NOFX: ванна с гепатитом и другие истории

«Хуй с ним. Все – идем, и они получат».

Отлично. Я иду за своей смертью. На этот раз они увидели, как мы приближаемся, издалека, и никаких криков или запугивания не последовало. На нас стремительно набросились, на полной скорости. Я развернулся и побежал, Реймонд благоразумно побежал вместе со мной. Чоло запрыгнули в пикап и погнались за нами.

Мы ныряли в задние дворы и перепрыгивали через заборы, чтобы выбежать из лабиринта уличных тупиков. Но это была их территория, и здесь они знали все закоулки, так что они были все время на хвосте и постепенно загоняли нас в угол. Скрываясь от погони, перебегая из одного двора в другой, мы прятались под машины, за кустами и мусорными баками. Но чоло наперед знали, куда мы повернем. Найдя черенок от метлы, мы сломали его напополам, так что теперь у каждого из нас было оружие, но мы не сомневались – это вряд ли бы нам помогло, если бы нас поймали.

В течение двух долгих часов погоня была реальной версией фильма The Warriors. Я был напуган как никогда. Мы очутились на заднем дворе, который упирался в шоссе. Чоло, должно быть, подумали, что мы перепрыгнули через забор, и выбежали наверх на шоссе. Прячась в кустах, мы видели, как они медленно заезжают на эстакаду. Мы знали, что они не смогут быстро развернуться, и дали стрекача. Прибежав обратно к бензоколонке, мы обнаружили там полицейского. Вероятно, именно в этот момент Реймонд был счастлив как никогда увидеть сотрудника правоохранительных органов. Не вдаваясь в подробности, мы объяснили, что нам нужно выехать оттуда. Видимо, коп понял, что мы оказались в неправильном месте, поэтому высадил нас через два съезда с основного шоссе, не задавая слишком много вопросов. Автостопом мы добрались до Карпинтерия и прошли еще десять миль до дома, в Санта-Барбару.

Примерно через месяц Реймонд объявился в моем доме. Он выглядел так, как будто кто-то взял терку для сыра и стер себе половину лица. Я знал, что он отправился в Окснард снова, и подумал, не сцепился ли он с местными чоло по новой? Он сказал, что, перепрыгивая через цепь парковки, зацепил ее ногой и упал на асфальт. Это звучало как разумное объяснение. Если бы его избили, он, вероятно, не только мне бы об этом рассказал, но и рекрутировал бы меня на отмщение. Но то, что я знаю наверняка, – это то, что он так и не получил свою машину обратно.

* * *

Если бы я не вернулся в NOFX и не уехал в турне, я уверен, что моя дружба с Реймондом закончилась бы плохо. Для него же все это закончилось точно плохо: в 1989 году Реймонд имел сомнительную честь быть одним из первых пассажиров автобуса с заключенными, который въехал в ворота Пеликан-Бей, ужаснейшей тюрьмы Калифорнии и, вероятно, одной из десятка самых ужасных в стране.

Обычно в тюрьмах происходит самостоятельная сегрегация по расовому признаку: у мексиканцев своя территория, у негров – своя и т. д. Но так как Пеликан-Бей была совершенно новой зоной и территориальных претензий было много, в течение первых нескольких недель (в то время, когда находили свои очертания невидимые границы) она стала площадкой массовых драк на расовой почве. И Реймонд был прямо посреди всего этого. Вероятно, он и там продолжал стоять в то время, когда все остальные преступники падали вокруг него. Или, может быть, наконец-то ему встретился достойный соперник.

Что же, наконец, заставило его приземлиться в тюрьме? Изнасилование. Я потерял связь с Реймондом до ареста, так что многие детали мне неясны, но из того, что я слышал: ему было за двадцать, ей было пятнадцать, он говорил, что это – по взаимному согласию, она говорила, что нет. И якобы, когда обвинения были предъявлены, куча других девушек выступила с параллельным обвинением, что Реймонд изнасиловал и их тоже. После того как в открытом судебном заседании судья вынес приговор на двенадцать лет, Реймонд повернулся к своим обвинителям и сказал: «Когда я выйду из тюрьмы, я убью всех и каждую из вас, суки».

Он появился на шоу NOFX после того, как отсидел свой срок, с несколькими, совершенно новыми татуировками на лице и ножевыми ранениями. Мы обменялись новостями в течение нескольких минут, и с тех пор я его больше не видел. Говорят, он наставил на кого-то пистолет и вернулся на зону, через несколько лет вышел, а затем снова вернулся за третье преступление, что стало пожизненным заключением за решетку.

Позже выяснилось, что обвинение Реймонда об изнасиловании было подано в суд до того, как закон о трех преступлениях вступил в силу в Калифорнии. Недавно я услышал от друга, что он снова на свободе.

Как я и говорил: «Вы будете спать лучше, если посчитаете, что я все это выдумал».

28

Мэлвин

Во время одной из наших поездок в Айдахо, после возвращения Эрика в группу, я повстречал экзотическую, с миндального цвета глазами красотку по имени Айрис. У нее были каштановые, до плеч волосы, а также самоуверенность и интеллект, соответствующие ее внешности. Она бывала в Европе и знала все о гастролях; она даже говорила по-немецки. Но у нее был парень-немец, так что я до поры держал руки при себе.

Мы с Челси разошлись, я переехал в Санта-Барбару и поступил в городской колледж на курсы по психологии. Смэлли и я нашли дом, который мы стали снимать с некоторыми из наших друзей и называть его «домом NOFX». Обычно панк-дом, в котором совместно проживают несколько чуваков, которым по двадцать лет, становится генератором историй о хаосе и эпических вечеринках… Но на самом деле это было довольно тихое учреждение. Я ежедневно курил слишком много марихуаны, так что мы с соседями по комнате в основном играли в шахматы по четыре часа. Один из нас делал ход, а затем мы оба сидели, обдумывая последующие пять ходов, а через пятнадцать минут кого-то озаряло…

– Чей ход-то?

– Я не знаю, чувак. Я думал, что этот – был твой.

– Ах да, извини.

И опять.

За исключением нескольких вечеринок и строительства трамплина для скейт-бординга на заднем дворе, единственным хаотическим моментом, осевшим в моей памяти, было Рождество, когда мы принесли елку и не могли понять, как потом от нее избавиться. Мы запихнули ее целиком в камин и подожгли ее. Не знаю, как мы не спалили дом. Все стояли на лужайке перед домом, подбадривая друг друга, наблюдая, как языки пламени вылетают из верхней части дымохода.

Айрис и я поддерживали связь, писали друг другу письма, и наконец мое терпение окупилось. Когда отношения с парнем-немцем закончились, она села на автобус Грейхаунд до Санта-Барбары, пока я пиликал шестнадцать часов (в одну сторону) до города Бойсе, чтобы забрать все ее вещи и перевезти их в дом NOFX.

Айрис отправилась с нами во второй общенациональной тур NOFX и почти не вернулась из него. Мы играли в Metroplex в городе Атланта, в штате Джорджия, сзади клуба находилось несколько пар рельсов, ведущих к близлежащему железнодорожному депо. Выросший в городе, я больше привык к движению машин, чем поездов, поэтому с увлечением наблюдал за грузовыми вагонами, приходящими и уходящими в течение всего дня. Я решил повнимательнее рассмотреть один из поездов, который медленно полз вдоль путей, Айрис пошла со мной. Она слышала о том, что можно положить монету на рельсы и поезд расплющит ее; так она и сделала, поместив ее под колеса медленно двигающегося поезда.

Мы стояли на параллельных другим путях, выжидая, когда металлическая махина расплющит ее пенни, как вдруг мы аж подпрыгнули от оглушительного гудка поезда. Подняв глаза, мы увидели приближающийся на максимальной скорости поезд.

А потом было как в замедленном движении. Айрис попыталась бежать с путей, обратно в сторону клуба. Мой мозг решил, что у нее недостаточно времени, чтобы преодолеть необходимое расстояние, поэтому я схватил ее за руку и потащил к себе, вовлекая нас в очень узкий зазор между двумя движущимися поездами.

Мой мозг понимал, что поезда предназначены для того, чтобы идти параллельно, не навстречу друг другу, так что мы должны были оказаться в «безопасности» именно в этом узком месте. В тот момент не было достаточного количества времени, чтобы объяснять всю логику Айрис или даже моему собственному мозгу, что мы все-таки находимся в огромной опасности быть обезглавленными или расчлененными, в случае если бы из какого-то из этих двух поездов свисали какие-либо оказавшиеся не на своем месте металлические предметы или же если бы мы слишком далеко высунулись.

Все вернулось обратно в нормальное состояние в тот момент, когда летевший на всех парах поезд промчался мимо нас с грохотом, ревущим гудком и бьющими порывами ветра. Зазор было настолько узким, что мы должны были стоять бок о бок, как будто балансировали на подоконнике высокого здания. Я оцепенел от страха, ориентируясь только на использование своих умственных способностей, чтобы каким-то образом физически сжать нас обоих до меньшего размера. Айрис, вероятно, хотелось кричать, но ни один из нас не мог даже дышать.

Я до сих пор не знаю, спас ли ей жизнь или, наоборот, подставил под большую угрозу, потянув ее назад. Когда поезд прошел, на параллельных путях мы увидели легковой грузовик-пикап с оранжевым маячком на крыше, на холостом ходу. Из грузовика вышел человек и подошел к нам.

– Это вы двое были на путях, когда проходил поезд?

– Да… а что?

– Я только что получил радиосообщение от машиниста. Он подумал, что сбил вас, ребята. Так что я был не уверен, что делать, когда приду – забирать тела или еще что.

– Нет, мы в порядке.

Можно подумать, что он должен был арестовать нас или, по крайней мере, предложить, чтобы мы сошли с путей, но он просто сказал: «Хорошо» – и укатил.

Недавно Айрис рассказала мне, что она до сих пор хранит это сплющенное пенни.

* * *

Насколько бы ни был красив город Санта-Барбара, годы, проведенные в нем, были самым темным временем моей жизни. Контрастом атмосферы маленького городка, где все знают друг друга, была похуистическая сущность серферов. Я был окружен богатыми детьми, которые, нарезавшись, разбивали новые автомобили, купленные их родителями. А после того как на одной из домашних вечеринок я случайно натолкнулся в ванной на вкалывающую себе дозу девушку, я стал остро осознавать, что героиновая тусовка таится прямо рядом со мной. И, конечно же, первым был Реймонд.

У него была пугающая репутация, а его семья каким-то боком вовлечена в мексиканскую мафию, но в общем он относился ко мне хорошо. Пока однажды не наступил вечер в игорном заведении «Игл Бильярдз».

Реймонд и я играли в американку, когда он вдруг решил, что мы играем на «документы на машину», т. е. победивший получал их от проигравшего. В то время у него был форсированный Buick 1960 года, а у меня – потрепанный Mustang, так что у него на кону стоял больший куш, нежели чем у меня, но я также знал, что я никогда не уеду оттуда в его машине. Никто не мог одержать верх над Реймондом. Я собирался либо проиграть игру и потерять свой автомобиль, либо выиграть игру и подраться с ним. Я пытался отговориться. Ни в какую. Все, что я мог поделать, – это играть, приложив все усилия, в надежде на то, что торнадо унесет бильярдную до того, как закончится игра.

Я задерживал дыхание после каждого удара. Если бы мой автомобиль и моя жопа не стояли на кону, я бы заметил, как вокруг нас стала собираться толпа. Я был достаточно приличным игроком в «американку», но Реймонд тоже хорошо играл. У нас были равные шансы в игре, если бы не заранее придуманный не мной сценарий. На пустом столе оставалась одинокая восьмерка. Реймонд сделал удар кием, но промахнулся под общее «Ooooo!» толпы. После его удара шар встал под трудный угол. Мое сердце стало биться сильнее, мои руки задрожали, когда я отвел кий для удара. Реймонд впился в меня взглядом с другой стороны стола, пытаясь рассредоточить меня.

Я загнал восьмерку в лузу.

Реймонд стал наступать на меня. Я выронил кий и дал задний ход вокруг стола, пытаясь вести себя спокойно.

– Чувак, давай забудем об этом. Мне не нужна твоя ебаная машина.

– Хорошо, потому что я тебе ее не отдам.

Неожиданно он прекратил свое преследование. Я подумал, что на этом мы и порешили. Однако с этого момента Реймонд и я не могли находиться в одной и той же комнате без его мстительных взглядов. Казалось, что это только вопрос времени, прежде чем я стану его следующей жертвой.

Однажды на вечеринке Реймонд стал доебываться до меня. Он сказал о том, что я в недостаточной степени «мужик», чтобы забрать у него машину, а затем он попытался шлепнуть меня. Я отвернул голову в сторону, и только кончики его пальцев задели мою щеку, но стало ясно, что Санта-Барбара больше недостаточно большая, чтобы вмещать нас обоих. После нашего следующего турне я вернулся в дом моих родителей в Лос-Анджелес.

Худший момент этой темной эпохи заключался в том, что я затащил в нее Айрис. После того как мы расстались, она сказала мне о том, что Реймонд приходил в дом NOFX, в то время когда меня не было. Я не знаю, знал ли он тогда, что меня не будет дома, но когда Айрис сказала ему, что меня нет, он ворвался внутрь и попытался изнасиловать ее.

К счастью, она была в состоянии противостоять ему и боролась изо всех сил, пока Реймонд не устал и не ушел. Принимая во внимание и то, что Реймонд был позже признан виновным в изнасиловании нескольких других девушек в городе, я предполагаю, что ей повезло.

Может быть, не стоит слишком винить себя за то, что Айрис попала в такую ситуацию только потому, что я привез ее в Санта-Барбару и привел в этот круг друзей, но я был сокрушен, услышав о том, что девчонке пришлось пережить. Я всегда буду задаваться вопросом, возможно ли было предотвратить нападение Реймонда, если бы я взял его проклятые «документы на машину» и испытал его сопутствующие побои.

29

Майк