Имя всего Сущего

Джанель, прищурившись, смерила его взглядом.

– Он – Король Демонов… – начал объяснять Коун.

– Нет, он не из них, – отрезал Кирин. – Он – то, во что превратился бог, которому ты поклоняешься и не поклоняешься, Коун, Восьмому из Восьми Бессмертных.

Коун, распахнув рот от ужаса, уставился на Кирина.

– Давным-давно некий волшебник обманом заставил одного из Восьми Бессмертных участвовать в ритуале, – медленно начал Кирин. – Я говорю обманом, потому что кульминацией ритуала, по-видимому, было принесение в жертву Бессмертного, о котором я говорю. Предполагается, что он не вызвался на это добровольно. Как бы то ни было, что-то пошло не так. Остальные люди, участвовавшие в ритуале, стали драконами, но этот Бессмертный – как я понимаю, вы называете его Селанолом, но настоящее имя у него другое – стал чем-то еще более ужасным. Он действительно умер, но то, что появилось из его мертвого тела, было аватаром уничтожения и зла, настолько опасным, что монстра пришлось заключить в тюрьму, иначе он уничтожил бы весь мир. А может, и всю вселенную. И поэтому они дали ему другое имя: Вол-Карот. Я на самом деле не думаю, что он Король Демонов. Он жаждет уничтожить демонов так же, как и все остальное.

– Ох, – сглотнула комок Джанель. – Тогда прошу прощения; я слышала про него. Моргаджи называют его как-то иначе[42 - Дитя войны. Хотя, конечно, у него куча имен. В принципе, когда ты настолько страшен, что боги и демоны содрогаются при твоем упоминании, ты это заслужил.]. И в Деворанских пророчествах, которые я читала, он никогда не упоминался как Вол-Карот. Король Демонов, да? Это имя я уже слышала.

Кирин выдохнул. Он не объяснил остального: что, хотя тело Саррика было превращено в сосуд для размещения развращенной силы тьмы, его душа в конце концов была освобождена и возвращена в Загробный Мир.

Чтобы в конечном итоге возродиться в качестве Кирина Де Мона.

Джанель встретилась взглядом с Кирином.

– Однако я также слышала, что этот предсказанный Воин Ада будет тем, кто освободит его, тем, кто возвестит конец света.

– Это… это все еще очень спорно. Мне кажется, это тоже неправда, – сказал Кирин. – Как бы то ни было, мы уверены, что это не один человек. Не просто один-единственный «Адский воин». Нас четверо.

– Нас?! – повторил Коун.

Кирин скорчил гримасу и не ответил.

– Это тоже не имеет никакого смысла, – сказала Джанель. – Почему не восемь? Восемь Бессмертных, восемь драконов, восемь Воинов Ада?

Но прежде чем Кирин успел сказать хоть что-то, вмешался Коун:

– Хорошо, подождите. Вернемся к вашим словам о драконах. Если предположить, что все остальное сказанное – правда, вы еще сказали, что участники стали драконами. Вы уверены, что правильно расслышали эту деталь?

– Абсолютно, – не глядя на Коуна, ответил Кирин. – Именно так и были созданы все девять драконов.

– Восемь, – поправил его Коун.

Кирин, нахмурившись, глянул на жреца:

– Вижу, это входит в привычку. Девять. Именно это я и собирался сказать Джанель: цифры не всегда совпадают. Видите ли, человек, который разработал ритуал и выполнил его, – он тоже стал драконом. Вы с ним встречались. В наши дни он шастает повсюду, называя себя Релосом Варом.

Коун пораженно заморгал:

– Релос Вар – не дракон!

– О нет, он дракон! Релос Вар просто предпочитает не выглядеть драконом большую часть времени. – Кирин пожал плечами: – Может быть, именно поэтому он не настолько безумен, как другие драконы? Честно говоря, даже не знаю.

Коун замер, широко распахнув глаза от удивления, а Кирин повернулся к Джанель:

– Первое четверостишие действительно звучит так, как будто оно относится к тебе.

Она приподняла бровь:

– Неужели? Неужели я, замышляя восстание, собираю преступников и колдунов?

– Вот и скажи мне. Собираешь?

Брат Коун поднял свою книгу:

– Давайте я просто почитаю, что было дальше?

Ни Кирин, ни Джанель не стали протестовать.

Рассказ брата Коуна.

Замок Мерейна, Знамя Барсина, Джорат, Куур

Замок казался безжизненным: сейчас, когда за спинами идущих закрылись ворота, внутри него оставался лишь костяк охраны. Большинство жителей толпились на арене на турнирной площадке. Но брат Коун, ведя вместе с кобылой Дорной хромающую Нинавис и притворяясь слугами, возвращающимися с пошедшего наперекосяк задания, по-прежнему чувствовал себя незащищенным и уязвимым.

– С ней все в порядке? – охранник указал на Нинавис.

Кобыла Дорна махнула рукой:

– О, она в порядке, в полном порядке. Просто эта неуклюжая кобыла споткнулась на лестнице.

– Эй, не такая уж я и неуклюжая!

– Ну, а кто умудрился споткнуться о свои собственные ноги? Ты ведь, а не я.

Усмехнувшись, стражник вернулся к обходу территории замка. На брата Коуна он даже не взглянул.

Они направились в комнаты на третьем этаже, где раньше находились покои прежнего управляющего, а теперь жила граф.

Стоило двери в комнаты закрыться – и все трое выдохнули с облегчением.

Оставив Нинавис, Дорна кинулась собирать вещи.

Брат Коун нахмурился:

– Граф сказала…

Дорна оглянулась через плечо:

– Думаешь, я оглохла, жеребенок? Я знаю, что она сказала. Но гарантирую тебе, это место мы не будем покидать медленно и неторопливо. И лучше всего быть готовыми к быстрому отступлению.

Брат Коун начал было возражать, но замолчал на полуслове. Нинавис по-прежнему опиралась на его плечо.

– Дайте мне взглянуть на вашу ногу. Шина была временным решением. Я должен попытаться придумать что-нибудь более долговечное.

Нинавис одарила брата Коуна безжизненным взглядом, затем стянула импровизированный плащ с головы и, прихрамывая, направилась к кровати.