Гроб из Гонконга

– Послезавтра, в пятницу.

– Думаешь, он появится?

– Возможно.

Он кивнул.

– Да. – Он взглянул на часы, потом зевнул. – Ты выглядишь отвратительно. Может, выпьешь чашку кофе? Только не уходи далеко и не болтай. Через полчаса я с тобой поговорю.

Я не сомневался, что он просто хотел от меня избавиться.

– Я выпил бы кофе, – сказал я. – Но еще я съездил бы домой и принял душ.

– Кого волнует, как ты пахнешь? – ответил он. – Выпей кофе где-нибудь неподалеку.

Я спустился в лифте на первый этаж. Хотя было еще двадцать минут восьмого, на улице уже собралась небольшая толпа зевак, глазевших на припаркованные перед зданием «скорую помощь» и четыре патрульные машины. Продвигаясь к снек-бару, я слышал за собой тяжелые шаги. Оглядываться не имело смысла: я знал, что буду пить кофе под полицейским надзором.

Я вошел в бар и уселся на табурет. Спарроу, наблюдавший за «скорой», с трудом оторвался от окна и с надеждой посмотрел на меня.

– Что вам приготовить, мистер Райан? – спросил он, тяжело дыша.

– Кофе, крепкий и черный, и живо, – ответил я, – потом яичницу-глазунью из двух яиц с ветчиной.

Толстяк в штатском, который следовал за мной, не зашел в бар. Он стоял снаружи, наблюдая за мной.

Сдерживая нетерпение, отчего у него намокла рубаха под мышками, Спарроу протянул мне кофе и начал готовить яичницу с ветчиной.

– Кто-то умер, мистер Райан? – спросил он, разбивая яйца на горячую сковородку.

– В какое время ты закрываешь вечером бар? – спросил я, посматривая на копа, который хмуро пялился на меня через окно.

– Ровно в десять, – ответил Спарроу, танцуя от нетерпения джигу. – А что там случилось?

– Китаянка убита. – Я отхлебнул кофе, он был горячим и крепким. – Я обнаружил ее в своем офисе полчаса назад.

Его кадык так и заплясал.

– Без шуток, мистер Райан?

– Истинная правда. – Я допил кофе и пододвинул чашку к нему. – Еще.

– Китаянка?

– Да. Не задавай вопросов. Я знаю столько же, сколько и ты. Ты видел, как китаянка входила в бизнес-центр, после того как я уехал?

Он покачал головой, наполняя мне чашку:

– Нет. Думаю, что увидел бы ее, если бы она вошла прежде, чем я закончил. Вчера вечером работы было немного.

Меня прошиб пот. У меня было алиби до половины девятого: в это время меня видела девушка с пуделем. Я подумал, что китаянка пришла в мой офис тогда же. После половины девятого я мог сказать только, что сидел всю ночь возле пустого коттеджа Джека С. Майерса-младшего.

– Ты видел какого-нибудь незнакомца, входящего туда после того, как я уехал, и до закрытия твоего бара?

– Не могу сказать. Приблизительно в девять швейцар, как обычно, запер двери. – Он подал мне яичницу. – А кто ее убил?

– Не знаю.

Тут я потерял аппетит. Дела были плохи. Я знал Ретника. Он хватался за любую соломинку. Если у меня не будет неопровержимого алиби, которое убедит даже слабоумного ребенка, то мне конец.

– Быть может, ты проглядел ее?

– Думаю, нет. Но я не все время смотрел в окно.

Вошли двое мужчин и заказали завтрак. Они спросили у Спарроу, что там случилось. Посмотрев на меня, бармен сказал, что не знает. Один из них, толстяк в куртке «Брандо», сказал:

– Кого-то пристукнули. Там стоит «скорая».

Я отодвинул тарелку: еда не лезла в горло. Допил кофе и слез с табурета.

Несчастный Спарроу вылупился на меня:

– Что-то не так, мистер Райан?

– Просто я не рассчитал свои силы. Запиши за мной, – сказал я и вышел на улицу.

Большой коп приблизился ко мне.

– Куда вы направляетесь? – осведомился он.

– Назад, в офис, – отвечал я. – А что такое?

– Когда лейтенант вас вызовет, я скажу. Пойдите посидите в одной из наших машин.

Я сел в одну из патрульных машин. Теперь сорок с лишним зевак переключились со «скорой» на меня. Я закурил и постарался не обращать на них внимания.

Я сидел, курил, размышляя над событиями прошлого и настоящего, но не позволяя себе заглянуть в будущее. Чем больше я обдумывал свое положение, тем меньше оно мне нравилось. У меня было чувство, что я в ловушке.

Спустя примерно час вышли два санитара с носилками. Китаянка под простыней казалась совсем маленькой. Толпа, как обычно в таких случаях, зашумела. Санитары загрузили носилки в «скорую» и уехали. Несколько минут спустя показался врач, он сел в свой автомобиль и двинулся за «скорой». Наконец появились парни из убойного отдела. Один из них дал знак отвечавшему за меня большому копу. Потом они расселись по машинам и тоже уехали. А большой коп открыл дверцу патрульной машины, в которой я находился, и ткнул в меня большим пальцем.

– Пошевеливайся. Лейтенант хочет тебя видеть, – сказал он.

В это время Джей Уэйд, мой сосед-химик, выходил из своего автомобиля. Он присоединился ко мне в лифте.

Он был года на три-четыре моложе меня, спортивного телосложения, с загорелым лицом и внимательными глазами. Время от времени мы встречались, когда заканчивали рабочий день, закрывали наши офисы и спускались на лифте к выходу. Джей казался обычным человеком. Как и Спарроу, он проявлял интерес к моему образу жизни. Я предполагаю, что большинство добропорядочных людей не может противиться романтическому очарованию жизни частного детектива. Он часто спрашивал, что я расследую, и за короткое время, пока мы вместе ехали в лифте или шли к нашим автомобилям, я вешал ему на уши ту же лапшу, что и Спарроу.

– Что тут случилось? – спросил он, когда лифт начал медленно подниматься на четвертый этаж.

– Я обнаружил этим утром в своем офисе мертвую китаянку, – отвечал я. – Полицейские в восторге от этого.