Память душ

Джанель повернулась ко мне.

– Это нам поможет?

– Очень. – Я остановился, чтобы поднять раненую моргаджу. К счастью, она была без сознания, так что не должна была воткнуть мне нож под ребра. По крайней мере, я на это надеялся. – Но сначала мы должны туда добраться.

Джанель кивнула, затем повернулась к моргаджам и что-то низко и гортанно выкрикнула. Она говорила по-моргаджски.

Когда Джанель научилась говорить по-моргаджски?

Впрочем, я и так знал ответ. Она выучила моргаджский так же, как я знал, что в конце каньона мы найдем туннель. Джанель Теранон не знала моргаджского, но в прошлой жизни, когда она была Эланой Кандор, она, должно быть, усвоила его основы.

Главная моргаджка что-то приказала своим людям. Должно быть, то, что выкрикнула Джанель, показалось ей прекрасной идеей, потому что все почти сразу же начали действовать.

Моргаджи произвели на меня неизгладимое впечатление. То, что я поначалу принял за хаос и дезорганизацию, оказалось совсем иным. Их навыкам построения могла бы позавидовать Имперская армия. Мужчины прикрыли женщин. Женщины подхватили детей, рюкзаки, припасы, и моргаджи все как один отступили вниз по каньону. Ко мне подошел моргадж, решивший, как я понял, забрать у меня раненую. Я не стал с ним спорить. Слишком много ядовитых шипов было у него на руках.

Глава моргаджей, которая тоже казалась мне странно знакомой, подняла руку повыше. Из огромного зеленого камня, который она сжимала в руке, вырвалась зеленая вспышка, которую мы видели раньше, и из стен каньона прорвалась растительность, образовав вторую колючую изгородь, отделившую нас от дракона.

Отступив на шаг, Турвишар спросил:

– Ты сказал, исцеление дракона повредило ему? И не вызвало никакой негативной реакции?

– Со мной все в порядке, и шторма хаоса тоже не было, – сказал я. – Но я не уверен, что это вредно для самого дракона. Я думаю, что все искажает сама Пустошь. Ты пытался телепортировать нас прочь, а вместо этого она телепортировала к нам кучу всего остального. Я пытался исцелять, так что, должно быть, вместо этого я его разрушал.

– Интересная гипотеза. Жаль, что у нас нет времени на исследования. В любом случае я не уверен, что в этом месте разумно использовать исцеляющую магию.

– В любом случае это ведь не убьет его? Ну или не навсегда. У нас нет его Краеугольного Камня. У нас ведь его нет, точно? Пожалуйста, скажи мне, что это не тот зеленый камень, который держит эта женщина. – Я не думал, что Релос Вар лгал, когда говорил, что единственный способ убить дракона – это уничтожить одновременно и его, и соответствующий ему Краеугольный Камень. Мой брат приберегает ложь для тех случаев, когда это действительно имеет значение.

Конечно, поскольку Релос Вар украл у меня Уртанриэль, разрушить Краеугольный Камень я не мог, но давайте решать проблемы по мере поступления.

– Нет, – сказал Турвишар. – Это не он. Краеугольный Камень Роламара – Кандальный Камень[49 - Нам нужно выяснить, что с ним случилось. Стал ли он чем-то другим на Арене? Или где-нибудь еще? У кого он сейчас? И что произойдет, когда кто-то, кому не сказали, что отныне невозможно создать гаэши, все равно пытается это сделать и это сработает?].

– О, как это мило! Мы с Роламаром знаем одни и те же артефакты.

Дракон взревел, сообразив, что мы не просто куда-то перебегаем, а на самом деле задумали побег.

Когда мы приблизились к тому месту, которое я помнил, я направился вперед. Я пытался не думать, что будет, если окажется, что моя память врет или, что более вероятно, проход окажется запечатанным за тысячу лет износа и стихийных бедствий.

Я начал осматривать стены. Отполированные каменные стены были совершенно незнакомы, но их стыки – то, как скалы пронзали небо, этот поворот там, склон здесь…

Он должен был быть здесь. Должен был.

И вдруг я его увидел. Гладкий серый камень, частично скрытый за обломками.

– Турвишар! – позвал я. – Турвишар, ты мне нужен!

Несколько следовавших за мной по пятам моргаджей закричали. Мне не нужно было говорить на их языке, чтобы заподозрить, что они требуют, чтобы я материализовал то чудо, которое им пообещала Джанель. Я изо всех сил старался не обращать на них внимания, а учитывая, что средний моргадж на два фута был выше меня и в два раза шире, это было совсем не просто. А если серьезно, давайте не будем забывать об отравленных шипах у них на руках.

Турвишар подбежал ко мне.

– В чем дело?

Я указал на утес.

– Мне нужно, чтобы ты убрал этот камень.

Турвишар посмотрел на меня так, словно я был глупейшим из когда-либо рождавшихся людей:

– Я не могу использовать магию, помнишь?

– Можешь. Положи руку на камень, прижми ее посильнее. И попробуй.

На лице у Турвишара появилось скептическое выражение, но он положил ладонь на камень и закрыл глаза. Учитывая, что вокруг кричали моргаджи, ревел дракон и существовала реальная вероятность того, что жить нам осталось всего несколько секунд, сосредоточиться ему, вероятно, было сложно[50 - Он преувеличивает. Я был уверен, что мы прожили по меньшей мере минуту.].

Скала взорвалась мелким пеплом и обломками.

Моргаджи поблизости вскрикнули от удивления, закрыли лица руками и закашлялись.

А мы с Турвишаром, благодаря воздушным знакам, не пострадали.

– Что за пакость вы творите?! – выдохнул Тераэт и, шагнув вперед, замолчал.

За отвалившимся камнем обнаружилась вделанная в гладкий серый камень панель. Я хлопнул ладонью по квадрату, и он с мягким щелчком опустился.

Из-за стены донесся скрежещущий звук. Серый камень соскользнул в землю, открыв отверстие, достаточно большое, чтобы в него мог пройти моргадж, но достаточно маленькое, чтобы не мог пролезть дракон. За ним виднелась лестница, ведущая в темноту.

– Всего лишь чудо, как и просили. – я сбежал по ступенькам.

7. Посещение бара

Турвишар усмехнулся и покачал головой.

– Ты понимаешь, как нам повезло, да? Потому что ты ошибался насчет того, как там работает магия.

– Ну что ж. Никто ведь не пострадал? – Кирин прочистил горло. – Да, да, я знаю. Слава Тадже… – Кирин осекся.

Повисло неловкое молчание.

Турвишар взял бумаги и начал читать.

(Рассказ Сенеры)

В Кишна-Фарриге стояла зима.

Три женщины – Сенера, Талея и Ксиван – появились на крыше, на которой их было не разглядеть с улицы. Релос Вар когда-то, много лет назад, показал Сенере это место на случай, если ей когда-нибудь понадобится прибыть туда самой. Она уже несколько раз бывала здесь, но местные обычаи показались ей слишком странными, чтобы чувствовать себя комфортно.

Сенера взяла с собой своего любимого дола, Бунтарку, поскольку волшебнице казалось, что миссия затянется надолго. А еще потому, что, хотя Сенера могла нанять кого-нибудь присматривать за собакой, Бунтарку можно было считать одомашненной только по самым щедрым стандартам. Взволнованная тем, что оказалась снаружи, питомица дернула поводок, занервничав из-за шума и гомона, раздававшегося с мощенной булыжником улицы. Вдали – ряды ярко раскрашенных зданий. Это был самый большой город на континенте, знаменитый торговый порт и перевалочный пункт, куда стекались богатые и бедные, боги и смертные, свободные люди и рабы. Все они стали либо его бенефициарами, либо его жертвами.

Город пах чуть сладко и чисто. Надо льдом и снегом разносился гостеприимный запах древесного дыма и выпечки. Это была ложь. Большую часть года в Кишна-Фарриге пахло дохлой рыбой, немытыми телами и неприкрытой жадностью – в отличие от родного города волшебницы, столицы Куура, где всегда пахло специями, обожженной солнцем плиткой и отчаянием.