Бессмертные

– В возрасте, – ответил Локк. – Может быть, для своих лет я неплохо выгляжу, не считая того, что повреждение нерва усадило меня в инвалидное кресло. Я пью гормоны и рыбий жир, употребляю витамины и здоровую пищу. Мои артерии прочищены, к тому же мне пересадили сердце, легкое и две новые почки. Но я чувствую себя старым.

– Апоптоз, – произнес Пирс.

– Что это?

– Сами клетки стареют и умирают после сорока пяти делений. Как будто внутри у них стоит счетная машинка.

– У всех, кроме клеток Картрайта.

– И раковых клеток. Вы хотите помолодеть, как Лерой Уивер, – сказал Пирс. – Но молодость бывает только раз. Вы стареете. Я старею. Это не так уж плохо.

На лице Локка застыла гримаса резкого неприятия.

– Это было нормой, когда альтернативы не существовало. Но теперь есть шанс стать бессмертным, и только беспомощный идиот согласится на меньшее.

– Тогда, наверное, я и есть беспомощный идиот, – хмыкнул Пирс.

– Нет, вы самый могущественный человек в своей сфере, – возразил Локк, – поэтому мы решили возобновить финансирование вашего проекта.

– Мы?

Локк улыбнулся.

– Ладно, я. Я решил возобновить финансирование вашего проекта.

– Но почему все-таки финансирование было прекращено?

Локк разглядывал Пирса, словно прикидывая, насколько он может быть откровенным.

– Я хотел посмотреть на вашу реакцию.

– Вы хотели, чтобы я отправил личный запрос?

– Может быть.

– Чтобы заставить меня прилагать больше усилий?

– Если это возможно. Время летит быстро. Некоторые из нас начинают нервничать.

– А зачем вы устроили возгорания этим утром?

Молчание затопило комнату, прежде чем Локк спросил:

– Вам и это известно?

– Я не верю в совпадения. Два возгорания – это явный перебор.

Локк беспомощно развел руками:

– И мои подчиненные допускают ошибки. Но только один раз.

– Но что вам было нужно?

– Подтверждение. Доказательства. Что-нибудь.

Локк склонил голову, опершись подбородком на скрещенные пальцы.

– Подтверждение чего?

– Ваших связей с Картрайтами. Или успеха с эликсиром жизни.

– С чего вы решили, что мне удалось с ними связаться, если вы в этом не преуспели?

– Они могли сами связаться с вами; а мне они бы не доверились.

– У них нет причин связываться со мной. Напротив, целая куча причин этого не делать. Точно так же, как им не следует связываться друг с другом. Все, что им нужно, – это свобода и возможность плодиться и размножаться, даря нашему виду бессмертие; сентиментальность – их главный враг.

– Меня не интересует бессмертие всего вида и даже отдельных его представителей вроде моего совета директоров. Мир каждого исчезает вместе с ним.

Пирс продолжил, словно пытался избавиться от Локка и его совета директоров, просто игнорируя их существование:

– А о вас они ничего не знают. Я же не знал.

– Мы с вами оба преследуем миф.

– Что касается создания эликсира жизни, – добавил Пирс, – то это намного сложнее, чем я думал. В процессе участвует не только гамма-глобулин, но и стволовые клетки и, возможно, зародышевая хордамезодерма. Но почему вы решили, что я достиг успеха?

– Во-первых, ваша внешность, – начал Локк. – Вы ненамного моложе меня, но выглядите лет на пятьдесят – уж больше шестидесяти вам точно не дашь.

Пирс взглянул на Локка.

– Вы не первый, кто мне говорит подобное. Я скоро сам в это поверю. Но это все благодаря хорошим генам, здоровому образу жизни и позитивному мышлению.

Локк пожал плечами:

– К тому же есть такая вещь, как интуиция: проработай вы в сыскном бизнесе столько же лет, сколько я, – у вас бы тоже развилось чутье на такие вещи.

– Вы тоже страдаете паранойей, – заметил Пирс.

Теперь пришла очередь Локку взглянуть на него.

Пирс повернулся к двери и увидел очертания громоздкой фигуры медбрата, прислонившегося к стене коридора. На секунду она превратилась в огромную тень с дубинкой, выскочившую на него из темноты. Он вспомнил луч лазера, разрезавший темноту, и все понял. Медбрат вовсе не был медбратом. Он был телохранителем, выполняющим и другие рискованные поручения, возможно, даже такие, как поджог.

Пирс снова повернулся к Локку.

– Вы, без сомнения, надеялись, что я кинусь в лабораторию, спасать образцы, – сказал он, – но, боюсь, там просто нечего спасать. Или обшарили мою квартиру в поисках записей. Но я их там не храню, и Том Барнетт вам наверняка об этом говорил.

– Кто? – переспросил Локк.