Из крови и пепла

В ответ на это обещание у меня внутри опять все затрепетало, хотя я знала, что так сказал бы любой гвардеец, будь он с Вала или защитник Вознесшихся.

– Капитан говорит, на Валу ты один из лучших, – произнес Виктер так тихо, что слышали только Хоук и я. – Говорит, что много лет не видел такого мастерства в обращении с луком и мечом.

– Я мастер в своем ремесле.

– В каком же? – спросил Виктер.

– Убивать.

Этот простой, короткий ответ, сорвавшийся с его губ, так твердо сжатых и таких мягких на ощупь, потряс меня. Но это слово не напугало меня, а вызвало совершенно иную реакцию, которая, наверное, должна была меня встревожить. Или, по крайней мере, заинтересовать.

– Она – будущее этого королевства, – предупредил Виктер, и я поежилась от странной смеси неловкости и нежности. Он произнес то, что говорили все, от герцогини до королевы, но я знала: его слова относятся к тому, кто я такая, а не к тому, что я значу. – Вот кто стоит рядом с тобой.

– Я знаю, с кем стою рядом.

Из моего горла рвался истерический смешок. На самом деле он понятия не имеет, кто стоит рядом с ним. Хвала богам, мне удалось подавить смех.

– Со мной она в безопасности, – добавил Хоук.

Да, это так.

И не так.

Виктер посмотрел на меня, и я смогла только кивнуть. Говорить нельзя. Если я заговорю, Хоук может узнать мой голос, и тогда… боги, я даже помыслить не могла, что тогда будет.

Бросив на Хоука последний предостерегающий взгляд, Виктер развернулся на каблуках и направился к гвардейцу, держащему факел. С бьющимся сердцем я быстро взглянула в сторону Хоука.

И сразу об этом пожалела.

В ярком свете утреннего солнца, когда иссиня-черные волосы не закрывали лицо, его черты казались тверже, суровее и еще прекраснее. Губы плотно сжаты, никакого намека на ямочку. Он был в той же черной униформе, что и тогда в «Красной жемчужине», но сейчас на нем еще кожаная с железом броня гвардейца с Вала. На боку висел широкий меч с темно-рубиновым лезвием из кровокамня.

Почему он вызвался присматривать за мной? Здесь стояли десятки королевских гвардейцев. Это им следовало так поступить. Скользнув взглядом по толпе, я поняла, что все они стараются на меня не смотреть. Интересно, это потому, что они редко меня видят, или потому, что они боятся наказания герцога и богов, если вообще на меня посмотрят?

Их долг – отдать жизнь за ту, к кому нельзя приближаться без позволения. За ту, на кого нельзя глазеть слишком долго – это считается непочтительным. Тревожная ирония ситуации лежала на их плечах тяжким грузом.

Но Хоук совсем другой.

Он никак не мог узнать, что это я была в «Красной жемчужине». Он никогда раньше не слышал моего голоса, и сомневаюсь, что у меня такие узнаваемые губы и подбородок.

Герцогиня говорила, он прибыл из столицы с блестящими рекомендациями и, скорее всего, станет одним из самых молодых королевских гвардейцев. Если Хоук этого хочет, ему наверняка поможет то, что он вызвался за мной присмотреть. И в королевской гвардии внезапно появилось свободное место.

Разве нельзя такое предположить?

На его челюсти дрогнула мышца, что сразу меня заворожило. Но я тут же вспомнила, зачем я здесь. Вовсе не для того, чтобы сквозь вуаль пожирать глазами Хоука. Я перевела взгляд на Виктера, который шел к погребальному костру.

Мне ужасно хотелось отвернуться или закрыть глаза, когда он опустил факел. Я не отвернулась. Я смотрела, как пламя облизывает дрова; слышала, как тишину нарушило потрескивание древесины. Мои внутренности сжались, когда пламя вспыхнуло, охватывая тело Рилана, а Виктер опустился перед костром на одно колено и склонил голову.

– Ты оказала ему большую честь своим присутствием, – тихо сказал Хоук, но я вздрогнула от его слов.

Я повернулась к нему. Его глаза были яркими, словно сами боги отполировали янтарь и вставили ему в глазницы.

– Для всех нас твое присутствие здесь – большая честь.

Я открыла рот, чтобы сказать: Рилан и все они заслуживают гораздо большего, чем честь моего присутствия. Но тут же осеклась. Нельзя рисковать.

Взгляд Хоука скользнул к моему подбородку, задержался на уголке рта, где, как я знала, кожа была воспалена.

– Ты пострадала. – Это был не вопрос, а утверждение, произнесенное твердым, как гранит, тоном. – Будь уверена, что больше такого не случится.

Глава 9

Я пригибалась и вертелась, кожа взмокла от пота, толстая коса хлестала по бокам. Я вскинула ногу, и моя босая ступня встретилась с подбородком Виктера. Застигнутый врасплох, он качнулся в сторону, а я пронеслась мимо него. Он начал было отбиваться, но вдруг замер и опустил взгляд на кинжал, который я держала у его горла.

Уголки его губ опустились.

– Я выиграла, – улыбнулась я.

– Победа не главное, Поппи.

– Нет?

Я опустила кинжал и отступила назад.

– Главное – выжить.

– Разве это не победа?

Бросив на меня косой взгляд, он провел рукой по лбу.

– Что бы ты себе ни думала, это вовсе не игра.

– Знаю.

Я убрала кинжал в ножны на бедре. Одетая в плотные лосины и старую тунику Виктера, я прошла по каменному полу к старому деревянному столу, взяла стакан воды и сделала долгий глоток. Я была бы счастлива, если бы могла ходить в такой одежде весь день. Каждый день.

– Но если бы это была игра, то я бы выиграла.

– Поппи, ты взяла верх всего дважды.

– Да, но оба раза я бы перерезала тебе горло. Ты взял верх трижды, но не смог причинить особого вреда, кроме поверхностных ран.

– Поверхностных ран? – Он издал короткий смешок. – Только ты можешь счесть выпотрошенные внутренности поверхностной раной. Ты не умеешь проигрывать.

– Так это все же игра?

Он фыркнул.

Широко улыбаясь, я пожала плечами. В солнечных лучах, льющихся из открытых окон, танцевали пылинки. Стекло давно сняли, поэтому здесь все время сквозило, зимой было очень холодно, а летом – невыносимо жарко. Зато к нам сюда никто никогда не совался, а перепады температуры вполне можно стерпеть.