Оценить:
 Рейтинг: 0

Игра престолов по-английски. Эпоха Елизаветы I

Год написания книги
2023
Теги
<< 1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 >>
На страницу:
17 из 21
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Генрих наш с женой развелся,
Он другою обзавелся.
Папа это запретил,
Но король настойчив был.

Леди Энн – дороже церкви
И спасения души.
Щеки – персик, губы – вишня,
Груди – тоже хороши!

Старую на молодую
Генрих наш легко сменил.
Кэйт рыдает и горюет:
Муж ей с Энни изменил.

– Эту песенку напевает весь Лондон, – сказал монах Бенедиктус, – и поют ее с мерзким хихиканием и злорадством. Несмотря на королевский указ, запрещающий обсуждать развод короля, эта песенка слышна везде.

– Глупая чернь! Она не понимает, что ее ждет, – презрительно заметила Екатерина. – «Изменил…» Они стали любовниками?

– В грехе живущие греха не боятся, – сурово ответил монах.

– Я не верю. Хотя все может быть; король – бессовестный развратник. Но Энни! Какое целомудрие она изображала! Не дождавшись свадьбы, отдаться этому похотливому чудовищу. Вот это скромница! – Екатерина сухо рассмеялась. – Я не понимаю, почему Господь не накажет их? – сказала она после некоторого молчания. – Я тебе признаюсь, когда проходила эта богомерзкая церемония, – когда король был объявлен главой здешней церкви, – я ждала, что вот-вот грянут громы небесные и испепелят еретиков. Но громы не грянули! Не грянули они и во время церемонии развода… Король здоров и весел, да еще сливается в грехе с этой мерзкой тварью. А меня выгоняют, лишают короны, отнимают дочь… Нет, я не ропщу; не подумай, что я жалуюсь на промысел Божий! Я с радостью принимаю ниспосланные мне Господом испытания и не устаю благодарить его за страдания, дарованные мне им по его великому милосердию для очищения моей души. Но я не понимаю, отчего он не накажет грешников, нарушивших все его заповеди?

– Нам не дано понять замыслы Божьи, – внушительно произнес Бенедиктус. – Может быть, он дает грешникам время для раскаяния, но возможно, что божье возмездие уже уготовано для них, и удар Господа будет нанесен с самой неожиданной стороны. Упивающиеся своей гордыней, своим ложным могуществом, мнящие, что им все дозволено и ни за что не будет воздаяния, – как страшно будут они наказаны и низвергнуты во прах! Никто не уйдет от разящей длани Господа; велико его милосердие, но и ярость его велика.

– Воистину так! – перекрестилась Екатерина.

Вновь наступила пауза.

– Мне приказано оставить Лондон. Ты, конечно, поедешь со мной? – спросила Екатерина у монаха.

– Нет, королева. Я должен остаться здесь, – ответил он, потупив взор.

– Здесь? Ты хочешь остаться здесь? – Екатерина с подозрением посмотрела на Бенедиктуса. – Уж не собираешься ли ты предать папский престол?

– Если понадобится, я предам не только папу, но самого Господа Бога – во имя их обоих. Если мне прикажут, – загадочно сказал монах, понизив голос.

– Я не понимаю тебя. Ты говоришь страшные вещи. Предать Бога? Кто может приказать такое? – воскликнула Екатерина с возмущением.

– Когда случается землетрясение, люди выбегают из своих домов, унося с собой самое ценное. Наша церковь ныне шатается; разве не вправе мы поступить также? – глухо произнес монах.

– Все равно не понимаю, – раздраженно сказала Екатерина. – Зачем тебе здесь оставаться? Кто тебе приказал? И почему ты должен предать Бога и папу?

– Прости меня, великая королева, но даже тебе я не могу открыть больше того, что уже открыл. Могу добавить только одно: я остаюсь для благого дела, – Бенедектус поднял глаза на Екатерину, и ей показалось, что взгляд его высокомерен. Она хотела еще что-то сказать, но тут в комнату вбежала фрейлина Сью.

– Как ты смеешь входить ко мне, не спросив разрешения! – прикрикнула на нее Екатерина.

– О, простите, мадам, я не догадалась постучаться, а у дверей в ваши покои никого не было, и поэтому я не знала, что вы заняты! – выпалила скороговоркой Сью, приседая в глубоком поклоне.

– Никого не было? – повторила Екатерина: – Я еще не уехала, а все уже покинули меня… А тебе что нужно от бывшей королевы? – прибавила она, обращаясь к Сью.

– О, ваше величество, для меня вы как были королевой, так и останетесь ею! – горячо сказала Сью, и на ее ясных голубых глазах показались слезы. – Никогда я не забуду вашего доброго ко мне расположения, и всего, что вы для меня сделали!

– Ладно, – смягчилась Екатерина и даже потрепала Сью по щеке. – Говори, милочка, с чем ты пришла?

– Мадам, позвольте мне ненадолго взять вашу личную печать. Помните, я вам говорила о своей несчастной родственнице Мэгги, и вы великодушно согласились ей помочь.

– Да, припоминаю. Я, кажется, обещала оказать ей протекцию. Но что я могу теперь сделать?.. И объясни, ради Бога, зачем тебе понадобилась моя печать? Сегодня все загадывают мне загадки! – сказала Екатерина, опять начиная раздражаться.

– Ах, Мэгги так пострадала из-за своей несчастной любви! – Сью заплакала. – Бедняжку полюбил один очень знатный господин; он оказывал ей явные знаки внимания, дарил дорогие подарки, и вроде бы собирался на ней жениться, но внезапно с ним что-то произошло. Он как бы повредился в уме: стал странно себя вести, непонятно разговаривать, а к Мэгги совсем охладел и был груб с нею. Особенной ненавистью он воспылал отчего-то к ее родственникам. Представляете, какой ужас, – ее отца он в припадке безумия заколол ножом, а брата убил в драке – после чего и сам вскоре испустил дух! Бедная Мэгги от горя тоже едва не сошла с ума, забыла свой христианский долг и хотела утопиться в пруду. К счастью, ее вовремя вытащили.

– Очень трогательная история, – Екатерина вытерла платком уголки глаз. – Хотя в любом случае, твоей родственнице не следовало пытаться покончить с собой. Это – великий грех! – она взглянула на монаха, и тот молча кивнул в знак согласия. – Но я не понимаю, чем моя печать может помочь бедной Мэгги?

– Ваше величество, наверно, забыли, что с вашего позволения я договорилась о том, чтобы бедная Мэгги пожила пока в монастыре Жен Мироносиц, которому вы оказываете покровительство. Сегодня туда отправляется обоз с вашими дарами и провизией…

– К сожалению, последний обоз, – вздохнула королева. – Как-то сестры будут обходиться без моей помощи? И уцелеет ли монастырь в пору лютых гонений на святые обители?..

– Я попросила, чтобы обоз сделал по пути небольшой крюк и забрал Мэгги и ее вещи. Удобный случай, не правда ли, мадам? Ведь несчастная девушка осталась совсем одна после гибели ее родных. Но офицер из сопровождения утверждает, что нельзя без приказа отклониться от маршрута – так сказал этот офицер, мадам! Ваша печать нужна как раз для того чтобы скрепить ею изменение маршрута в подорожной грамоте, – скороговоркой выпалила Сью.

– Так пусть офицер передаст тебе свою подорожную, а я скреплю ее печатью, – сказала Екатерина.

– Я ему так и хотела, но он не согласился. Не отдам, говорит, подорожную грамоту бывшей королеве, – вздохнула Сью.

– Все хотят уязвить и унизить меня, – Екатерина снова вытерла платком глаза. – Нет, вы подумайте, мой обоз, собранный и отправленный на мои деньги, и какой-то офицер из сопровождения ставит мне условия! Вот, возьми мою печать, Сью, и прикажи этому невеже заехать за Мэгги, чтобы отвезти ее в монастырь.

– Вы сама доброта, мадам! – всхлипнула Сью.

– Не надо меня благодарить. Я всего лишь стараюсь следовать заветам Спасителя, – смиренно сказала Екатерина; потом не удержалась и со злостью прибавила: – В отличие от тех, кто их забыл!

* * *

Выйдя от королевы, Сью пошла, однако, не к хозяйственным постройкам, где ждал обоз, а к галерее, соединяющей дворец с часовней. В этот час дня часовня была закрыта, поэтому Сью, не встретив тут ни одной души, прошла до середины галереи и свернула к калитке, ведущей в дворцовый парк.

Сделав большой полукруг, Сью приблизилась к высокому каменному забору, который отделял ту часть парка, что примыкала к столовой короля. Около этого забора среди густых кустов орешника стоял неприметный дом. Едва фрейлина вступила на аллею, ведущую к нему, как из-за кустов появился джентльмен в неброской серой одежде. Он учтиво поздоровался с девушкой и спросил ее о чем-то. Получив надлежащий ответ, джентльмен раскланялся и исчез в кустах. Когда Сью подошла к крыльцу, перед ней возник другой джентльмен точно в такой же одежде, как и первый. Он сопроводил ее в дом, где с рук на руки сдал третьему джентльмену в сером, а тот отвел ее в угловую комнату, и, попросив присесть и обождать минутку, скрылся.

Девушка осмотрелась. Комната была самого скромного вида: отштукатуренные стены не были закрыты ни гобеленами, ни картинами, ни входившими в моду фламандскими тканями. Через потолок шли деревянные балки, не крашенные, а просто покрытые олифой. Пол был устлан широкими досками, чисто вымытыми, но тоже не крашенными. В свинцовую раму единственного окна были вставлены слюдяные пластины, которым обеспеченные люди давно предпочли итальянское стекло. Под стать комнате была и ее обстановка: простые деревянные полукресла, скамья у стены и стол безо всяких украшений.

Настроение у Сью упало; ей стало неуютно и тоскливо здесь, но в тот же миг дверь открылась, и в комнату вошел мастер Хэнкс в сопровождении третьего джентльмена в сером. Коротко поздоровавшись с девушкой, Хэнкс спросил:

– Ну что? Принесли?

– Да. Вот она, – сказала Сью, отдавая ему печать королевы.

– Отлично. С нее сейчас сделают оттиск и возвратят вам, – Хэнкс передал печать джентльмену в сером, который сразу же удалился.

– Надеюсь, это займет не очень много времени? Обоз скоро должен отправиться, – встревожилась Сью.

– Не беспокойтесь. Обоз не двинется с места, пока вы не поговорите с офицером. А вообще, ваша забота о троюродной сестре достойна всяческих похвал. Кстати, если она не выйдет замуж и умрет бездетной, ее поместье перейдет к вам, не так ли? Вы ведь ее единственная наследница? – мастер Хэнкс посмотрел на Сью.

– Ах, мастер Хэнкс, я не думаю об этом! Я не переживу, если с моей дорогой несчастной Мэгги что-нибудь случиться! – заплакала она.
<< 1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 >>
На страницу:
17 из 21