Девять рассказов

– Не то слово. Но ты знаешь, что она мне рассказала? Профессор Уайтинг умерла. Она сказала, ей Барбара Хилл написала, что Уайтинг заболела раком прошлым летом и умерла, и все такое. Она весила всего шестьдесят два фунта[8 - 62 фунта = 28, 12 кг.]. Когда умерла. Правда, ужас?

– Да ну.

– Элоиза, ты черства, как камень.

– Хм. Что еще она сказала?

– А, что только из Европы. Мужа у нее отправили в Германию или вроде того, и она была с ним. Сказала, они жили в доме из сорока семи комнат, всего с одной парой, кроме них, и где-то десятком прислуги. У нее была своя лошадь, а их конюх служил раньше личным берейтором у Гитлера или вроде того. А, и она начала рассказывать мне, как ее чуть не изнасиловал цветной солдат. Прямо в главном зале «Лорда-и-Тэйлора» начала рассказывать – ты же знаешь Джексон. Сказала, он был шофером мужа и как-то утром он повез ее на рынок или вроде того. Она сказала, что так перепугалась, что даже не…

– Погоди-ка секунду, – Элоиза подняла голову и повысила голос. – Это ты, Рамона?

– Да, – ответила маленькая девочка.

– Закрой за собой входную дверь, пожалуйста, – сказала ей Элоиза.

– Это Рамона? Ой, до смерти хочу ее увидеть. Ты сознаешь, что я не видела ее с тех пор, как…

– Рамона, – прокричала Элоиза, закрыв глаза, – иди на кухню, и пусть Грейс снимет твои галоши.

– Хорошо, – сказала Рамона. – Давай, Джимми.

– Ой, до смерти хочу ее увидеть, – сказала Мэри Джейн. – О, господи! Смотри, что я наделала. Мне ужасно жаль, Эль.

– Оставь. Оставь, – сказала Элоиза. – Все равно ненавижу этот чертов коврик. Я сделаю тебе еще.

– Нет, слушай, у меня больше половины осталось! – Мэри Джейн подняла стакан.

– Точно? – сказала Элоиза. – Дай-ка мне сигаретку.

Мэри Джейн протянула ей пачку сигарет со словами:

– Ой, до смерти хочу ее увидеть. На кого она теперь похожа?

Элоиза чиркнула зажигалкой.

– На Акима Тамироффа.

– Нет, серьезно.

– На Лью. Вылитая Лью. Когда его мать приезжает, они трое выглядят как тройняшки, – все так же лежа на диване, Элоиза потянулась за стопкой пепельниц на дальнем краю сигаретного столика. Она успешно взяла одну сверху и поставила себе на живот. – Кого мне нужно, это кокер-спаниеля или вроде того, – сказала она. – Кого-нибудь, похожего на меня.

– Как у нее теперь с глазами? – спросила Мэри Джейн. – В смысле, хуже ведь не стало, ничего такого?

– Господи! Нет, насколько я знаю.

– Она может вообще видеть без очков? В смысле, если ночью встанет в туалет или вроде того.

– Она никому не скажет. Секретов что вшей. (учитывая, что потом Рамона чешется, мне кажется, это забавно)

Мэри Джейн обернулась на стуле.

– Ну, привет, Рамона! – сказала она. – Ой, какое платьице красивое! – она поставила свой стакан. – Готова спорить, ты меня даже не помнишь, Рамона.

– Конечно, помнит. Кто эта тетя, Рамона?

– Мэри Джейн, – сказала Рамона и почесалась.

– Изумительно! – сказала Мэри Джейн. – Рамона, подаришь мне поцелуйчик?

– Перестань, – сказала Элоиза Рамоне.

Рамона перестала чесаться.

– Ты подаришь мне поцелуйчик, Рамона? – снова спросила Мэри Джейн.

– Я не люблю целовать людей.

Элоиза фыркнула и спросила:

– Где Джимми?

– Он тут.

– Кто такой Джимми? – спросила Мэри Джейн Элоизу.

– Ой, господи! Ухажер ее. Хвостом за ней ходит. Все за ней повторяет. Такой фурор.

– Правда? – сказала Мэри Джейн с энтузиазмом. Она подалась вперед. – У тебя есть ухажер, Рамона?

В глазах Рамоны за толстыми линзами от близорукости не отражалось ни малейшего следа энтузиазма Мэри Джейн.

– Мэри Джейн задала тебе вопрос, Рамона, – сказала Элоиза.

Рамона сунула пальчик в широкий носик.

– Перестань, – сказала Элоиза. – Мэри Джейн спросила тебя, есть ли у тебя ухажер.

– Да, – сказала Рамона, ковыряясь в носу.

– Рамона, – сказала Элоиза. – Ну-ка кончай. Немедленно.

Рамона опустила руку.

– Что ж, думаю, это просто чудесно, – сказала Мэри Джейн. – А как его зовут? Ты скажешь мне, как его зовут, Рамона? Или это большой секрет?

– Джимми, – сказала Рамона.

– Джимми? О, люблю это имя – Джимми! А дальше как, Рамона?