Опаснее мужчины

Мистер Экклз удивился. Что касается Джорджа, тот и вовсе онемел от изумления.

– Ну и ну! – воскликнул мистер Экклз. Лицо его озарила хитрая улыбка. – Что же вы сразу не сказали? Присаживайтесь, молодой человек. Извините, что был с вами резок. Знай вы, как меня донимают с утра до вечера, сразу бы поняли, что мне нужно хоть как-то защищаться.

Придвинув стул, Брант уселся, а Джордж остался стоять у двери. Похоже, про него все забыли.

– Насколько мне известно, мистер Экклз, – продолжил Брант после короткой паузы, – у ваших учеников исключительно хороший почерк. Мистер Пикторн, директор школы Святой Троицы, тоже гордится почерком своих подопечных. Мы хотим устроить безобидное состязание между школами. Полагаю, вы захотите с нами сотрудничать. Нам нужны лишь образцы почерка всех ваших учеников. Мы отправим их в головной офис. Ребенку, чей почерк признают лучшим, выдадут почетную грамоту и денежный приз в десять шиллингов. Мистер Пикторн с радостью пошел нам навстречу, и мы бы хотели, чтобы ваши дети также приняли участие в состязании. Независимо от вашего решения «Уорлд-уайд паблишинг» вышлет вам экземпляр «Д. Э.». Вы получите его в начале следующего месяца.

– Пикторн? – Мистер Экклз фыркнул. – Старый болван! Его сорванцы даже букв не знают. У него нет методики. Состязание, говорите? Нам их обойти – раз плюнуть. – Он хмуро уставился в промокашку. – Да, предложение заманчивое. Хотелось бы поставить этого Пикторна на место, но у меня весь день расписан. А для вашей затеи нужно время.

– В школе «Радлет» мы уложились в десять минут, – спокойно произнес Брант, поерзав на стуле. – Нам нужно лишь одно: пусть дети запишут свои имена и адреса на бумагу. Этого будет достаточно для оценки почерка. Система простая: поскольку у нас уже будет имя и адрес победителя, вас больше не потревожат. Уверен, это не повредит учебному процессу.

Экклз озадачился.

– Ну, если все так просто… – с сомнением сказал он. – Наверное, я смогу это устроить. Хорошо, договорились. Не зайдете ли завтра?

Брант устало взглянул на него:

– Нам нужно обойти еще много школ, мистер Экклз. Может, мы подождем? Дело займет лишь несколько минут. – Он умолк, и мистер Экклз хотел было возразить, но Брант продолжил: – Кстати, вам, наверное, понадобится отдельная полка для экземпляра «Д. Э.»? В компании есть лишняя. Отличная полка из светлого дуба со стеклянными дверцами. Думаю, я уговорю начальство с ней расстаться.

Мистер Экклз вскочил на ноги. Лицо его сияло.

– Да, – сказал он, потирая руки, – звучит волшебно. Хм… Да, непременно. Ну что ж, подождите здесь, а я озадачу детишек. Постараюсь побыстрее.

Дождавшись, пока он выйдет из комнаты, Джордж спросил:

– Ты что, с ума сошел? Что ты творишь? Компания не раздает энциклопедии, а уж полки – тем более. Полки они даже за деньги не продают.

Брант взглянул на него – устало, отстраненно – и заметил, презрительно скривив губы:

– Он этого не знает.

– Ну, скоро узнает. Когда ему не пришлют книги, – сказал Джордж. Теперь он изрядно разволновался. – Он подаст на нас жалобу. Может, даже заявит в полицию. И тогда нам мало не покажется. А что это за бред насчет состязания? Мне и правда начинает казаться, что ты спятил.

Брант выглянул в окно.

– Вы что, не понимаете? – начал он тем снисходительным тоном, каким разговаривают с докучливыми детьми. – У нас будут имена и адреса всех засранцев, что учатся в этой школе. Вы же за этим сюда пришли, верно? И снова все запороли, а я разрулил. Я же говорил, что справлюсь.

– В таком случае выложишь десять шиллингов из собственного кармана. Я деньгами не разбрасываюсь, – сердито заявил Джордж, покраснев.

– Не тупите. – Ледяные глаза Бранта сверкнули. – Не видать им десяти шиллингов как своих ушей.

– Что? – воскликнул Джордж, подавшись вперед. – Про приз ты тоже наврал?

– Вы дурак или что? – с любопытством осведомился Брант. – Ваш приятель Келли не дал бы им ни гроша, ведь так? Что с вами такое? Теряете хватку? – Он смотрел на Джорджа, пока тот не отвернулся. – Чего вы волнуетесь? В следующем месяце нас здесь не будет. Никто не знает, как нас зовут. Даже если директор напишет жалобу, мы скажем, что ничего такого не было. Свидетелей-то нет.

Осознав всю чудовищность этого обмана, Джордж лишился сил, уселся и тупо уставился на Бранта.

– Это мошенничество, – наконец выговорил он. – Я… я не знаю, что еще сказать.

– Ой, заткнитесь вы! – злобно рыкнул Брант. – Весь этот бизнес – сплошное мошенничество. Если держать рот на замке, компании без разницы, как вы ведете дела. Жалованье вам не платят. Им на вас плевать, даже если будете подыхать с голоду. Все, что им нужно, – болван, продающий книжки. Робинсон обманывает нас на десять шиллингов с каждого заказа. Думаете, ему есть до вас дело? Ничего подобного. Главное, чтобы ваши денежки шли ему в карман. Этим, прости господи, наставникам лишь бы поживиться. Все это обман от начала до конца. – Брант наклонился к Джорджу. Тощие щеки его слегка покраснели. – Тут либо мы, либо нас. Если вам это не по душе, выметайтесь к чертовой матери, а я все сделаю. Я пришел сюда, чтобы заработать, и я получу свое. Так что заткнитесь!

От этой гневной тирады Джордж лишился дара речи. В кабинете воцарилась тишина, если не считать детских голосов, доносящихся из классных комнат.

Глава четвертая

– Если начнется дождь, – сказал Джордж Бранту, поглядывая на ползущие по небу черные тучи, – вечером поработать не получится. Нет смысла ходить по домам, когда промок до нитки. Войти не приглашают. Попробуй что-нибудь продай, когда стоишь на пороге, а за шиворот тебе льет вода.

И дождь начался, да еще какой. Джордж сидел у окна, разглядывая безлюдную улицу, блестящую мостовую и потоки воды в сточной канаве.

Стрелка часов только-только перевалила за шесть. В тусклой комнатке было темно и холодно. Джордж придвинул кресло к окну, чтобы хоть было на что посмотреть. Просто удивительно, насколько здесь бывает одиноко. Казалось, во всем доме нет ни души. Наверное, Элла и миссис Роудс ушли на цокольный этаж готовить ужин. Другие жильцы редко возвращались раньше семи, а к тому времени Джордж уже уходил. Таким образом, весь дом был в его распоряжении.

Рабочий день прошел терпимо. На каминной полке лежала пачка имен и адресов, тщательно отсортированная по «порядку обхода». И каждый формуляр – потенциальная продажа.

Вообще-то, Джордж был доволен, что начался дождь. Приятно устроить себе свободный вечер. Вчера он потрудился на славу, и в кармане у него было три фунта. Даже если бездельничать остаток недели, ничего страшного не случится. Джордж решил, что в половине седьмого отправится в «Королевские объятия» и проведет вечер в своем любимом уголке. Ему нравилась тамошняя атмосфера, и он был рад сидеть там до самого закрытия, рассматривая оживленную публику, вслушиваясь в обрывки разговоров и наблюдая, как Глэдис с изумительным проворством обносит всех выпивкой. Может, сегодня ему повезет и с ним кто-нибудь поговорит. Джордж поужинает в пабе, а когда подойдет время закрытия, отправится пораньше спать.

Через несколько минут ему наскучило глазеть на капли дождя и безлюдную улицу. Он встал с кресла и подошел к комоду. Выдвинув верхний ящик, сунул руку под стопку рубашек и нащупал картонную коробку. Вытащил ее, вернулся к окну и снова уселся в кресло, аккуратно поставив коробку на колени.

Он собрался было открыть коробку, но тут услышал какой-то шум. Определенно кто-то пытался открыть дверь комнаты.

Грубые черты Джорджа исказила причудливая смесь испуга и чувства вины. Вскочив на ноги, он сунул коробку под лежащую на кресле подушку с глаз долой. Прищурившись и склонив голову набок, прислушался. Дверь скрипнула снова. Осторожно, бесшумно Джордж подкрался к двери и рывком распахнул ее. В комнату апатично вошел Лео, поднял на Джорджа огромные желтые глаза и вспрыгнул на кровать.

– Привет, старина, – сказал Джордж, закрывая дверь. – Ну и напугал же ты меня.

Несколько минут он гладил кота – нежно водил по шерсти толстыми пальцами, чесал ему голову, шейку, спинку. Кот сидел неподвижно, жмурился и мурлыкал так громко, что весь вибрировал.

Теперь, когда Джордж был уже не один, комната казалась ему уютной. Стук капель в окно больше не навевал тоску. Как же хорошо, что Лео пришел к нему с цокольного этажа. Нагнувшись, Джордж зарылся лицом в густую кошачью шерсть.

Лео перекатился на бок, потянулся и лапкой коснулся его лица, не выпуская когтей. Когда кот наконец устроился на кровати и свернулся в большой пушистый клубок, Джордж вернулся к креслу. Вынул из-под подушки картонную коробку и уселся снова. Посмотрел в окно, оглядел комнату, прислушался и понял, что теперь ему не помешают. Открыл коробку и вынул из нее тяжелый пистолет системы Люгера. Пальцы Джорджа сомкнулись на длинной рукоятке из дерева и металла, и лицо его расцвело. Положив коробку на пол рядом с креслом, Джордж принялся рассматривать пистолет так, словно видел его впервые.

Кот сонно наблюдал за ним.

Приемный отец Джорджа привез этот люгер из Франции – с битвы на реке Сомме – в качестве сувенира. Пистолет был в отличном состоянии, и еще к нему прилагался ящичек с двадцатью пятью патронами.

Многие годы Джордж страстно желал завладеть этим пистолетом. Дважды его застукали, когда он играл с люгером, и оба раза все закончилось крепкой взбучкой. Однако это не отбило его тягу к пистолету. С годами она только усиливалась. Воображение Джорджа становилось все более безудержным, воображаемые роли – все более жестокими, а желание владеть этим прекрасным оружием – все более нестерпимым.

Узнав, что приемного отца насмерть сбила машина, Джордж не испытал ни шока, ни чувства утраты. Он выслушал новости в полном молчании. Теперь наконец пистолет будет принадлежать ему.

Джордж хорошо помнил тот момент. Помнил толстого краснолицего сержанта, который старательно ворочал неуклюжим языком, чтобы помягче сообщить печальные новости. Помнил бледное, перепуганное лицо приемной матери и собственное ощущение нависшей беды.

– Мертв, – сказал сержант. – Такое уж нехорошее дело, мэм. Может, съездите в больницу…

Джорджу было четырнадцать лет. Он знал, что такое смерть. Понимал, что человек, игравший роль его отца, больше никогда не войдет в эту темную прихожую, не повесит шляпу и пальто и не спросит: «Есть кто дома?» – как он всегда спрашивал. Никогда не просунет в дверь свою хмурую круглую физиономию и не скомандует: «Ну-ка, положи этот чертов пистолет. Сколько раз говорить, чтобы ты его не трогал?» Значит, теперь люгер остался без владельца. Приемная мать никогда не проявляла интереса к пистолету. Наверное, так и не вспомнит о нем и не спросит, куда он делся. Итак, сержант продолжал бубнить что-то невнятное, а Джордж выскользнул из комнаты и отправился прямиком к тайнику с пистолетом. Ему не забыть тот исступленный восторг, когда он нес картонную коробку из комнаты приемного отца в свою. Следующие тринадцать лет этот люгер оставался для Джорджа самой ценной его вещью.

Ежедневно Джордж находил время, чтобы достать пистолет из коробки. Чистил его, полировал черный металл, вынимал магазин и ставил его на место. С тяжелым люгером в руке Джордж чувствовал безмерное превосходство над всем миром. Он с удовольствием представлял, как те, кто был с ним груб во время его вечерних хождений по домам, цепенеют при виде наставленного на них пистолета. Сейчас он вообразил себе ужас на большой плоской физиономии мистера Экклза, украшенной нелепыми светлыми усами.

Помрачнев, Джордж положил палец на спусковой крючок.

– Подними руки, – прорычал Джордж Фрейзер, ткнув пушкой Экклзу в спину. – Нам нужны имена, и мы их получим.