Фокусница

Убедившись, что ее никто не преследует, она открыла сумочку и вынула сигарету. Закурила, наклонилась вперед, чтобы свет от приборной доски падал прямо на руки и открытую сумку, извлекла свернутые в рулончик банкноты и внимательно пересчитала. Сто двадцать долларов.

– Неплохо, – вполголоса сказала она.

Разделив банкноты на две равные по толщине стопки, одну она убрала в сумку, а другую спрятала за чулок. Затем взяла с приборной доски крупномасштабную карту и разложила ее на коленях.

Тут-то я и нашел ее.

Из бара «Маноло» я вышел почти вслед за Джуденом, собираясь навести справки в полиции – нет ли у них хоть каких-нибудь идей, куда могла направиться эта Мира Шамвей. Если нет, пришлось бы искать иголку в стоге сена.

В тени какого-то здания я заметил огромный «кадиллак» – темно-зеленый. Я так и подпрыгнул. Не верь после этого в чудеса! Я перешел через дорогу и тихо приблизился к машине.

Она! Светлые волосы почти скрывали лицо, склоненное над картой. Но с меня и волос было довольно. Поиски Миры Шамвей закончились, едва начавшись. Вот же она, тут как тут, собственной персоной!

Но я не бросился к ней, как поступил бы на моем месте детектив-любитель. Я отошел на пару шагов, чтобы спокойно обмозговать ситуацию. Итак, Мира Шамвей здесь, и она свободна как птица, никаких бандитов в поле зрения – в любую секунду может нажать на газ и смыться. Опять же, без истории с похищением мне от блондинки мало проку. У меня мелькнула мысль выложить ей все начистоту и решить вопрос полюбовно, так было бы проще всего. Но если она узнает об обещанном вознаграждении, придется взять ее в долю, а половина от 25 000 долларов нравилась мне вполовину меньше. К тому же ей, возможно, до смерти надоел ее папаша и она наотрез откажется вернуться в Нью-Йорк. Нет, у меня был только один шанс выиграть игру – перехитрить блондинку.

Я подгреб к машине и, положив руки на дверцу, заглянул внутрь.

– Как по-вашему, зачем беговым лошадям соломенные шляпки? – спросил я. – Чтобы их съесть?

Она невозмутимо перевела на меня свои огромные глаза и снова углубилась в карту.

– Остынь, нырни в колодец, – посоветовала она мне. – Если поблизости не найдешь, выкопай сам. Тебе всякий поможет, если толково объяснишь, зачем это нужно.

Я слегка опешил. Никогда не был силен в пикировке с острословами. А Мира Шамвей за словом в карман не лезла. Мягко говоря!

– Да я просто прощупываю почву, – сказал я, пытаясь зайти с другого конца. – Увидел машину, дорожную карту, ну и подумал напроситься к вам в попутчики.

Она снова вскинула на меня глаза:

– Это не автобус. Я пассажиров не беру.

– В смысле незнакомцев, – поправил я ее. – Позвольте представиться – Росс Миллан.

– Слушай, может, для мамочки ты и свет очей, – произнесла она с расстановкой, – а для меня бельмо на глазу. Спокойной ночи. – И она вернулась к карте.

Я сосчитал до десяти и, когда давление пришло в норму, обошел машину кругом, открыл дверцу и сел.

– Эх, хорошо! А то ноги уже гудят.

Она напряглась.

– Надеюсь, для твоего же блага, что ты не станешь делать глупости, – сказала она, медленно складывая карту.

– Ни в коем случае, – заверил я ее. – Мне всего-то и нужно – прокатиться с вами, все равно куда. Надоело, знаете, болтаться в Мехико, пора сменить обстановку. А я всегда путешествую автостопом, потому что я скупердяй.

– Тайные пружины твоей психологии меня безумно интересуют, – сообщила она, и мне показалось, возможно ошибочно, что в ее голосе промелькнуло раздражение. – Но если ты не выйдешь из машины, тебя ждет сюрприз.

Я уселся поудобнее, хотя глаз с нее не спускал. Меня угораздило пару раз связаться с крутыми девчонками, и повторять этот опыт мне совсем не хотелось.

– Для сведения: раньше я выступал на арене как силач-профессионал. Среди моих коронных номеров один был особенно удачный: я сжимал в зубах девушку и бегал с ней по кругу. Так-то.

– Неужели? – Она сделала изумленное лицо. – И ты отказался от такой карьеры?

– Пришлось, – печально признался я. – Во всем виновата девушка. Глупая была как пробка и настырная, как сверло дантиста. Ужасно действовала мне на нервы. Иногда я прямо с трудом сдерживался, так бы и укусил ее! Это было бы проще простого, сами понимаете. Ну и однажды вечером она меня довела. – Я пожал плечами. – Хотел только слегка сдавить ее зубами, да, видно, вошел в раж.

Она призадумалась. Очевидно, пыталась сообразить, что я за фрукт. Потом наудачу сказала:

– Шел бы ты своей дорогой, не то я закричу.

– Давай, – ответил я, резко повернувшись, чтобы оказаться лицом к лицу с ней. – Будет повод врезать тебе. Всю жизнь мечтал от души врезать красивой блондинке, только повода не было.

Она внезапно дернулась вперед и злобно включила зажигание.

– По тебе тюрьма плачет, – бросила она мне и сдвинула рычаг переключения передач.

– Не надо нервничать, – сказал я, – от этого портится цвет лица. Куда едем – в Веракрус?

– Пожалуй, – ответила она, направляя авто вперед по темной пыльной дороге, – если вашу милость это устроит, разумеется.

– Меня все устроит, лишь бы выбраться из этой дыры. Расслабься, сестренка. Я тебя не трону, просто хочу свалить из города, и желательно задарма. Как только доберемся до Веракруса, я с тобой распрощаюсь и от меня останутся одни воспоминания.

– Само собой, распрощаешься. На что ты мне сдался! Не под венец же с тобой идти?

– Это смотря насколько ты старомодна. Лично я против ненужных формальностей в таких делах. Послушай, прелесть моя, как, ты сказала, тебя зовут?

– Если ты не помнишь, что тебе говорят, то повторять я не собираюсь.

– Как же мне к тебе обращаться? «Эй, ты» или «Слышь, сестренка»?

– Я переживу, если ты никак не будешь ко мне обращаться, – равнодушно обронила она. – Не напрягай зря связки, а я сделаю вид, что тебя здесь нет.

Я взглянул на часы на приборной доске: 23:15.

– Пока я не принял твои условия, ответь мне на один вопрос. Надеюсь, ты не собираешься гнать всю ночь до самого Веракруса?

– Отсюда до Чалько всего несколько миль. Сделаю там остановку – тебя сдам в полицию, а себе найду номер в гостинице.

– Есть другая идея, – осторожно предложил я. – Если вести машину по очереди, то на рассвете мы были бы уже в Орисабе. Я знаю там одну гостиницу – обслуживают по первому разряду. Самое комфортабельное место на свете, если считать, что весь белый свет – это Мексика.

– Ладно, – сказала она, поразмыслив. – Только мне не хотелось бы уснуть, пока ты сидишь за рулем. Мало ли что взбредет тебе в голову!

– Ну если ты боишься меня… – Я пожал плечами.

– С чего ты взял, что я тебя боюсь? – Кажется, такое предположение ее задело. – Я еще не встречала двуногого, который сумел бы меня напугать.

– Это похоже на предсмертные слова из какого-то анекдота. Впрочем, если ты не блефуешь, солнце мое, уступи мне руль и закрой глазки. – Я широко улыбнулся ей.

Секунду поколебавшись, она остановила машину. Потом пристально посмотрела на меня – и в глазах у нее внезапно промелькнула улыбка. Ну и девица, до чего хороша! Помимо того, что для меня она была живым воплощением 25 000 долларов, она еще и выглядела подходяще. Когда я говорю «подходяще», то подразумеваю, что любой другой женщине в этой стране до нее как до луны. Ничего не поделаешь, люблю блондинок! Возможно, они немного взбалмошные, зато смотреть на них одно удовольствие. По мне, это лучший отдых для глаз.