Мыслитель Миров и другие рассказы

«Какого-нибудь способа – сделать что?»

«Почему мы обязаны нести ответственность за такое решение?»

«А кто еще может принять это решение? Мы стали своего рода инструментами судьбы».

«Но это их жизнь, а не наша».

«Бетти! – Ральф Велстед устал спорить. – В данном случае мы никак не можем сложить с себя ответственность. Только от нас зависит, в конечном счете, пустить их на Землю или нет. Только мы можем видеть обе стороны ситуации. Это ужасное решение – но я говорю „нет“».

Они больше не спорили – и, по прошествии какого-то времени, заснули.

Поздно вечером, через три дня, когда Бетти собралась раздеваться перед сном, Ральф остановил ее. Она взглянула на него широко раскрытыми глазами, ее зрачки испуганно почернели.

«Положи в сумку все, что хочешь взять с собой. Мы улетаем».

Бетти замерла, напряглась, но постепенно расслабилась и сделала шаг к мужу: «Ральф…»

«Да?»

Она не могла найти в его топазовых глазах никакой мягкости, никакой неуверенности: «Ральф, это опасно. Если они нас поймают, нас казнят – за чудовищное предательство». Отвернувшись, она пробормотала: «И они будут по-своему правы».

«Придется рискнуть. Помнится, я сказал то же самое, когда мы решили приземлиться. Все мы когда-нибудь умрем. Возьми свои вещи, и пойдем отсюда!»

«Нужно хотя бы оставить записку – что-нибудь…»

Ральф указал на конверт: «Вот записка. Я поблагодарил их за гостеприимство. Написал, что мы – преступники, из-за чего не можем вернуться на Землю и не хотим никому объяснять, как это можно было бы сделать. Лучше я ничего не смог придумать».

В голосе Бетти снова послышалось раздражение: «Будь спокоен, они тебе поверят».

Она угрюмо засунула в сумку несколько небольших сувениров: «До звездолета далеко».

«Мы поедем на машине Клэя. Я наблюдал за ним и знаю, как управлять экипажем».

Бетти содрогнулась от сдавленного язвительного смеха: «Мы еще и машину у него уведем!»

«Ничего не поделаешь», – с каменным лицом отозвался Ральф. Он подошел к двери, прислушался. Ничто не нарушало тишину в мирно спящем доме. Он вернулся туда, где его ждала Бетти, холодно, неодобрительно наблюдавшая за его маневрами.

«Сюда! – прошептал Ральф Велстед. – Наружу, через террасу».

Они вышли под безлунное ночное небо Приюта – в естественном русле на террасе едва слышно журчал ручей.

Ральф взял жену за руку: «Теперь осторожно, не заходи в заросли бамбука». Она сжал ее руку, и они замерли на месте. Из окна послышался тревожный вздох – сменившийся облегченным бормотанием человека, на секунду разбуженного дурным сном.

Медленно, как плавящееся на огне стекло, они опять стали двигаться, прокрались поперек террасы и вышли на газон перед домом. Обогнув огород, они увидели силуэт электромагнитного экипажа.

«Залезай! – прошептал Ральф. – Я буду подталкивать машину, пока мы не скроемся за поворотом».

Поднимаясь на сиденье, Бетти со скрипом задела подошвой за металл. Ральф застыл и прислушался, вглядываясь в темноту, как филин. В доме царила тишина – тишина успокоения и доверия… Ральф подтолкнул экипаж – тот легко заскользил над травой, почти не оказывая сопротивления после преодоления первоначальной инерции.

Машина внезапно остановилась. И Ральф снова застыл на месте: сигнализация? Нет, на Приюте не было воров – за исключением двух незваных гостей с Земли. Ловушка?

«Якорь!» – прошептала Бетти.

Конечно! Ральф Велстед едва не застонал от облегчения. Каждая машина здесь стояла на якоре, чтобы ее не унесло ветром. Он нашел якорь, вставил его в углубление на корпусе машины, и теперь экипаж беспрепятственно поплыл по воздуху вдоль ведущего к дому Клэя туннеля, образованного древесными кронами. За поворотом Ральф подбежал к дверце экипажа, запрыгнул в него и нажал на педаль акселератора – машина поехала с легкой грацией каноэ, дрейфующего по течению. Оказавшись над шоссе, Ральф включил передние фары, и они понеслись в ночи.

«А на Земле мы все еще ездим на колесах, – процедил сквозь зубы Ральф. – Если бы только у нас была хотя бы толика местного прилежания и местной добросовестности…»

Мимо мчались встречные машины. Лица Ральфа и Бетти мгновенно озарялись фарами – они пригнулись к ветровому стеклу.

Экипаж подъехал к парку, где остался их звездолет. «Если кто-нибудь нас остановит и спросит, – прошептал Ральф на ухо жене, – мы просто приехали взять кое-какие личные вещи. В конце концов, мы не в тюрьме».

Но он все равно осторожно объехал корабль по кругу перед тем, как подойти к нему ближе, после чего подождал несколько секунд, напряженно вглядываясь в темноту. Вокруг не было ни звука, ни проблеска света, ни какого-либо признака охраны или наблюдения.

Ральф Велстед выскочил из машины: «Скорее! Подбеги к лестнице и поднимись внутрь. Я за тобой».

Они бросились к звездолету во мраке, взобрались по ступенькам, приваренным к корпусу – Ральф едва ощущал холодную сталь разгоряченными пальцами. Оказавшись в кабине, он захлопнул люк, закрепил его зажимами, бросился к пульту управления и включил реакторы. Опасное дело! Но прогреть двигатели надлежащим образом можно было после выхода из атмосферы. Звездолет поднялся – редкие огни Митилены покачнулись внизу и пропали во мраке. Ральф Велстед вздохнул – он внезапно почувствовал себя разбитым, но в то же время ему стало тепло, он расслабился.

Выше, выше! Планета превратилась в сферу – из-за ее ночного полушария выглянуло светило – 2932 Эридана; внезапно, без ощущения пересечения какой-либо границы, они оказались в открытом космосе.

Ральф Велстед вздохнул: «Боже мой, какое облегчение! Никогда не думал, что пустое пространство покажется мне таким прекрасным».

«Мне оно тоже кажется прекрасным, – сказал Александр Клэй. – Я его никогда раньше не видел».

Ральф вихрем развернулся и вскочил на ноги.

Клэй вышел из двигательного отсека; у него на лице было странное выражение – Велстед истолковал его, как проявление холодной, убийственной ярости. Бетти стояла спиной к перегородке, переводя взгляд с одного на другого; ее лицо вообще ничего не выражало.

Ральф Велстед медленно отступил от пульта управления: «Что ж! Вы нас поймали с поличным. Надо полагать, вы думаете, что мы очень нехорошо с вами обошлись. Может быть, это действительно так. Но моя совесть чиста. И мы не вернемся. Похоже на то, что вы захотели проехаться – и это вам удалось. Хотя, по мере необходимости…» Ральф многозначительно замолчал, после чего спросил: «Как вы оказались в звездолете?» Прищурившись, Ральф задал еще два вопроса: «Зачем? И почему именно сегодня?»

Клэй медленно покачал головой: «Ральф, вы почему-то принимаете нас за дураков, да и за трусов в придачу».

«Что вы имеете в виду?»

«Я имею в виду, что мне понятны ваши побуждения – и я восхищаюсь ими. Хотя, на мой взгляд, с вашей стороны было опрометчиво действовать прежде, чем посоветоваться с теми, кого ваши действия касаются самым непосредственным образом».

Ральф Велстед набычился, неподвижно глядя на Клэя: «Я несу всю ответственность за свои действия. Мне это не нравится, но я не боюсь».

«И это делает вам честь, – мягко сказал Клэй. – На Приюте мы, как правило, совместно несем ответственность, распределяем ее. Не уменьшая тем самым ее бремя, как вы понимаете, но поручая десятку – или сотне, или тысяче – умов решение проблемы, которая может оказаться слишком сложной для одного человека. Вы нас не цените, Ральф. Вы думаете, что мы малодушны, лишены инициативы».

«Нет, – возразил Ральф. – Не совсем так…»

«Наша цивилизация возникла, прежде всего, на основе способности к приспособлению, к динамичному развитию, – продолжал Клэй. – Мы…»

«Вы не представляете себе, к чему вам придется приспосабливаться, – резко прервал его Ральф Велстед. – Ни к чему хорошему. Вас ожидают всевозможные злоупотребления, проделки мошенников и миллионы туристов, которые превратят вашу планету в то, во что отряд мародерствующих солдат-оккупантов превращает первую встречную хорошенькую девушку».

«Проблемы будут», – согласился Клэй. Теперь его голос становился звучным: «Но мы этого хотим, Ральф. Мы хотим проблем. Мы изголодались по проблемам обычного человеческого существования. Мы хотим снова слиться с потоком жизни. И даже если это означает, что нам придется проливать пот и слезы, мы этого хотим. Так же как вы, мы сделаны из плоти и крови. Мы не желаем впадать в нирвану – мы хотим испытать наши способности. Мы хотим бороться, плечом к плечу с лучшими людьми, за лучшее человечество. Разве вы не боретесь с тем, что не считаете справедливым?»

Ральф Велстед угрюмо покачал головой: «Я больше не лезу в драку. Противник слишком силен. Я пытался – в молодости – но сдался. Может быть, именно поэтому мы с Бетти блуждаем в дальнем космосе, на краю неизвестности».