у златыя главы у Темиревы, у богатыревы могилы.» (П. С. Р. Л. том 10 стр. 184).

Стр. 16. … Около 1464 года как Армению, так и Грузию покорил один из потомков Тимур- ленга Джаханъ – шахъ, впрочем преемники последнего вновь начали междоусобиями и ареной их кровопролитных войн служила южная Армения, хотя от нашествия одного из тиранов Узунъ Хуссейнъ шаха досталось и Грузия.

Стр. 22. …И еще ведомо буди, много государю челом бьючи, Наримана, Дамияна к твоему порогу послали весьма нашего здравия отведати. Посылка наша дай Бог всегды былъ. И холопству твоему недостойный Александр. А писана лета деветьдесят первого енваря».

Грамота и наши летописи расходятся в известиях о послах, отправленных Кахетенских царем Александром к великому князю Московскому Ивану 3. В летописи, как мы видели, говорится что в 1492 г. приходил посол «Мурат», а в грамоте царь пишет, что он посылает послов Наримана, Дамиана и Хоземарума шекенца (чеченца). В настоящее время мы не имеем никаких данных, чтобы положительно утверждать, от чего произошло это разногласие, и потому за отсутствиях остается предположить, что первоначально назначенные послы Нариман, Дамиан и Хоземарум шекенецъ почему либо не были отправлены и были заменены послом наших летописей Муратом, если только в этом испорченном русском имени посла не скрывается какое-либо. Настоящий случай разноречия грамоты с действительною в показании отправленных послов – не единственный Подобный аналогичный пример был при наших сношениях с Кахетией и в 1594 г. в грамоте от 15 июня этого года Кахетский царь Александр писал, что онъ посылает к царю Оедору послов, «Антония архиепископа Черемелскаго и все Черкасские земли» и с ним в товарищах Хуршита, а на самом деле въ Москву послами приехали Хуршитъ и Арамъ.

«Броссе в Correspondance en grec des rois georgiens du Cakheth avec la Russie pendant le XVII si?cle» – говорит, что Нариман и Дамиан имена грузинская, третье же имя Хоземарумъ едва ли кто имелъ в Грузии; по прилагательному шекенцъ – чеченец он думает, что Хоземариумъ долженъ быть депутатъ горскаго племени, пришедший съ послами Александра, присоединившийся на дороге к ним в той стране, чрезъ которую послы шли. Это последнее, что Хоземариум посол горцев – несправедливо, потому что въ своей грамате. – Перевод статьи Броссе см. в книге М. Селезнева «руководства к познанию Кавказа» кн. 1. Спб. 1847 г. отд. 2-ое, которая вся состоит из перевода статей Броссе, о чем автор, вероятно по своей скромности умолчал.

Стр. 36. ….В делах Архива находится следующая «выписка о Кабардинцах». В Ногайской книге с лета 7070 года по 73 год да в Крымской книге с лета 7078 года по лето 7086 год написано: были в Кабарде великих государей царей и великих князей Российских поданные.

Князь Темрюк Айдарович. Дочь его княжна Марья Темрюковна была за государем царем и великим князем Иваном Васильевичем всей России; а князь Темрюков сын князь Михайло Темрюкович был у государя ближний человек и умер на Москве в 79 году; князь Темрюковы ж дети: Мамстрюк мурза, Беберюк мурза, Доманук мурза – жили в Кабарде, и Мамстрюк мурза приезжал из Кабарды к государю к Москве в 73 году. – Да в Переписной книге 135 года написан столпик ветх и распался и поплел, а в нем приезд к Москве князя Канбулата Черкасскаго 86 года. – А по расспросу и по сказке Терских жильцов, князь Темрюк и князь Булат да Янглыч мурза да Ельбузлук мурза были родные братья.

Князья Канбулатовы дети Черкасского: князь Борис Канбулатовы дети Черкасского: князь Борис Канбулатович Черкасской – был у государя боярин; а у боярина у князя Бориса Канбулатовича сын боярин князь Иван Борисович Черкасской. Князь Куденет да князь Пшимах Канбулатовичи Черкасские жили в Кабарде, а князь Куденетов сын князь Яков Куденетович Черкасской ныне у государя в стольникех. Князь Куденетовы ж дети Канбулатовича: Келмамет да Идар мурзы Куденековичи живут ныне на Тереке.

Мамстрюк мурза Темрюкович жил в Кабарде, а сын его князь Дмитрий Мамстрюкович ныне у государя боярин.

Елбузлук мурзины дети: Нарчов князь да брат его Илдар мурза – живут ныне в Кабарде.

Янглыч мурзины сын Сунчалей мурза; а у Сунчалей мурзы дети; князь Шолох, да Будачей, да Мудал, да Алегук да Сунчалей мурзы. Доманук мурзин сын Темрюкова Шепчюк мурза; а у Шепчюк мурзы дети: Шечанук мурза да Казий мурза. Шечанук мурзин сын Алегук, Казый мурзин сын Хотожук – живут ныне в Кабарде.

Такову выписку скрепил секретарь Семен Смирнов, справил канцелярист Иван Небогатов и послана в С.-Петербург к Обер секретарю Ивану Юрьеру при письме помянутого секретаря февраля 28-го 1732 года». (кабардинская дела 1559—1748 гг. д. №1).

Стр. 38. … – Весьма любопытные свидения сообщил о своем народе в 1732 году Русскому правительству «присланной ныне сюда от Кабардинских владельцев Махотбек Атажуков». Он и по вопросу объявил словесно: что их предки родились в Малой России и пришли оттуда на житье к Терку отошел дня с два езды, поселились по Куме реке в урочище Пятигорском. Где5 гор великих; и та земля была тогда российская, и были они все христианского греческого закону. И при державе царя Ивана Васильевича пришли он в вечное подданство России; и несколько лет у оных

Стр. 39. …О разделении Кабарды на Большую и Малую рассказывается следующая: один из князей Шолох Таусалтанов пожелал разделиться с своими двоюр. Братьями, но условия его не были ими приняты. После этого он несколько лет скитался у разных народов; наконец в досаде за неисполнение своего намерения начал делать набеги на соседние племена. Несколько старшин Кабардинских, подговоренные приверженными Шолоху уроками, без согласия владельцев с своими аулами внезапно отделились в пользу Таусултанова поколения и князь Шолох увел их за р. Терек и поселил на правом ее берегу. Обстоятельство

Стр. 40. …это совершилось без всякого сопротивления со стороны прочих князей. Земля этих переселенцев и доныне носит названия Малой Кабарды. Он начал властвовать в Малой Кабарде.

Стр. 41. …Под каким названием они были известны русским «Книга Большого чертежа» Пятигорских Черкес различает от «Кабардинцев», говоря, что «по Тереку и по рекам по иным (обитают) – Пятигорские Черкесы, и Кабарда, и Окохи, и Осоки (Соки), и Кугени, и Мичкизы»).

Стр. 42. …прекрасное исследования Ив. Попко – «Терские казаки с стародавних времен» в. 1-й Гребенское войско. Спб. 1880. Замечания на это сочинение, во многом несправедливые, Бентковскаго в ст. «Гребенцы» к Чтениях Импер. Общества История и Древностей Российских за 1887 г. кн. 3.-Ср. Соловьев т. 4, с. 420 – 423. – О русской колонизацию Кавказа и ее характере так говорят исследователи: «Русские зашли и в Чечню, вытеснили из нее ослабевших татар и поселились в ней житьем. И теперь еще совершенно свежи Чеченские предания, в которых говорится, что в то время русский сдался отцом страны и что темга русских взошла на горы. Из этого видно, что русские были тогда не временными посетителями Чечни, готовыми оставить ее, при первом случившемся неудобстве, но жили оседло, ибо телега в горах есть принадлежность оседлой жизни. В Большой и Малой Чечне, при выходе рек и речек из ущелий Черных гор на плоскость, на самых горах и других местах видны и теперь окопы некогда бывших укреплений, несомненно русских. Названия реки и аула Урусъ – Мартана (т. е. россиянин Мартынъ) и др. подтверждают этот факт». (Сборник сведения о Кавказ. Горцах т.) В другом месте: «Русские уходят из Чечни на Терек, не оставляя однако своего притязания на покинутую землю. Считаю ее своею собственностью, они позволяли Чеченцами занимать плоскость на условиях, тщательно следя из-за Терека за их выполнением. Условия эти заключались в том, чтобы ими можно было оградить хищническая нападения Чеченцев за Терек. Главные условия были: 1) покорность русскому царю; 2) в случае пленяя русского или учиненного воровства должны были возвратить пленного или украденное; 3) обязаны были выставлять людей для походов с русскими и для постов; 4) ответственность за хищничество падала на те аулы, чрез которые шли следы и т. д. Для точного исполнения условия по причине частых вероломных случаев людей брали заложников (аманатов). Русские оставили Чечню разновременно; сперва ушли они из Большой. Племена Малой Чечни слишком тревожили русских, тогда как Ичкеринцы были менее опасны русскими в Большой Чечне. Постепенно удаляясь от Черных гор, русские селились в сердце плоскости; таким образом они несколько времени жили в Качкалыке и Надсунженском хребте (гребень, отсюда Гребенское казаки), где еще долго оставались после ухода своих собратий» (сборник сведений о Кавказских горцах т. 4)

Стр. 43. …в августе 1553 года и до своего отъезда отсюда должны были принять участие в несостоявшемся походе Москов. войска против Крымцев, о набеге которых на Московскую Украину царь Иван IV получил было весть Никсоновская летопись говорить, что вместе с царем, отправившимся с войском к Коломне, в числе царей и царевичей были и» Черкасские князи Магаушько с братьею и с людьми».

В августе 1554 г. Щепотев возвратился, в Москву с известием об исполнении данного ему поручения, что Черкесы «дали вравду всею землею бытии им неотступным от царя и в. к. и служите им во веки, как им государь повелит»). – Вместе с ним те же Черкесские Пятигорские князья прислали, «все съгласясь», Сибока князя, Ацимгука князя и иных князей). Сибокъ князь с братьею и… СТР 44…… с своими лучшими людьми, « человек их сто», «от всей земли Черкаской» бил челом о царской помощи на Турского города, на Азов и на Крымского», а они холопи царские с женами и детьми во веки, чтобы царь, говорит другой источник, взял их со всею землею за себя, положил на них дань – доставлять ежегодно по 1,000 аргамаков и ходит Черкесским князьям на всякие государевы службы и на войну вместе с своими людьми, в количестве 20,000). Но хотя это посольство принято было благосклонно, царь пожаловал их великим своим жалованьем, «удоволил» их кормами и казенным жалованьем, дозволил им свободный добровольный отъезд и приезд во своей земле. Однако желания Черкесских князей не все были исполнены. Так относительно дачи помощи против Турок им было отказано, так как султан в миру с царем, а относительно защиты их от Крымского было отвечено, что царь «хочет их беречь, как возможно»). Вместе с тем, желая еще теснее сблизиться с Московскою, Черкесские Пятигорские князья, следуя примеру других царей и царевичей, живших в Московском государстве, обращаются с просьбою о крещении православную христианскую веру. Князь Сибок бьет челом царю о крещении сына своего Кудадека. Князь Тугарык Езбузлуев о своем собственном крещении. Сына князя Сибока Кудадек – Александр не только был крещен, но ему даже велено было жить у царя на дворе и учиться грамате вместе с Александром царем

Примечание: …54) Карпов Г. Ф. Ibidem т. LIX, с. 480 – « Сибок князь да брат его Ацымгук князь Жаженские Черкасские государи да Тутарык князь Езбузлуевъ, да с Сибоком князем приехал сын его Кудадик, а людей с ними их 150 человек“. – Никонов. летопись т. VII, с. 246. Карамзин т. VIII, примеч. 416. Наши историки этих „Жаженских“ Черкесских князей не считали Пятигорскими Черкес, князьями, а принимали их за особое племя из среди черкес. Арцыбашев спрашивает в С. М. Соловьев повторяет тот же вопрос: Не чеченец ли? Сведения о сношениях Московского государства с Черкесскими князьями, находящиеся в изданных Г. Ф. Карповым „Памятник дипломатов сношений Московского государства с Польско-Литовским т. II – положительно свидетельствуют о том, что Жаженские князья.

LIII стр. …в декабре1559 года Иван Выродков писал из Астрахани, что Тюменской мурза Мамай, Агишев сын, приехал бит челом, чтоб государь дал ему рать на дядю его Тюменского князя и учинил бы его на Тюмени; а он холоп государев…. Да из Шавкал к государю приказывают, чтобы прислал рать на Крым – Шевкала, а им дал иного, а они всею землею холопи государевы»). В 1559 же году был отправлен царем Иваном IVслужилый татарин Исен к Крым Шевкалу, который в конце этого года возвратился с послом Крым – Шевкала к царю Бекбулатом).

LV стр. …В 1561 году совершилось событие, которое еще более связало Московское государство с Кавказом и главным образом с Кабардинскими Черкесами: в этом году царь Иван IV вступил во второй брак с дочерью Кабардинскаго князя Темгрюка Мариан – Мариею. Документов, касающихся этого царского бракосочетания, сохранилось так мало, что мы не имеем даже чина этой свадьбы и издатель «древней Российской Вивлиофики», поместив в XIIIтоме (2 изд.) чины свадеб великих князей и царей, после чина свадеб царя Ивана IV на Анастасии Романовой принужден был второй свадьбе царя и великого князя Ивана Васильевича, но описания этой свадьбе не отыскано“). Мы даже не знаем точно, когда будущая царица приехала в Москву. О приезде братьев ее в летописи мы встречаем заметку, что в октябре 1558 года приехала из Кабарды „большого князя дети Темрюковы Булгерук да Салтанук мурза « (в крещении Михаил), но из этой заметки не видно, чтобы вместе с братьями приехала в Москву и Мариан Темрюковна, которая всего вероятные приехала после них). Есть известие, что в то время «как царь и в. к. Иван Васильевич в. Р. сватал за себя в Черкасех царицу Марью Черкасскую, в ту пору Василий Иванов Меншой Коробьин был в Черкесах от царя Ивана» и с известием о ходе дел присылал к царю Никиту Григ. Ржевскаго, Петра и Василья Биркиных. Но к сожелению настоящее известие этим и ограничивается). В наказах русским послам.

LXII стр. …в декабре 1566 года. прибыл в Москву шурин царя князь Матлов бить челом, чтобы государь пожаловал « для сбереженья отъ недруговъ велелъ городъ поставить на р. Терке усть Сюнчи реки», в котором бы находилось постоянное русское войско, могшее оказать ему помощь.

LXV (65) стр. … Иван IV в 1564 году ставить в Кабарде на реке Терек город Тюмень «нетолько им пропасть, но и Тюмень и Шевкал будут за Москвою».

LXVI стр. «говорил мне сын мой Магмет Кирей царевич ото всей земли… царь ныне на Тереке город ставить и посылает воевати Турского Черкас и твоих Береслановых детей да Зашузруковыхъ детей. А в Черкасех Турскаго санчаки, и Черкесы де наши холопи старинные и жалованье наше емлют. Да и в Шевкалы деи посылает воевать; а Шевкалы деи наша вера и нам служат и нам деи за них не стоять грешно «… Хан присоединил также пожелания, чтобы послы отписали к царю, чтобы он, «Турскаго Черкасов и моих воевать не велел, то деи к доброму делу не пригодится; а своих де Черкасов беречь в том он волен»). Об этом женах говорил и самим послам, когда они были у него (4 октября). И будет государь хочет ставить город на Терке… И будет государь хочет со мною быть в дружбе и в братстве, и он бы города на Терке не ставил и дал мне поминки Магмет-Киреевские и я де с ним помирюся. А будет ему на терке город ставить, и он мне давай гору золоту и мне с ним не миратварца, потому что поймал он юрты басурманские Казань да Асторохань, а ныне на Терке город ставит и несетца к нам в суседи». Построение нового города на Тереке, возбудившие в Крыму сильную тревогу, было причиной того, что Крымские царевичи, как писал царя один из них калга Магмет Гирей с послом Али, ходили того места смотрите, где на Тереке город поставили (» важно правда, что ты город поставил»), воевали Кабардинских Черкес, взяли у них в плен больше 20,000 и забрали всю животину, которая у них была). в 1571 году (в июне) в Крым, также между прочим было наказано «допытатись про братью князь Михайловых Черкасскаго Мамстрюка и Беберука, где они ныне и дать ли их царь на окуп и что за них окупу дать». Но оказалось, что Крымцы ценили их дороже, чем царь Иван IV. Нагой пишет, что за каждого из них они просили по 6.000 золотых… в тоже время и третьего сына

LXXVIII стр. … Темгрюкова – князя Михаила, жившего в Москве, постигла печальная участь. Об обхождении с ним царя Гваньини пишет, что царь иногда приказывал привязывать свирепых медведей к его воротам, иногда отнимал у него имение, иногда отнимал у него имение, иногда возвращал ему все с лихвою, но чаго имение возвращал ему все с ливхою, но часто не без побоев). А когда умерла третья жена Ивана IV Марфа Собакина, (царица Марья Темгрюковна умерла 1 сентября 1569года), на Михала Темгрюковича в числе других пало подозрение в отраве ее, – и он был посажен на кол (в 1571 г.). царь Иван IV, внешний имя своего шурина в синодик убиенных им, «их же имена ты сам, Господи, веси), в тоже время этот случай старался скрывать от Крымцев. Гонец в Крым Клавшов, если бы его спросили: где князь Михаил Черкеской был в полку и изгиб. А кто молвит, что его царь велел убить, отвечать: то говорят ложно, не ведая; а государь его убить не величал. За что государю его убить? Государь и братью его не хотя в плену и в нужу, велел за них окуп великой послу своему дать и не желая Темгрюка князя и детей его за что было государю окупать?

Из отношений Кабардинских Черкес к Московскому государству за последующее время (до конца царствования ИванаIV) известно немного. Историк «Адыгейскаго народа» говорить, что и после смерти Темгрюка отношения Черкеских князей к Московскому государству оставалось все тоже. Шора Номгов сообщает также, что Крымский хан Девлет Гирей в отмщении за те нападения, которые Черкесы производили, когда он с Турецким войском шел

LXXIX стр. Пленив двух князей Ших – Мурзу и Камбота из поколений Идарова.

LXXXI стр. мы имеем также известия, что кроме этих народов в дружественных отношениях к Московскому государству находились еще «мурзы Окуцкие Ушар и Ших», «мурзы Окуцкие и Ших», «холопи государские старинные». В грамотах, присланных в Москву в 1588г., Ших писал, что «прежнего которые ваши государевы на Тереке города были, и в те поры я с отцом своим с Ушарым мурзою верою и правдою служили; и после того, как велел те города разорить, и мы тогда с твоими государевыми Терскими атаманы и казаки тебе служили; и твое государево имя выплавляли и к Турскому и к Крымскому не приставал и тех, которые им прямили, воевал вместе с казаками…., в Железных Воротах (Дербент) много нужу терпел и саблею за тебя доводил, вместе с 500 казаков взял г. Индили и еще других 7 городов. «Отец приказывал слово на голове держать и тебе служить, сколько твоей службы, не будет и нам служба твое на голове держать; а коли мой -отец жив был, и отец мой вам служил, а ныне и мы станем тебе служить Московское правительство ответило ему, что его «прямая служба нам ведемо, но к сожалению об этих любопытных событиях никаких документов до нашего времени не сохранилось).

CXIX стр. …. В грамоте с чеушем Резваном, приехавшим в Москву в октябре 1593г., султан, жалуясь на разбои Терских и Донских казаков, писал между прочим: а под нашими государств под Азовом, которые в покое бывали, под теми месты по Дону и на устье Дону под посадом, Беде словеть, да в Черкасех на Мезбур реке Черкасской князь живет, да на Сунше остроги поделали, да на Терке, да на Сунше остроги поделали, да на море близко Дербени на Кузлумском море) города поставляли, да усть реки Сунши, где впала Сунжа в Тереку, тут остроги поделали и под нашим в счастье пребывающим государством, под Дербенью несколько времени стоять и в Дербень и в иные места которые ходят туда и сюда и тем людям шкоту чинят и побивают, – то нам подлинно ведемо. «Султан угрожал войною, («Соловьев» том 7, страница 353—354, 367)

CII стр. …Послы черкесских князей и мурз, приходившие бить челом царю, Солоховъ посол Биканъ, Алкасовъ-Асламбекъ и Ших-мурзинъ- Батай —Бойтавъ.

6 августа 1589 года наши послы кн. Звенигородский и Антоновъ прмбыли в Терской город, а 8 сентября на Суншу. Здесь они провели к шерти Черкесских князей, желавших быть под царскою рукою, а) Чапалова Асланбекова, Куденека Канбулатова, Бузрука мурзу, Азлова и Шумунука-за себя и зааЯнсоха, за братью свою и за Янсоховых детей, за племянников и за весь свой род и за всю свою землю; и б) Черного князя сына Гелея за своего от и за брата Канбулака Нацалова и за весь свой род и за Оварскую и за Черную земли. После некоторого колебания примеру этих князей последовали и Алкас и Солохъ князья Кабардинские. Они и по иным рекам в рыбных и в звериных ловлях и во всяких угодьях им вольно и по перевозом их по рекам их и их людей государевы стрельцы и вольное казаки перевозят; а на которого недруга надобет идти, и государевы воеводы им людей дают». Таким оброзом в короткое пребывания послов на Сунже «вся Кабарда и Оварская и Черная земля под государеву руку приклонилась». На это обращение Кабардин. Князей к Москву царю имел влияние вероятно «Хотоков, именитый человек в Кабарде, которого все Кабардинские князи и мурзы и уздени слушают во всем». «Он, писал Терский воевода Хворостинин в июне 1589 г., договоровположил, что ему Осланбека князя с братьею и с племянники и Солоха князя с сыном и всех Черкас привести под твою государеву руку».

CVII стр. Точно также воеводы жаловались и на Тюменского князя, что он ни сам не приезжалк ним в город, ни присылал послов с закладками. – Из владетельных князей других народов в дружественных отношениях к Москов. государству находились Окоцкий и Аварский князь; первый писал о себе, что он имел влияние на Аварского князя и что благодаря ему «Каракиш городок государю же бьют челом». – Со времени построение Терскаго города князья – подручники Москов. государства отдают в Терской город заклады, «знатные аманаты» – детей и лучших людей в верности своей службы. – Не лишне отметить также, что в титуле царя Федора встречаем новые слова государя «Иверской земли грузинских царей и Кабардинской земли, Черкесских и Горских князей.

CXII стр. 112. … В Московском государстве началась в то время смута, в которой приняли участие и Терские казаки, выставив даже нового самозванца царевича Петра, сына Федора, при рождении де подменного Годуновым на девочку. И «Терский город был в те поры в воровстве же, что из Терека приезжали даже мурзы Сунчалей и Ботай поздровлять Лже – Дмитрия „на государствах“. На приме „государь цесарь и великий князь Дмитрий Иванович“ велел дьяку Грамоту говорить речь, в которой похвалят их за прежнею их службу, когда Борис посылал их на Шевкала, так как хотя они ходили» и по Борисову веленью, только нашим же государством прибавленья и разрешенья искали, «обещал их держать», в нашем цесарском жалованье свыше прежнего, «только бы они» вперед нашему цесарскому величеству служили и прямили.

116 CXVI стр. …По челобитью Гирея Терские воеводы в 1610 г. посылали мурзу Сунчалея на Салтан-Магмута должен был быть челом о принятии его «в холопство»).– Таким благоприятным отношениям не мало содействовал мурза Сунчалей Янглычев, которому царь Михаил, вследствие его челобитной, в которой он выставлял свои действия, что он «поймал заклад в Терек аманаты у Кумыцких и Черкасских князей, которые при прежних государях в оманетах не бывали», – царь велел «быть за его службу над Окоцкими князем. (Примечание – - Новоприбылые государства так перечисляясь в 1587—1589 гг. Юргенчской царь и Хивинской царевич, Шевкалской князь, Черкасская земля, Кабардинские, Абазинские, Ногайские орды за Волгою и меж Волги великие и Дону. – память. дипломат сношений гр. Блудова т. I, с. 991, 1000, 1120. – В 1600 г. так: Черкасская Кабардинская земля, Шевкальское царство, Кумыки, Окуки, Барагуни, Абаза, Эрпили, Мичкизы, Тюмени и Черного князя землю, Аварская, – Сбор. Русс. Историч. общества том 38. Стр 298,333.

CXVII стр. … таким образом, из всех народов, населявших Кавказ, в постоянных сношениях с Московским государством находились главным образом – Грузины – Кахетинцы и Кабардинцы с своими соседями Окочанами и частью Аварами и др.

CXXVII стр. …любопытны находяшиеся в Лобановской родословной по ее о князьях Черкасских напр: что Мамстрюка Темгрюковича царь пожаловал «княжеством Кабардинских, а в Кабарде княжества ему не дано было». СЕРГЕЙ БЕЛКУРОВ 1888—1889год..

Стр. 16 …«А се та грамота от государя царя и великаго князя Федора Ивановича Русии к Окутцкому Шиху князю о пропуске государевых посланников». (После Богословия и полного титула) …. И иных многих государств государь Окутцскому Шиху князя милостивое наше царское слово с великим жалованьем доброю мыслью, великое наше крепкое защищенье Богоподобные наши власти царские твоему улусу, бесстрашное прибыванье в нашем царском в милостивом защищенье ото всех ваших недругов. Слово наше то. Присылал к нашему царскому величеству бити челом Грузинские земли Александр князь послов своих Иакима с товарещи, чтоб нашему царскому величеству его и его Иверскую землю пожаловати… Родивоно Биркина да Петра Пивова с их людьми и грузинских послов Иаками с товарыщи тот час черех свой улус пустити велел и выпроводите их с своего улуса велел до Алкаса князя Чекассково и до Грузинские земли поздорову. А Кабардинскому Алкасу князю послана грамота такова ж……

А будет пойдут на Черкасы, и Родивону и Петру Черкаским князем Алкасу князю и Шиху князю от государя поклон правити и грамоты подать и реч говорить потомуж, как и Шевкалу князю, и шубы поддат. А грамота к Шевкалу князю в запас послана такова ж, что и к Окутцкому Ших-мурзе.

Стр. 59 …А про другую дорогу, что на Шиха князя Окутцкого да на Аварскаго князя да на Черного князя спрашивали послов, – и они сказали: твою дорогою не хаживали и не знают ее, а ведают деи то черкасы, которые пришли с ними от Шиха мурзы и от Алкаса князя; и вы сами розпростите их, поставя с нами перед собою. И казначей Иван Васильевич и дьяки Андрей Щелкалов да Посник Дмитриев велели впустить к себе Черкасских послов от Шиха и от Алкаса. И расспрашивали Черкасских послов Шихова племянника Батая да Алкасова посла Асламбека: пришли есть ко государя нашему к его царскому величеству от Шиха мурзы и от Алкаса князя бити челом, чтоб государь наш Алкаса и Шиха держал под своею царскою рукою и от недругов их велел обороняти, а они государю нашему хотят служить своими головами против всяких государевых не друзей; и вы про то скажите: каким обычаям Алкасу и Шиху быть под государевою рукою и кто им недруги?

И черкасы Шихов племянник и Алкасов посол говорили, что они холопи государские старинные и ныне государю служат, – и прислали их ко государю Алкас князь и Ших мурза быть челом, чтоб государь пожаловал, велел их от недругов беречь Терском воеводам; а недруг им Асламбек князь Кабардинской. Стр 60… Воевать Шевкала спросил сколько людей пошлют, посол Алкаса сказал что Князь сам пойдет и рати до тысячи человек.– А Шихов племянник Ботай сказал, что Ших мурза пошлет своих людей до ста человек конных да ста человек наших. И казначей Иван Васьльевич и диаки Онндрей да Посник спрашивали черкас: сколько рати зберетца с Шевкалом и сколько на него падобет государевы рать?