На Другой стороне. Падение

– Я слышал твой голос во сне, – признался с улыбкой Джеймс. – Извини меня, это…

– Не твоя вина, – уверенно заявила Амелия, садясь рядом. – Я рассказала твоим коллегам, что случилось… Про сообщение и куда ты поехал вчера. Они их обязательно найдут… Тех негодяев, что тебя так подло ранили, – неловко добавила Амелия, заметив, как переменилось настроение Джеймса. Он был подавлен новостью и совсем не радовался перспективе, что ранившие его преступники будут пойманы.

– Меня ранила моя глупость, – хмыкнув, ответил Джеймс, закрыв глаза. – Сам виноват.

– О чем ты?.. – осторожно спросила Амелия.

– Я нашел избитого мальчика, беженца с юга, пока дежурил на машине, – тихо ответил Джеймс, открыв глаза и уставившись в потолок палаты. – Накормил, довез до его приюта в районе беженцев… Дал свой телефон настоятельнице приюта, чтобы в случае чего, я мог бы оперативно помочь с драчунами, – поймав на себе укоризненный взгляд Амелии, Джеймс пожал плечами, продолжив:

– В итоге, полагаю, этот телефон у хозяйки приюта отняли. Или она сама его отдала. Проще говоря, меня выманили, чтобы проучить, и урок теперь полностью усвоен… Добрыми делами можно легко стать плохим, так же как и плохими поступками сделать себе доброе имя, как бы странно это не звучало, – произнес Джеймс, задумавшись о своем так сильно, что Амелия не сразу нашла, что ему ответить. Невольно подумав о Седрике, она опустила взгляд, но быстро собралась с духом и улыбнулась.

– Главное, что ты живой после этого урока, – сказала Амелия, и Джеймс иронично улыбнулся в ответ.

– Это да… Доктор обрадовал меня, сказав, что, если бы меня ранили чуть-чуть правее, я бы не доехал до больницы, – словно между делом сказал он.

– Прекрати, бессердечный, мне и так плохо! – задохнувшись от возмущения, возмутилась Амелия и осторожно хлопнула Джеймса по руке. – Что за лекарства тебе дали, чтобы ты мог шутить на этот счет?

Джеймс слабо рассмеялся. Лекарства действительно повлияли на его самочувствие, но, к своему удивлению, Джеймс словно потерял давно накопившуюся тихую злость, и никакие медицинские препараты не могли сравниться с возможностью вспомнить детство и побыть беззаботным хотя бы несколько минут.

– Значит, в следующий раз подставляюсь под удар грудью. Раз сердца нет, место безопасное!.. – сказал он, еще смеясь, и вдруг скривился, положив руку поверх повязки.

– Больно? – забеспокоилась Амелия, заметив, что от неприятных ощущений глаза Джеймса заслезились. Джеймс упрямо улыбнулся, пытаясь унять боль.

– Что ты!.. Забыла? Я плачу только от щекотки! – выдавил он из себя с усмешкой. – …Но я не против, если ты позовешь доктора, – осторожно добавил он.

Качнув недовольно головой, Амелия встала с насиженного места.

– Ох, как бы я хотела лечить одним прикосновением… – сказала Амелия и поспешила к двери палаты, чтобы позвать врача.

II

Как оказалось, королевские гвардейцы были в недостаточно хорошей для Раниеро форме. По крайней мере, он был непреклонен в своем решении сделать их примером для подражания, и, на свое усмотрение, был готов устраивать для этого каждодневные занятия по оттачиванию умений и навыков. Пока Раанан не считал необходимым отправлять гвардейцев как посланников своей воли на границу, разбираться от имени правителей в проблемах жителей Басилеи, Раниеро считал необходимым подготовиться к любым неприятностям, будь то Мгла или воинственные арья.

Рассказав королю о возможном новом нападении на Громовой форт, Раниеро получил одобрение использовать земли замка для тренировок, ведь не исключалась возможность того, что в скором времени гвардейцам предстоит отправиться на юг для защиты расположенного там гарнизона. Военные действия Раанан собирался обсуждать с генералом Вителиусом, чье прибытие ожидалось со дня на день с западных границ Басилеи, а пока у Раниеро и его королевских стражников было время присмотреться друг к другу.

Отдыхая вечером вместе с Люцией в саду, Раниеро делился с сестрой впечатлениями от первых дней знакомства со своими новыми подчиненными.

– Ты так говоришь, словно они не лучшие из лучших, – тихо рассмеявшись, произнесла Люция, когда Раниеро вспомнил еще один повод проводить изматывающие тренировки.

Раниеро тяжело вздохнул, сложив руки за спиной, и взглянул на звездное небо, простирающееся над королевским замком. Раниеро знал, что остальных гвардейцев выбрали за выдающиеся заслуги перед Басилеей, и был удивлен в свое время услышать, а после своими глазами увидеть в их числе выходцев с холодных восточных краев. Варья, народ эна, населяющий земли через высокие горные перевалы востока, изредка навещали своих западных соседей и еще реже оставались жить в Басилее, предпочитая свой суровый край любым благам эферья. Говорили, что варья слышат зов своей земли и не могут ему противиться, если нет важных дел, требующих их присутствия где-то вдали от дома. К тому же, они редко летали в силу того, что полеты в их краях были слишком опасными из-за Мглы, поэтому с течением веков крылья стали для них одним из орудий боя, нежели средством перемещения. А сражаться им приходилось хоть и не каждый день, но не на жизнь, а на смерть, ведь если и случались нападения темных тварей, то они были невероятно страшных масштабов, справиться с которыми было по силам лишь совместными усилиями эферья и варья.

Таких варья, чьи дела оказались достойны королевского внимания, было трое воинов, два брата и сестра: Арни, Бьярни и Дагни. Все трое обладали яркими серо-голубыми глазами и светло-русыми волосами, да и по телосложению казались под стать друг другу. Даже Дагни, будучи самой младшей, не уступала братьям по силе и выносливости, умело пользуясь тяжелым кистенем. Арни, старший среди трех родственников, был вооружен двуручным мечом, а средний брат Бьярни пользовался огромным перначом. Раанан и Зария предложили им стать гвардейцами после одного из страшных сражений с темными тварями близ Ледяного форта в восточных горах. Не видя причин для отказа, троица варья согласилась принять белые плащи и пойти на службу к правителям эферья.

– У меня нет претензий к каждому из них по отдельности, несмотря на то, что часть из них не из Басилеи, – задумчиво ответил Раниеро, шагая рядом с Люцией по тропинкам к центру сада. – Арни, Бьярни и Дагни на удивление отзывчивые и веселые варья. Мне всегда казалось, что эна востока куда злее, но хмуростью выделилась Эйра…

– Свет с рождения послал ей много испытаний, – произнесла Люция, c грустной улыбкой склонив голову. – Нам ли не знать, каково это, потерять родных…

Раниеро кивнул, вспомнив их с Люцией детство, когда родители отправились в Темные земли на запад и так и не вернулись назад, а осиротевших юнцов отправили в Храм Света на воспитание к оракулу Пайаму. Эйра напротив не получила никакого крова над головой, когда ее семью забрал к себе Свет. Она была наполовину эферья и наполовину арья, при этом не похожая ни на тех, ни на других своей особенной внешностью. Ее волосы были короткие и почти белые, а в глазах цвета индиго читалась непроходящая грусть. Эйра яростно сражалась с арья не только как солдат на границе Басилеи, но и как эна, родителей которой арья беспощадно погубили, несмотря на то, что мать Эйры тоже была арья из благородной семьи. Пойдя по стопам отца в армию Басилеи, Эйра достигла небывалых высот в деле магов. В ее арсенале были мощные заклинания всех четырех стихий, из которых она предпочитала воду и ветер, превращая их эссенции в страшную ледяную магию. Холодные чары Эйры впечатляли даже привыкших к морозам варья. Раниеро слышал про Эйру, когда служил в Громовом форте, и однажды даже видел ее в бою, когда на битву с арья пришло подкрепление с соседнего форта на юго-востоке. Мало кто смог спастись от ледяных чар молчаливой колдуньи.

– Ох, какая неожиданность! – вдруг раздался за их спинами веселый голос. Раниеро закатил глаза, а Люция оглянулась назад и увидела худощавого эна в легких доспехах и белом гвардейском плаще, с длинным хвостом темно-русых волос и задиристым взором бирюзово-зеленых глаз.

– Молан, не сейчас, – ворчливо произнес Раниеро, угрюмо уставившись на гвардейца-лучника.

– А вот это вот совсем не неожиданно, капитан! – усмехнулся Молан. – Я думал, остальные шутили, когда сказали, что он всегда угрюмый… – шепотом произнес Молан, чуть склонившись к Люции. – Я не так давно прибыл в замок и хотел познакомиться с вами лично, лучезарная, но капитан уже меня представил! Молан, к вашим услугам, – заявил Молан поклонившись.

Люция улыбнулась, взглянув украдкой на хмурого Раниеро, а Молан, решив, что негоже тратить время зря, преподнес Люции букет ярких красных и темно-синих цветов.

– Я подумал, что раз такое дело и мы теперь как одна большая семья, все в сборе, то я мог бы составить компанию и рассказать вам пару интересных…

– Зря подумал и, нет, не можешь, – сердито процедил сквозь зубы Раниеро, перебив Молана.

– Благодарю, Молан, они прекрасны, – улыбнувшись, поспешила сказать Люция.

– Ах, ну ради этой улыбки стоило рискнуть! – засмеялся Молан, с почтением откланявшись, прежде чем улететь из сада на крыльях.

– Прекрати, ты сожжешь его взглядом, – рассмеялась Люция, заметив, с каким яростным видом смотрел на лучника Раниеро, пока тот не скрылся из виду. – У тебя еще будет время на тренировке утром, – мягко напомнила Люция, и Раниеро нехотя согласился, продолжив путь к высокому дубу в центре сада.

– Он, видимо, думает, что его история про монстра-вожака, которого он якобы убил одной стрелой, еще может кого-то удивить, – с негодованием в голосе заявил Раниеро, и Люция снисходительно взяла брата под руку, прижавшись к нему плечом. Оттаяв, Раниеро перестал сердиться, хотя и продолжал недовольно поглядывать на букет в руках Люции.

Молан прославился на западе Басилеи, где его меткие стрелы сражали толпы темных тварей, и без устали славил себя сам, рассказывая историю о монстре-вожаке, которого смог убить одним метким выстрелом. Громадная темная тварь, обитавшая в Темных землях, постоянно терзала расположенный там пограничный Закатный форт эферья и ближайшие к нему поселки. Очевидцев поединка Молана с монстром-вожаком не нашлось, но темная тварь больше не появлялась. В итоге все в Сердце Басилеи знали историю сражения Молана и огромной темной твари в подробнейших деталях, поскольку Молан с удовольствием ее пересказывал, всякий раз с таким красноречием, словно бой происходил лишь вчера вечером. Да и о своих прочих многочисленных подвигах лучник не умалчивал, за что успел прослыть в королевском замке знатным болтуном.

– Зато до сих пор удивляют истории о том, как ты выжил на границе без опеки лекаря, – с улыбкой произнесла Люция. – Я так рада, что теперь ты не сможешь избавиться от помощи и целебных чар. Илар не даст тебе много геройствовать с риском для жизни.

Раниеро поджал губы и качнул головой. Выдающийся выпускник гильдии лекарей с русыми волосами и пронзительно голубыми глазами, которые, казалось, видели эна насквозь, Илар, прослужил в нескольких фортах Басилеи, но получил белый плащ не за целебные чары, что применял в бою, а за свои невероятно мощные эликсиры жизни и маны. Однажды его снадобья спасли целый гарнизон от опасных растений Мглы, что проросли в стенах одной из пограничных крепостей на северо-западе королевства, чуть не убив всех ее обитателей. Форт был очищен, а Илар был приглашен в столицу, где и стал гвардейцем. В боевых навыках Илара еще предстояло убедиться, поэтому Раниеро не мог разделить радость Люции, что она и заметила, осторожно толкнув Раниеро в бок.

– Геройствуй, только осторожно, – добавила Люция, и Раниеро начал улыбаться.

– Ну, меня утешает то, что хотя бы не мне одному потребуется лекарь, если уж говорить откровенно, – сказал Раниеро, дойдя до высокого дуба, у которого он и Люция остались отдохнуть, сев на выпирающие из земли могучие корни как на скамейку. – Не понимаю, зачем правители взяли в гвардейцы ассасина… От них одни беды и неприятности.

Люция снисходительно улыбнулась.

– Не все ассасины приносят беды и неприятности, зря ты так. Хонора уж точно лучшая в своем деле! – сказала Люция, и Раниеро в ответ хмыкнул.

– Без сомнений, – не скрывая иронии в голосе, сказал он. – Настолько лучшая, что за ее кинжалы вожди арья назначили сумму в пять тысяч спифов, лишь бы от нее кто-то избавился…

Во многом именно поэтому рыжеволосая и синеглазая Хонора стала королевским гвардейцем. Служа на границе и глубоко в тылу арья, она выведала не одну военную тайну. К тому же Хонора прославилась как хитрый убийца, спастись от которого было почти невозможно. Но несмотря на все свои таланты, вечно прятаться от врагов Хонора не могла, а риск быть рядом с ней мог стоить жизней простым солдатам эферья, поэтому правители приняли решение взять Хонору в королевскую стражу, где ее таланты пошли бы на пользу, а не во вред.

Присмотревшись ко вдруг задумавшемуся Раниеро, Люция сощурила глаза, загадочно улыбнувшись.

– Что у вас случилось на тренировке?.. Рассказывай! – потребовала она, встряхнув Раниеро за плечо.

Раниеро недовольно повернул голову в сторону и невольно вспомнил минувшее утро, когда Хонора застала его самого врасплох на тренировке после часовой нотации о том, как важно уметь сражаться с любым соперником, независимо от своего собственного класса и умения. Спустя немного времени Хонора ухитрилась сбить Раниеро с ног в прыжке, пользуясь невидимыми чарами, и придавила его собой к земле. «Кажется, нашему капитану тоже есть чему поучиться… – сказала тогда Хонора, нависнув над обескураженным Раниеро». Эти слова все еще преследовали его, равно как и ее игривый взгляд, словно все тренировки и наставления были для Хоноры не более чем забавой. Поймав себя на мысли, что скорее хотел сердиться, нежели сердился на самом деле, Раниеро, покашляв, прочистил горло.

– У нас разные взгляды на тактику боя, – коротко ответил Раниеро, решив не вдаваться в подробности.

Помолчав, Люция усмехнулась, и мягким тоном ответила:

– Что ж, думаю, когда дойдет до реального боя, взгляды станут одинаковыми. Главное, стараться смотреть в одну и ту же сторону, – важно добавила Люция, обняв подаренный Моланом букет цветов. Украдкой взглянув на Раниеро, вновь задумавшегося о чем-то серьезном, Люция легко угадала причину его хмурости.