Хроники Кадуола: Станция Араминта

«Гмм! Внушительная партия. И что, всех отправят на виноградники?»

«Некоторые пригодятся на станции – по меньшей мере до окончания Парильи».

Арлес принялся критически изучать йипов, выстроившихся вдоль борта – молодых мужчин и женщин в одинаковых белых набедренных повязках. Йипы терпеливо ждали своей очереди, сохраняя кроткое выражение на миловидных лицах. Юноши, все как один, отличались правильным телосложением, скорее гибким нежели статным – кудрявые, будто присыпанные пудрой на макушках блондины с бронзовой кожей и широко расставленными золотисто-карими глазами, придававшими лицам диковато-оленье выражение. Лица девушек были мягче и круглее, а их волосы, как правило, отливали более темным медно-золотистым оттенком. Природа одарила их изящными конечностями и стройностью – без сомнения, девушек с атолла Лютвен можно было назвать красавицами. Иных ценителей особенно привлекало некое присущее им «неземное», нечеловеческое очарование; другие не замечали в них ничего нечеловеческого.

Калитку открыли. Йипы стали проходить мимо сидящего за столом регистратора, тихо и не слишком разборчиво объявляя свои имена и получая карточки-разрешения. Намур и шестеро молодых людей стояли в стороне, наблюдая за процессом.

«Все на одно лицо! – сообщил Глоуэну Кайпер. – Не могу их различить».

«Может быть, для них и мы все на одно лицо».

«Надеюсь, что нет, – отозвался Кайпер. – Не хотел бы, чтобы даже какой-нибудь йип подумал, что я выгляжу, как Ютер или Арлес…»

Ютер рассмеялся, но Арлес бросил на шутника высокомерный взгляд через плечо: «Я не глухой, Кайпер! Будь поосторожнее с такими замечаниями».

«Кайпер настолько уродлив, что с ним невозможно не согласиться», – возразил Ютер.

«Ах да, я и забыл! – протянул Арлес. – Учитывая это обстоятельство, его можно понять».

Ютер спросил: «Чуете запашок, когда ветер дует в нашу сторону? От йипов всегда так несет – как на Расхожей гати в Йиптоне». В самом деле, от йипов исходил едва заметный и не слишком острый запах, напоминавший о водорослях и каких-то пряностях, но в нем присутствовал и некий чуждый, не поддающийся определению компонент.

«Говорят, они едят какую-то морскую живность, от которой возникает этот запах, – заметил Намур. – Я лично считаю, что от йипов воняет йипами. Зачем усложнять этот вопрос?»

«А мне все равно, – заявил Арлес. – Ого, клянусь радикулитом прародителя Клаттоков! Полюбуйтесь на этих трех милашек! Готов нюхать их с утра до вечера, и ни разу не поморщусь. Намур, можешь зачислить их моей прислугой, сию же минуту!»

Намур безмятежно покосился на недоросля: «Никаких проблем – если ты готов заплатить».

«Сколько?»

«Девушки обходятся дорого, особенно те, что в черных серьгах. Серьги означают, что они связаны уговором с мужчиной. По-нашему: замужем».

«А другие? Девственницы?»

«Откуда я знаю? В любом случае, они тебе не по карману».

«Какая жалость! – простонал Арлес. – Разве нельзя воспользоваться услугами какой-нибудь из них бесплатно?»

«Ты и опомниться не успеешь, как тебе воткнут нож между ребрами. Йипы себе на уме – пусть их послушные лица тебя не обманывают. Прежде всего, они всех нас недолюбливают, а тех, кто заигрывает с их девушками – и подавно. Если за это не платят, конечно. За деньги они сделают все, что угодно, но пытаться их обмануть или обсчитать очень опасно. Несколько лет тому назад турист изнасиловал девушку с атолла, собиравшую виноград. Идиот отказался платить. Два йипа заломили ему руки, а третий загнал ему в глотку деревянную опору для лозы – на всю длину. Некрасивая вышла история».

«И что сделали с йипами?»

«Ничего. Так что плати за свои забавы – или, что лучше всего, оставь их женщин в покое».

Ютер Оффо скептически прищурился: «К тебе это правило, надо полагать, не относится. Всем известно, что Намуру набивают пухом подушки и наполняют ванну горячей водой самые красивые девушки с атолла».

На породистом лице Намура появилась редкая благосклонно-предупреждающая усмешка: «Обо мне не беспокойся. За свою жизнь я научился множеству маленьких хитростей, делающих существование более сносным – как смазка, предотвращающая лишнее трение. Как правило, я предпочитаю не делиться ценной информацией, но в виде исключения могу дать один совет, причем бесплатно: никогда не добивайся своего слишком настойчиво – как аукнется, так и откликнется».

Ютер нахмурился: «Прозорливое наблюдение, в силу своей бесплатности вызывающее волну теплой признательности. Но причем тут девушки йипов?»

«Ни при чем. Или очень даже при чем. Разберешься сам», – Намур отправился по своим делам – ему предстояло распределить прибывших йипов по баракам и разъяснить им их обязанности.

Шестеро приятелей вернулись по Пляжной дороге к лицею. В школьном кафе под открытым небом они обнаружили стайку девиц, лакомившихся фруктовыми соками. Две из них, Тиция Вук и Лекси Лаверти, заслужили репутацию общепризнанных покорительниц сердец, а две другие – Джердис Диффин и Хлоя Оффо, тоже были достаточно привлекательны. Все они, однако, были года на два старше Глоуэна, и поэтому мало его интересовали.

Ютер Оффо, несмотря на свое свободомыслие, мог проявлять, по мере необходимости, самые изысканные любезность и обходительность. Теперь он воскликнул, придав голосу бархатную звучность: «Цветы жизни! Зачем вы скрываетесь в тени, под развесистой кроной гадруна?»

«Цветы жизни? Как бы не так! Обжоры, жадно поглощающие все, до чего дотягиваются их маленькие пухлые щупальца!» – заявил Кайпер.

Тиция с первого взгляда оценила качества приближавшихся молодых людей. Все они были либо слишком молоды, либо недостаточно воспитаны – ими можно было воспользоваться разве что с целью отработки приемов и оборотов речи. Наклонив голову, красавица укоризненно посмотрела на блюдце, стоявшее рядом на столике: «Поглощение чайной ложки мангового шербета трудно назвать обжорством».

«Притворное обжорство еще подозрительнее!»

«Если хотите знать, – промолвила Джердис Диффин, – мы проводим собрание „Культа Медузы“ и подготавливаем нашу программу на следующий год».

«Мы собираемся захватить станцию Араминта и поработить всех мужчин», – добавила Хлоя.

«Хлоя, придержи язык! – возмутилась Джердис. – Ты выдаешь слишком много секретов!»

«Всегда можно завести новые секреты, нет ничего проще. У меня каждый день накапливаются десятки секретов».

«Хм! – прокашлялся Арлес. – Надеюсь, вы соблаговолите заметить наше присутствие? Мы тут стоим, как журавли, переминаясь с ноги на ногу. Может быть, вы пригласите нас сесть за стол?»

«Как хотите, – пожала плечами Тиция. – Но за свои шербеты платите сами».

«Разумеется. Вы находитесь в обществе хорошо воспитанных людей – не считая Глоуэна и Кайпера».

Четверо лицеистов постарше пододвинули стулья и кое-как разместились у столика в тесной компании девиц. Глоуэну и Кайперу пришлось присесть в стороне, за другой столик – обстоятельство, к которому они отнеслись с философским терпением.

«Так что же, чем занимаются в последнее время „хорошо воспитанные люди“?» – спросила Лекси Лаверти.

«Просто прогуливаемся и обсуждаем наши капиталовложения», – отозвался Ютер.

Кайпер сообщил – достаточно громко, чтобы его услышали за другим столом: «Арлес провалил все экзамены, так что мы помогали ему наверстать упущенное, изучая антропологию у причала».

«На самом деле мы ходили полюбоваться на космические яхты, – с достоинством опроверг клевету Арлес. – Недавно приземлился новый „Пурпурный принц“. Клянусь, я куплю себе такой – не пройдет и десяти лет!»

Кайпер, никогда не подавлявший иронические порывы, снова не выдержал: «А я думал, что ты копишь денежки на девушку с атолла!»

«Ага! – сказала Тиция. – Вот где вы были! Пускали слюни, глазея на женщин из Йиптона, скороспелые развратники-молокососы!»

«Только не Арлес! – возразил Ютер. – Он всего лишь хотел их понюхать».

«Не знаю, можно ли это назвать развратом, – задумчиво произнес Кайпер. – Во всяком случае, у Арлеса необычные обонятельные влечения».

«Вынужден согласиться, – кивнул Ютер. – Тиция, как ты думаешь? Тебя кто-нибудь когда-нибудь хотел понюхать?»

«Вы оба свихнулись – вот что я думаю!»

«Я не дурак и с островитянками не связываюсь, – натянуто произнес Арлес. – Не хочу, чтобы меня душили, хоронили заживо или резали ножами за любую невинную шалость!»