Падение Левиафана

– Выследить?

Танака незаметно для ученого сжала кулаки, но говорила по-прежнему сдержанно:

– Если мне нужно выяснить, куда отправился этот корабль, что мне искать: подпись двигателя? Тот или иной энергетический профиль?

Очида покачал головой – как если бы маленькая девочка стала расспрашивать его про единорогов.

– Движущие силы, использовавшиеся аборигенами, остаются для нас загадкой. Не то чтобы мы не пытались ее разгадать. Но еще с Эроса известно, что они включают в себя выведение локальной инерции из общей инерционной системы. Собственно двигателя там нет. Это больше похоже на управляемую гравитацию, когда внелокальные системы падают сквозь нормальное пространство…

– Ясно. – Танака неимоверным усилием сдержалась и не врезала по зубам ухмыляющемуся умнику. – Выброса двигателя не будет. Тогда как мне его искать?

– Эрос, если вы помните, был невидим и для радаров.

– Вы все объясняете мне, чего я не могу. Назовите что-нибудь из списка возможного.

Очида пожал плечами.

– Эрос, во всяком случае, постоянно наблюдался визуально. Если корабль попадал в поле зрения оптических телескопов, вы сумеете его найти. Хотя планетарная оборона повреждена атакой, так что… – Он поджал губы: общепринятая гримаса бессилия.

– Ясно, – сказала Танака. – Благодарю вас.

– Всегда рад помочь.

– Нет, – уточнила Танака, – я имею в виду, что вы можете идти.

Очида удивлено поморгал и вышел. Уже хорошо.

У Танаки чесались руки. Она только начала поиск, а он уже распространился от Лаконии и окрестностей ее транспортной сети до буквально всей системы в тысячу триста миров, и способов сузить круг она не видела. От бессилия у нее сводило мышцы между лопатками. Она вывела блокнот и принялась обдумывать варианты. Слежение за сигналами – само собой. Хоть один оптический телескоп должен был захватить возвращающиеся «яйца»? На станции, на корабле… где-нибудь вблизи врат.

«Голос вихря» – единственный уцелевший «Магнетар» – сейчас заменял собой планетарную оборону. Он в первую очередь. Если с него наблюдали корабль «яйцо», она хоть будет представлять, в каком направлении двигаться. В конце концов, Дуарте мог остаться в пределах системы. Доказательств его выхода за врата у нее не было.

А еще… что? Как выслеживать корабль, невидимый на радаре и не дающий дюзового выхлопа? Черная кошка в темной комнате. Если бы знала, чего он добивается, она значительно сократила бы список возможных мест назначения. Надо поговорить с лакеем и с адмиралом Трехо – не обронил ли Дуарте намека, куда мог направиться.

А что, если… идти по следу – не тот метод? Не лучше ли расставить ловушки? Может быть, Дуарте направился не в конкретное место. Если верховный консул что-то ищет, цель его поисков могла бы послужить наживкой.

Отчеты о текущих операциях были закрыты грифом высшей секретности. Ко всем имел допуск разве что сам Трехо, но ей он дал свой ключ. Пять оперативных группировок занимались поиском Терезы Дуарте. Танака читала их рапорты, но вполглаза – другая половина была занята поиском стратегии. До недавнего воскрешения Дуарте лишь один раз проявил признаки сознания – когда уничтожил Паоло Кортасара. И, если верить доктору Окойе, которая при этом присутствовала, он сделал это ради дочери. Такой ли большой натяжкой будет предположить, что в первую очередь он захочет увидеть девочку? Не окажется ли она наилучшей наживкой?

Черт побери, тут шансы уж точно выше, чем с поиском исчезнувшего корабля.

Самой надежной ниточкой к ней были рапорты разведки. Дальняя родственница покойной жены Дуарте держала частную школу в системе Новый Египет, и за ней водились связи с подпольем. Будь у Танаки дочка, она не отказалась бы отправить ее в такой интернат. Кстати, скоро начинается учебный год. Спрятать подростка среди множества сверстников – неплохая идея.

Танака вывела на экран сведения по штабу операции. Ею руководил фрегат-охотник «Ястреб-перепелятник» под командой капитана Ноэля Мугабо.

До сих пор.

Она связалась со своим заместителем и не дала ему даже рта открыть.

– Сообщите «Ястребу», что я принимаю непосредственное командование операцией в Новом Египте. И подыщите мне быстроходный транспорт. С жидкостными амортизаторами. Немедленно доставьте меня в Новый Египет.

Глава 6. Наоми

Амос – или то, что раньше было Амосом, – с улыбкой ждал, пока автодок закончит работу. Наоми, уцепившись за скобу, следила за прокручивающимися сканами и показаниями датчиков. Машина оценивала обследуемого как полную корзинку странностей. Некоторые из них обнаруживались в нем с самого возвращения с Лаконии. Какие-то были новыми: девиациями от прошлых измерений. И кто бы мог угадать, которые из них имеют значение? Где взять образец для сравнения, если других «животных» этого вида не существует, кроме только той пары, что осталась у Элви Окойе? Нет общей картины.

Наоми в последнее время часто так себя чувствовала. – Самочувствие отличное, – доложил он.

– Это хорошо. Но все равно побудь здесь еще немного. На случай повторения.

Шевельнулись сплошь залитые чернотой глазные яблоки. Она плохо умела определять, на чем он фокусирует взгляд – на ней или на чем-то еще. Глаза без радужек и зрачков выглядели одновременно слепыми и всевидящими.

– В ближайшее время, думаю, таких встрясок не будет.

– Тебе основательно досталось. И не только сейчас. Вообще. Лучше сразу разобраться, что с тобой происходит, чем новый припадок застанет тебя за опасной работой.

– Понимаю. Но такого больше не повторится.

– Пока не знаем, в чем причина, уверенности быть не может.

– Угу.

Они помолчали. Только вентиляция гудела и бормотал автодок.

– Ты?..

– Что – я, босс?

– Ты знаешь, отчего случился припадок.

Амос приподнял широкую сероватую ладонь – и да, и нет. И уголки губ у него разошлись чуть шире, точьв-точь как раньше, только на полсекунды позже, чем раньше.

– Что-то чувствую. В новой голове оно вроде фонового шума. Это была икота. Вряд ли повторится.

Она попробовала улыбнуться ему в ответ, но чувствовала, что вышло ненатурально.

– Ты думаешь меня так успокоить?

– Ты не веришь, что я – это он, да?

Она отметила местоимение «он». Не сказал: «Ты не веришь, что я – это я».

– Мне даже вопрос непонятен.

– Это ничего. Я понимаю. Я уходил таким, как был. Вернулся вот с такими глазами и кровью. И мозг у меня вытворяет всякое, чего раньше не делал. Даже странно было бы, если бы ты не задумалась.

– А ты?..

– Что – я?

– Ты еще человек?