Тень и искры

Я ничего не ответила.

Он уставился на меня.

– Знаешь, почему такие кинжалы редкость в царстве смертных?

– Да, – призналась я, хотя разумнее было притвориться, что мне это неизвестно.

Но перевесило желание показать ему, что я не беспомощная смертная, которую можно запугать.

– Итак, ты знаешь, что этот камень ядовит для смертной плоти?

Разумеется, я знала. Если он соприкоснется с кровью смертного, то будет медленно убивать человека, даже если сама рана неопасна.

– А знаешь ли ты, что случится, если попытаешься использовать этот клинок против меня?

– А вы? – с колотящимся сердцем спросила я.

За его зрачками вспыхнуло белое свечение и стало просачиваться в серебро радужки. Я вспомнила, как взметнулся итер вокруг Первозданного Смерти.

– Знаю. Уверен, что и ты тоже. Но все равно попробуешь. – Он опустил взгляд на кинжал, прижатый к его коже. – Не странно ли, что это навевает воспоминания, как твой язык ощущался у меня во рту?

Мое тело жарко вспыхнуло. Я нахмурилась.

– Да, немного…

Бог двинулся так быстро, что я не успела отреагировать. Он схватил мое запястье и развернул меня. Через миг кинжал был прижат к моему животу. Другая его рука оставалась на моем горле.

– Это нечестно, – выдохнула я.

– А ты, льесса, очень смелая. – Он провел большим пальцем по изгибу моего подбородка. – Но порой кто-то может оказаться чересчур смелым. – Его слова окутали меня, как сумеречный шелк. – Так, что это граничит с глупостью. Знаешь, что я думаю о глупых смельчаках? Что у них есть причины спешить навстречу смерти вместо того, чтобы благоразумно убегать от нее. А какие у тебя причины? Что заглушает твой страх и толкает к смерти?

Я встрепенулась от его вопроса. Пульс участился. Так вот что я делаю? Стремлюсь к смерти? Я чуть не рассмеялась, но подумала… о своей импульсивности. Которая всегда преобладала над сдержанностью и благоразумием.

– Я… не знаю.

– Нет? – вырвалось у него.

– Я отправляюсь бродить, когда нервничаю. А когда мне угрожают или говорят, что делать, я впадаю в гнев, – прошептала я. – Меня не раз предупреждали, что однажды язык доведет меня до беды и что мне следует вести себя осмотрительно.

– Вижу, ты приняла те советы к сведению. Всегда встречать угрозу гневом – не очень мудрое решение.

– Как сейчас?

Бог ничего не сказал, прижимая меня к груди, а его большой палец медленно двигался по моему подбородку. При его силе ему даже не требовался итер. Достаточно было всего лишь резко крутануть рукой.

Я вдруг поняла, что, наверное, его доброжелательность по отношению ко мне закончилась.

У меня пересохло во рту и грудь сжало от страха перед тем, что сейчас последует. Я находилась на волосок от смерти.

– Вы можете с этим покончить.

– С чем именно покончить?

– Убить меня, – произнесла я так, словно мой язык был окутан ватой.

Он чуть-чуть наклонил голову.

– Убить тебя? – Его дыхание овеяло мою щеку.

– Да. – Мою кожу будто стянуло.

Он откинул голову назад.

– Мне даже не приходило и мысли убить тебя.

– Правда?

– Правда.

Я удивилась.

– Почему?

Мгновение он молчал.

– Ты серьезно спрашиваешь, почему я не думал убить тебя?

– Вы бог, – заметила я, не зная, говорит он правду или играет со мной.

– И это веская причина?

– Разве нет? Я угрожала вам. Наставила кинжал.

– Причем не раз, – уточнил он.

– И была невежлива.

– Очень.

– Нельзя так разговаривать или вести себя подобным образом с богом.

– Обычно – да, – согласился он. – В любом случае у меня сегодня нет настроения убивать.

Уставившись в окно, я искала в его словах намек на фальшь.

– Если вы не собираетесь меня убивать, тогда, наверное, следует меня отпустить.

– А ты попробуешь ударить меня кинжалом?