Падение Левиафана

Она начала работу с просмотра файлов и материалов, к которым прежде не имела допуска.

Актуальная информация по личной жизни консула была небогата даже в открытых ей статусом «Омега» файлах. И медицинский анамнез был неполным и двусмысленным. Прежде всего, его приватность и поддерживалась отсутствием записей. Зато жизнь любого другого лаконца подробно документировалась. Готовясь к вылазке, Танака захватила грязное белье верховного консула и позволила датчикам скафандра его «обнюхать». Теперь надетый на ней скафандр опознал бы химические маркеры всех, кто контактировал с тканью. Все, кроме одного, уже были установлены. Методом исключения она вычленила маркер верховного консула.

Негативное пространство для охотящегося зверя.

Она взяла след.

По записям системы наблюдения она сумела проследить Дуарте до края территории и еще немного. Дальше след стал трудноуловимым. Ветер развеял запахи, дождь смыл остальное.

Лакония – планета не из крупных, но все же это целая планета. Несколько дней назад Дуарте просто ушел. Хорошо, если он и дальше передвигался пешком, тогда она сумеет разыскать его за день. Однако мирыколонии обыкновенно сохраняли транспортные сети древних – средства доставки треклятых чужаков. Если он проник в такую сеть, то мог попасть по ней в любую точку на Лаконии или на мили под ее поверхностью. Она, если отыщет место его входа, должна будет перейти к следующей стадии. Только и всего – делать шаг за шагом, пока не придешь к цели задания.

Ее внезапное появление застало врасплох семейство костяных оленей, своими внушительными рогами выкапывавших пропитание из почвы. Олени вскинулись и брызнули в разные стороны. Ее скафандр проследил всех, отметил угрозу как незначительную. Стоило ей отменить эту оценку и обозначить угрозу как высокую, пулемет в рукаве в считаные секунды покрошил бы стадо в лапшу.

Она не стала этого делать.

Поначалу она руководствовалась смутными признаками. Пятипроцентная вероятность – немногим лучше обоснованной догадки – вывела ее на звериную тропу через кустарник с серебристой листвой. Двадцатипроцентная вероятность направляла прямиком на отвесную скалу – этот путь она отбросила как ошибочный. Крест-накрест прочесывая местность, она расслабилась в привычном поиске, и освобожденное сознание утратило ощущение времени. Она слышала, что такое случается с глубоко погрузившимися в работу художниками. Приятное чувство – наедине с собой, сосредоточенной исключительно на деле.

На той же скорости она пересекла узкую лесную полосу и углубилась в холмистые предгорья. К этому времени она уже предчувствовала, куда попадет. Топографическая карта увела ее в извилистый каньон и по нему вверх, к устью пещеры. Пещера была неплохо скрыта от случайных глаз. Неудивительно, что ее не обнаружили, пока не стали искать. Тереза, наверное, считала, что нашла лучший в мире тайник.

У входа то ли дрались, то ли спаривались два крупных грызуна – черных и черноглазых, с мозолистыми челюстями и ушами в форме морских раковин. Прервав свое занятие, они зашипели на подошедшую Танаку, оскалили кривые иголки темных зубов. Она пинком отбросила их с дороги. Зверьки с влажным хлюпаньем ударились о стену пещеры и замерли. Ненадолго задержав взгляд на маленьких тушках, Танака нырнула в темноту.

В начинающемся от входа туннеле много лет прожил вражеский шпион. Здесь им все провоняло. Также скафандр уловил запахи Терезы и двух десятков других лаконцев. Команда ликвидации, убившая Тимоти, Амоса Бартона или как там его, и, позднее, поисковая группа, разыскивавшая труп и снаряжение. Согласно отчету, он все это время просидел на портативном ядерном заряде. Согласно основной версии – дожидался возможности выдернуть Холдена до использования заряда. Ей в человеке, способном, держа смерть в руках, терпеливо выжидать подходящее время, виделось подобие непорочности.

Костюм полагал, что выделил и запах Дуарте, но, если верховный консул здесь побывал, его след остыл или так переплелся с другими, что уверенности у скафандра не было. Танака продвигалась вглубь пещеры, пытаясь восстановить в себе чистоту сознания, однако убийство мелких псевдокрыс и остатки шпионского логова расшевелили ее мысли. Прекрасная пустота ушла, хотя охота продолжалась.

Камни здесь были светлые, крошащиеся, ненадежные. Сквозь такие можно прорыть ход усиленными перчатками скафандра. В голове зашевелились опасения насчет обвалов, особенно когда она, миновав заброшенный лагерь, углубилась в лабиринт тоннелей. Трекинговая система скафандра позволяла ему построить трехмерную карту пройденного маршрута, но гора была велика. Если она сплошь изрыта тоннелями, здесь можно потерять не один день. И, если Танака не ошиблась и Дуарте здесь действительно побывал, непросто будет найти место выхода.

Эффективнее было бы вызвать рой микродронов и наполнить ими пещеру. Но Трехо особо подчеркнул необходимость действовать скрытно, так что подключение технической команды для управления дронами представлялось излишним риском. И все-таки она оставила дроны как запасной вариант, если сама не доберется до разыскиваемого.

Хотя пока она не собиралась сдаваться. Рано.

Чем дальше она углублялась в тоннели, тем менее естественными они выглядели. У входа они напоминали случайную игру геологических сил, а здесь в стенах начали проступать необычные формы и фактуры, и такие же вырастали из пола пещерных залов. Черные и серебристые спирали как будто светились изнутри. Танака немало времени провела на лаконских кораблях, построенных орбитальными верфями чужаков, и узнавала технику создателей протомолекулы.

Эти пещеры определенно были созданы древними, но их цель затерялась во времени. Отчет поисковой группы говорил о необходимости дальнейших исследований, но атака на Лаконию заставила об этом забыть. Это дело ни у кого не числилось первоочередным. Кроме разве что Дуарте.

Она миновала сложную развилку: тоннель с востока на запад пересекался изгибом подошедшего снизу, с севера на юго-восток. Костюм выдал предупреждение. Взглянув на экран, она увидела семидесятипятипроцентное совпадение с образцом в верхнем проходе.

– Попался! – сказала она.

Только это был еще не факт. Она по подсказке скафандра следовала изгибам и поворотам тоннелей, а химический сигнал оставался в пределах от семидесяти пяти до шестидесяти процентов соответствия, пока не вывел ее в большой зал, заросший сложными кристаллами. Они поднимались от пола стройными пятиметровыми башнями стеклянного кружева и светились в луче фонаря мягкими пастельными тонами. В другой обстановке от такой красоты захватило бы дух. Этакая абстрактная скульптура периода поствозрождения. Танака задумалась, созданы они разумом чужаков или слепыми, бессмысленными силами природы. Неизвестность, прекрасная или пугающая, для нее ничего не меняла.

Скафандр не сомневался, что в этом зале верховный консул побывал. Первое стопроцентное попадание. Дуарте, даже если сейчас его здесь не было, определенно постоял на ее месте или совсем рядом. Видел эти кристаллы своим чудовищно измененным зрением. У нее чуть ускорился пульс при мысли, что, может быть, его действительно удастся разыскать. Облегчение от реальной надежды на успех показало, как старательно она игнорировала вероятность неудачи.

След вывел ее к основанию одной из башен. Пара собакоподобных механизмов возилась с лежащим рядом обломком кристалла. Танака разглядела на башне место, от которого он отломился. В досье лаконской разведслужбы такие штуковины назывались ремонтными дронами и считались неопасными. Они иногда забредали на окраины города, воровали неисправные устройства, чтобы со временем вернуть их починенными, но измененными. Среди забытых по нынешним временам проектов научного директората была попытка разобраться, каким образом они угадывали первоначальные функции изделия.

Скафандр распознал на одном из дронов запах верховного консула. Танака поморщилась. Если Дуарте, коснувшись механизма, оставил на нем свой запах и она шла по следу дрона, все труды насмарку. Где бы он ни повстречался с дроном, она уже не сумеет установить место встречи.

Танака готова была отправиться на поиски нового следа, когда одна из собак, выговорив «ки-ка-ко», подхватила обломок своей на удивление щенячьей пастью и побрела куда-то. Танака пошла следом.

Ряд головоломных поворотов вывел их в новый зал, раз в десять просторнее всех, что попадались до сих пор. Она словно в собор шагнула. Откуда-то доносился звук флейты или, может быть, ветра, насвистывающего в горлышки пустых бутылок. Из пола вырастали странные, почти живые на вид механизмы, поднимались над ней на высоту десяти или пятнадцати этажей. На миг она ощутила что-то очень похожее на благоговение.

Между механизмами виднелось полдюжины углублений, наполненных вязкой бурой жижей, вроде сточных вод, перемешанных с нефтяными маслами. Собака подошла к такому прудику, опустила в него обломок кристалла и замерла без движения. Скафандр сообщил Танаке о присутствии в зале еще одиннадцати подвижных объектов. Все – такие же собакоподобные дроны. Ни один не проявлял враждебности. Она видела, как они подносят к прудикам и роняют в них разные вещи. Одна собака достала из пруда что-то похожее на полуметровый отрезок водопроводной трубы и ушла с ним.

– Так у вас здесь ремонтная мастерская, песики? – вслух спросила Танака. – Вы чем здесь занимаетесь?

Подняв руку, Танака выпустила полдюжины патронов в одну из неподвижных собак – разнесла ее на куски. И стала ждать. Очень скоро несколько других собак подошли и принялись бережно собирать обломки погибшей, сбрасывая их в пруды.

– А-га, – обратилась к ним Танака. – Чините подружку, так, что ли? Ладно, я подожду.

Они уставились на нее большими глазами так, словно стеснялись поднятого ею шума. Одна произнесла «ки-ка-ко», но с места не двинулась.

Состав воздуха в этом зале был очень необычным, на его анализ у скафандра ушло несколько секунд, а потом он предостерегающе пискнул. Запах Дуарте. Явный след. Мысль, что он просто оставил свой запах на ремонтном дроне, стоила Танаке нескольких неприятных минут. Как он попал в этот зал: может, был ранен или скончался и его принесли собаки? Или он пришел к тем же выводам, что и она, и воспользовался сточными лужами, чтобы что-то починить? Легкий зуд в ладонях заставил ее усмехнуться. Азарт погони, как у собаки, которая натягивает поводок, учуяв кролика. Охотничий экстаз.

Она медленно, методично обошла периметр помещения, выискивая точку наибольшего соответствия. Не было смысла отслеживать передвижения Дуарте по залу, если можно установить место входа и выхода. Самым обнадеживающим оказался тоннель, полого уходивший вверх от большой пещеры.

В нем химический след становился яснее с каждым шагом. Через полчаса она вышла в большую комнату с окнами наружу.

Помещение имело полукруглую форму, прямая стена – длиной без малого шестьдесят метров. Метров двадцать посередине этой стены отсутствовали. В пролом врывались солнечные лучи. Небо в просветах лоз и ветвей светилось кислородной синевой.

Он здесь побывал. Более того, провел некоторое время. Повсюду оставил свои маркеры.

– Верховный консул? – позвала она, и скафандр усилил ее голос. – Я полковник Танака. Если вы здесь, сэр, я хотела бы с вами поговорить.

Ей никто не ответил.

По обе стороны пролома из пола вырастали веретенообразные люльки, и в каждой лежал пятнадцатиметровый предмет яйцевидной формы. Перламутровый блеск «яиц» она тоже видела раньше – в интерьерах боевых кораблей класса «Гравитар». На кораблях, вышедших со строительных платформ чужаков. А самый свежий след верховного консула вел к пустой люльке посередине. Танака медленно обошла ее, но не обнаружила исходящего следа.

– Ну-ну, малютка, – обратилась она к отсутствующему «яйцу». – И куда же тебя черт унес?

* * *

– Корабль, – сказал доктор Очида.

Танака откинулась в кресле. Она выбрала кабинет в здании Государственного совета оперативным штабом: десять сотрудников и внеочередной доступ к персонам любой важности по всей империи. Декор был безлично-политиканским, но она повесила на стену так, чтобы видеть, принт с «Артемидой-Охотницей» Аммона Фицуоллеса – ослепительно-зеленую картину с акцентами бликов и алой крови.

– Уверены?

– Я бы так не сказал, – ответил Очида. – Мы уже отправили на место запрошенную вами группу. Когда она закончит работу, будем знать точнее, чем сейчас, хотя такие образования нам уже знакомы. В системе Персефоны. В Бара Гаоне. Сварга Лока, Семь Царей… Не самая распространенная структура, но ни в коем случае не уникальная. Значительная доля древа артефакта, видимо, занята физическими перемещениями, и мы, в особенности по данным из Семи Царей…

– Вероятно, корабль.

– Вы слишком упрощаете. Мы предполагаем в них капсулы для физического перемещения, – возразил Очида, – однако… – Они летали?

– Судя по расположению и конструкции – да, – кивнул Очида.

– Тогда как нам его выследить?

Очида подался к ней, скрипнул креслом, моргнул по-совиному.