Фокусница

– Не начинай, – сказал он, отодвигая тарелку, как будто еда ему опротивела. – Сам знаю. Мне уже мерещится, вот до чего я дошел! Долго нам еще торчать в этой поганой стране? Надоело. Давай прыгнем в поезд и свалим отсюда к чертовой бабушке, а? Может, махнем в Чикаго?

– Тебе пока рано возвращаться домой, – мягко напомнил ему Анселл.

Богл насупился. Это был здоровенный бугай. Видавший виды саржевый костюм сидел на нем кое-как. Во времена сухого закона Богл был заурядным гангстером, отирался возле Малыша Берни. После перебрался в Чикаго и попробовал заняться грабежами, но ума не хватило поставить дело так, чтобы самому не быть внакладе. Однажды ночью он сдуру затеял перестрелку с полицией и, уложив двоих, ударился в бега. Бежал, пока не оказался в Мексике. Там Богл почувствовал себя в относительной безопасности. Последние полгода работал помощником у доктора Анселла – они продавали индейцам майя всякие чудотворные снадобья.

Странная это была парочка, словно из разных миров. Богл мечтал о плотских радостях. После Чикаго Мексика казалась ему невыносимо скучной. Он терпеть не мог здешнюю еду, пыль и зной. Местные женщины приводили его в ужас, а малочисленные англичанки и американки были, что называется, не его поля ягоды, с какой стороны ни посмотри. Что за страна, здесь даже виски приличного днем с огнем не достать! Короче говоря, Мексику он ненавидел почти так же, как полицию.

Зато Анселл в любой стране чувствовал себя превосходно. Ему совершенно все равно было, где жить, лишь бы кругом хватало легковерных аборигенов, готовых покупать его снадобья.

Раньше, пока Богл не стал его партнером, у Анселла то и дело возникали трения с пациентами. Порой он даже опасался вновь появиться в каком-нибудь городке. Но теперь, под защитой Богла, он без трепета встречал разгневанных клиентов и наведывался в трущобные кварталы. Не зря Малыш Берни считал Богла отличным телохранителем.

Одного взгляда на его увесистые кулаки и маленькие колючие глазки бывало достаточно, чтобы остудить горячие головы. Анселл и Богл прекрасно дополняли друг друга. Целых полгода они кочевали с места на место: с утра разливали подкрашенную воду по таинственным зеленым пузырькам, а днем сбывали их простофилям, которые, развесив уши, слушали байки про волшебный эликсир.

Анселл был мозгом их маленького концерна, а Богл – мускулатурой. В обязанности Богла входило установить палатку и помост, аккуратно расставить ряд за рядом зеленые пузырьки и бить в барабан, созывая народ. К слову, идея бить в барабан целиком принадлежала Боглу и кое-где приносила неплохие дивиденды.

На этапе приготовлений Анселл сидел в палатке и покуривал старенькую трубку, пока сиплый шепот Богла («Сбежались, олухи!») не поднимал его на ноги. Он стремительно выходил из палатки – весь порыв и воля, глаза горят фанатичным огнем – и волшебными речами завораживал доверчивую публику.

Богл демонстрировал зрителям рельефные мускулы, которыми обзавелся исключительно благодаря таблеткам «Силач» доктора Анселла. Потом в толпу по рукам пускали фотографию страшной костлявой женщины, а следом, для сравнения, фотографию той же самой женщины с такими формами, что у местного люда глаза из орбит выскакивали. Секрет чудесного преображения открывался просто: «Дрожжи для бюста» доктора Анселла – двадцать пять пилюль в упаковке за два доллара пятьдесят центов.

Ужинать Анселл и Богл предпочитали в кафе «Лоренсилло». Американцы туда почти не заглядывали, и можно было тихо-мирно посидеть вечерком, отдохнуть от гвалта и сутолоки большого города.

Богл поболтал в стакане остатки пива.

– Копы уже забыли про меня, – насупившись, сказал он. – Почти год прошел. Куча времени. И вообще, видел бы ты этих двоих. Государство должно мне спасибо сказать.

– Постарайся рассуждать здраво, – призвал его Анселл. – На что, по-твоему, мы будем жить? Кому в Чикаго нужны мои мачо-пилюльки?

Богл уже не слушал его. Его глаза вмиг превратились в бильярдные шары – он пожирал взглядом золотистую блондинку. Девушка вышла из закрытого кафе на веранду и остановилась возле ступенек, оглядывая заполненное людьми патио.

– Будь я проклят! – простонал Богл, уцепившись за край стола. – Ты только посмотри!

– Согласен, тут есть на что посмотреть, – обреченно вздохнув, признал Анселл. – Только имей в виду: сперва тебя погладят по головке, а потом сорвут скальп. Опомнись, ты ей не ровня.

Богл не обращал на него ни малейшего внимания.

– Нет, ей-богу! Она одна, док! Сходи за ней, пока нас не опередили.

Анселл с сомнением разглядывал незнакомку. Очень стройная, тоненькая. Но, судя по выражению лица, девушка с характером. Большие глаза, крупный рот, точеный носик… Носик просто шедевр, отметил про себя Анселл. Ее светлые шелковистые волосы спадали на плечи и в резком свете карбидных ламп сияли, как начищенная медь. На ней был дорогой, отлично сшитый белый костюм поверх темно-красной блузки.

– Давай, док, иди, – хрипло шипел ему на ухо Богл. – Ты когда-нибудь видел такую фигуру? Как с рекламы аттракционов на Кони-Айленд!

Два прилично одетых испанца за соседним столиком тоже проявляли интерес к девушке. Едва приметив ее, они начали перешептываться, и теперь один решительно встал из-за стола.

Но Богл был начеку.

– Не нарывайся, приятель, – резко повернувшись к сопернику, рыкнул он. – Сядь на место! У меня свидание с этой кралей… Так что отвянь!

Испанец захлопал глазами и, недолго поколебавшись, сел.

Анселл, от греха подальше, стал подниматься.

– Не горячись, давление подскочит, – цыкнул он на Богла.

– Плевал я на давление. Живо за ней, пока я не разнес всю эту лавочку!

Анселл несмело пошел к девушке. Все, кто был в патио, с любопытством наблюдали за ним.

Девушка тоже смотрела на него, непринужденно опершись спиной на перила веранды: взгляд у нее был внимательный, но дружелюбный. Когда Анселл приблизился, она неожиданно улыбнулась. Алый рот приоткрылся, и блеснули ослепительно-белые зубки.

Анселл опешил.

– Хелло, – сказала она.

– Прошу меня простить, – наиучтивейшим образом произнес Анселл, – вы кого-нибудь ждете? Здесь неподходящее место для одинокой молодой женщины.

– Вот и в путеводителе так написано, – огорченно ответила девушка, – только я хожу сюда уже неделю, и хоть бы что-нибудь со мной случилось! Я думаю, у этого заведения дутая репутация.

– Я хотел пригласить вас составить мне компанию, пока не явится ваш сопровождающий, – оторопело вымолвил Анселл.

Она рассмеялась. Какой у нее был смех – сочный, искренний, заразительный, с какими-то бесшабашными нотками! Даже жиденькая кровь Анселла быстрее побежала по венам.

– С чего вы взяли, папочка, что мне нужен сопровождающий? – спросила она. – Вам не кажется, что я способна сама о себе позаботиться?

Это был тот редкий случай, когда Анселл смутился.

– Извините, – сказал он натянуто, – вы опытнее, чем я по ошибке подумал. Прошу меня простить.

– Да ладно, не обижайтесь, – остановила она его. – Будем друзьями. В конце концов, Стэнли и Ливингстон тоже не сразу нашли общий язык[5 - Дэвид Ливингстон (1813–1873) – шотландский миссионер, исследователь Африки. Осенью 1871 г. умирающего Ливингстона спасла поисковая экспедиция, которую возглавлял британский журналист, корреспондент американской газеты «Нью-Йорк геральд» Генри Мортон Стэнли (1841–1904). Обнаружив Ливингстона, он произнес: «Доктор Ливингстон, я полагаю?» («Dr. Livingstone, I presume?» – фраза стала крылатой). Некоторое время спустя Стэнли и Ливингстон осуществили совместное путешествие.]. Кажется, ваш молодой друг желает со мной познакомиться? Или он на всех смотрит, как кот на сметану? – Она спустилась по ступенькам и прошла к столику, за которым сидел Богл.

Растерянно пожав плечами, Анселл поплелся следом.

Богл наблюдал за этой сценой в немом изумлении. А когда увидел красотку прямо перед собой, окончательно впал в ступор – сидел и моргал как болван.

– Дать иголку с ниткой? – участливо спросила она, опершись на стол загорелыми руками и придвинув к нему лицо.

– Чего? – не понял он. Глаза у него были непроницаемые, как два камешка.

– Ничего. – Она села. – Просто подумала, что у тебя пуговица отскочила, раз ты не в состоянии встать, чтобы со мной поздороваться. Но возможно, ты дитя прогресса и отрицаешь косные условности. – Она положила ногу на ногу, поправила юбку, прикрыв стройное, обтянутое шелком колено, и задумчиво посмотрела на Богла. – Так, понятно. Издалека тебя не сразу разгадаешь. – Она склонила голову набок и улыбнулась ему. – Сейчас-сейчас… Чикаго, как пить дать. Наверняка бегал с пушкой, работал на кого-то из тамошних авторитетов. Признайся, что я права.

Богл опять заморгал и умоляюще посмотрел на Анселла.

– Сам напросился, – хмыкнул Анселл, входя во вкус. – Теперь пеняй на себя. Это была твоя идея.

– Как интересно, – невозмутимо продолжала девица. – Значит, у него есть идеи? Кто бы мог подумать, что перед нами великий мыслитель! Хотя в наше время внешность часто бывает обманчива.

– Да? – немного обескураженно произнес Анселл.

– Полагаю, да. – Она спокойно перевела взгляд на Богла, который все это время обалдело таращился на нее, и ни с того ни с сего спросила: – Ты ощущаешь тенденцию к образованию грыж?