Гордость и предубеждение

— А нижняя юбка! Надеюсь, ты видела ее нижнюю юбку? Добрых шесть дюймов ее стояли колом от грязи, я абсолютно в этом уверена. Она, конечно, попыталась прикрыть ее платьем, но ведь все равно все было видно!

— Должно быть, ты совершенно права в своем описании, Луиза, — заявил Бингли, — но я ничего подобного не заметил. Мне показалось, что мисс Элизабет Беннет, явившись сегодня поутру, выглядела исключительно мило. А ее грязной нижней юбки я и правда, не заметил.

— Но уж вы-то точно это заметили, мистер Дарси, — вставила мисс Бингли, — и я полагаю, что вам ни за что не хотелось бы видеть собственную сестру, проделывающую подобные променады.

— Разумеется, нет.

— Пройти три мили, или четыре, или пять миль, или сколько их там еще, по щиколотку в грязи, совершенно одна, совершенно одна! Что она хотела этим показать? Сдается мне, это был жест твердолобого самодовольства, чисто сельское пренебрежение к этикету.

— Это был жест любви к сестре, который делает ей честь, — не согласился Бингли.

— Боюсь, мистер Дарси, — игривым полушепотом обратилась к соседу мисс Бингли, — что данный конфуз несколько затмил блеск некогда прекрасных глаз этой выскочки.

— Нисколько, — отвечал молодой человек. — От прогулки они блестели только ярче.

Возникла неловкая пауза, которую поспешила нарушить миссис Херст:

— Я весьма расположена к мисс Джейн Беннет. Она действительно прекрасная девушка, и всем сердцем я желаю ей лучшей доли. Но с таким отцом и с такой матерью, с такими жуткими связями, боюсь, у нее нет шансов.

— Мне кажется, я слышал, ты говорила, будто ее дядя имеет адвокатскую практику в Меритоне?

— Совершенно верно, и у нее есть еще один. Кажется, он живет где-то у Чипсайда.

— Должно быть, у него огромное состояние, — добавила его сестра, и обе дружно прыснули в искреннем приступе веселья.

— Даже если бы у них было достаточно дядей, чтобы населить ими весь Чипсайд, — гневно воскликнул Бингли, — это ни на йоту не сделало бы их самих менее милыми!

— Зато существенно снизило бы их шансы выйти замуж даже за самого последнего члена светского общества, — парировал Дарси.

Бингли на это ничего не ответил; однако сестры его выразили полное согласие с этим утверждением, и еще долго питали свое веселье из нескончаемого источника вульгарных связей их милой подруги.

Наконец, проникнувшись подобающей нежностью, они все же прошествовали в покои больной, где пробыли вплоть до того времени, когда в столовой подали кофе. Бедняга Джейн все еще была очень плоха, и Элизабет не отходила от нее ни на шаг до самого позднего вечера, дожидаясь, пока та крепко уснет и пока не наступит тот момент, когда скорее чувство долга, чем желание общества, позовет ее вниз. В гостиной она обнаружила все семейство, увлеченно игравшее в карты. Девушку немедленно пригласили к столу; но та, заподозрив, что ставки весьма высоки, предложение вежливо отклонила и, сославшись на усталость, попросила разрешения просто посидеть немного с книгой в руках. Мистер Херст изумленно поднял на нее глаза, словно она была неведомым насекомым.

— Неужели вы всерьез предпочитаете чтение картам? Это так необычно…

— Мисс Элизабет Беннет, — ответила за нее мисс Бингли, — презирает карты. Она известна своим пристрастием к книгам и больше ни в чем не находит удовольствия.

— О, я не заслужила ни такой похвалы, ни такого порицания! — изумленно воскликнула Элизабет. — Я вовсе не такой уж великий читатель и нахожу удовольствие во многих вещах.

— Уверен, что одна из них — уход за больной сестрой, — вставил Бингли. — Надеюсь также, что вскоре ваше удовольствие станет еще больше, когда вы увидите вашу сестру здоровой.

Девушка от всего сердца поблагодарила молодого человека за теплые слова и прошла к столу, на котором лежало несколько книг. Хозяин немедленно предложил ей любую книгу, какая только найдется в его библиотеке.

— Мне хотелось бы иметь еще больше книг, чтобы у вас сложилось обо мне более приятное впечатление; но я ленив, и хотя собрание мое невелико, мне не хватит всей жизни, чтобы одолеть и десятую часть этих книг.

Элизабет уверила мистера Бингли, что вполне обойдется и тем, что есть.

— Я, право, удивляюсь, что наш отец оставил после себя такое незначительное количество книг, — заметила мисс Бингли. — Зато, какая у вас приятная библиотека в Пемберли, мистер Дарси!

— Иначе и быть не может, — довольно заметил молодой человек, — ведь над ее составлением трудилось не одно поколение.

— Значение вашего собственного вклада трудно переоценить — вы постоянно покупаете книги.

— В наши дни было бы преступлением пренебречь семейным делом.

— Пренебречь! Уверена, вы не пренебрежете даже пустяком, если только пустяк этот способен добавить очарования вашему славному дому. Чарльз, когда ты построишь собственный дом, будет превосходно, если по красоте он хотя бы наполовину сравняется с Пемберли.

— Да, было бы неплохо.

— Мой тебе добрый совет: купи какое-нибудь поместье неподалеку и возьми усадьбу Пемберли за образец. В целой Англии не сыскать графства прекрасней, чем Дербишир.

— Всем сердцем я согласен с этим. Я бы вообще охотно купил Пемберли, если б только Дарси выставил его на продажу.

— Это всего лишь предположение, Чарльз.

— Клянусь тебе, Кэролайн, мне кажется, гораздо реальнее приобрести Пемберли за деньги, чем попытаться его скопировать.

Разговор этот так увлек Элизабет, что она едва заглядывала в свою книгу. Вскоре и вовсе отложив ее в сторону, она придвинулась ближе к карточному столу и оказалась между мистером Бингли и его старшей сестрой.

— Мисс Дарси, наверное, заметно подросла с прошлой весны, — предположила мисс Бингли. — Как тебе кажется, догонит ли она меня в росте?

— Да, скорее всего. Уже сейчас она ростом с мисс Элизабет Беннет или даже чуть повыше.

— Как мне хочется повидать ее снова! Никогда в жизни не встречала более милого создания. Какое самообладание, какие манеры, какое совершенство, и это в ее-то возрасте! Ее игра на фортепиано безукоризненна, — изнывала в восторге мисс Бингли.

— Меня всегда поражало, откуда у совсем юных леди столько терпения, чтобы достичь подобного совершенства. А между тем почти каждая девочка в ее возрасте просто ангел! — воскликнул мистер Бингли.

— Ты считаешь, что все юные леди совершенны? Чарльз, голубчик, ты действительно имеешь это в виду?

— Да, именно так я и думаю. Все они умеют расписывать дощечки, вышивать каминные экраны и вязать кошельки. Среди моих знакомых нет ни одной, которая не обладала бы всеми этими талантами сразу. И еще я абсолютно уверен, что, о какой бы юной леди впервые ни зашла речь, вам непременно доложат, что она — само совершенство.

— Твой список распространенных признаков истинного совершенства, — произнес Дарси, — слишком уж справедлив. Поверь мне, многие женщины достойны подобной похвалы, даже если, кроме этого, Господь не наградил их больше никакими добродетелями. Но вот с твоей общей оценкой прекрасной половины я, увы, согласиться не могу. Среди моего весьма широкого круга знакомых едва ли наберется полдюжины, которых без всяких оговорок можно было бы назвать совершенством.

— Уверена, я насчитаю не больше, — согласилась мисс Бингли.

— Тогда вы, должно быть, слишком строго подходите к критериям женского совершенства, — вступила в беседу Элизабет.

— Да, я действительно много вкладываю в это понятие, — ответил Дарси.

— Разумеется! — с готовностью подхватила его преданная ассистентка. — Никак нельзя назвать человека совершенным, если только он заметно не возвышается над банальностью. Чтобы заслужить похвалу, женщина должна иметь глубокие познания в музыке, вокале, живописи, танце и современных языках; но, кроме всего этого, ей решительно необходимо иметь что-то в облике, манерах и походке, в тембре голоса и интонациях, а иначе получится половинчатое совершенство.

— Вы абсолютно правы: ей действительно необходимо обладать всем перечисленным, — согласился Дарси, — но к этому также необходимо добавить что-нибудь существенное, например, универсальные идеи, почерпнутые из самого интенсивного чтения.

— Вот как! — протянула Элизабет. — Теперь меня нисколько не удивляет, почему в вашем списке едва ли наберется больше шести таких женщин. Скорее меня удивляет, что вы вообще с таковыми знакомы.

— Неужели вы столь невысокого мнения о вашем поле, что вообще боитесь признать существование прецедентов?

— Лично я подобных никогда не встречала. Мне не знакомы такие способности, и вкус, и очарование, и элегантность все вместе, как вы это только что описали.