Падение

– Тогда почему?…

– Ты не должен идти с Дамоном Грозным Волком и другими. Понимаешь? Ни один, ни в сопровождении Илбрета. Ты должен остаться здесь, Мэлдред. Здесь, в нашем дворце.

Лоб силача прорезали морщины – он все еще не понимал.

– Эти трое не вернутся из Облачного Холма, – продолжал Вождь. – Мы послали их на верную смерть. Теперь нам достанутся и драгоценные камни, и меч Таниса Полуэльфа, и никто не будет нам больше докучать.

Глава 9

Живое из мертвого

Горный склон от дождя стал таким скользким, что Мэлдреду понадобилась вся сила, чтобы преодолеть его, впиваясь пальцами в мельчайшие трещины, упираясь ногами в незаметные выбоины, подтягиваясь, до предела напрягая мускулы рук. Наконец он добрался до широкого уступа, отдышался, обвязал вокруг пояса веревку и сбросил ее вниз, чтобы поднять Фиону. Когда девушка присоединилась к силачу, он с минуту держал ее в объятиях, заставив оставшихся внизу подождать.

– Как хорошо, что ты решил пойти с нами, – сказала ему соламнийка.

– Просто я раньше закончил с делами, которые ждали меня в городе.

Силач нахмурился, вспомнив, что Доннаг приказывал ему остаться. Вождь очень скоро должен был узнать, что Мэлдред и Несун решили ослушаться его и присоединиться к маленькому отряду, отправившемуся в деревню Облачный Холм. Он задавался вопросом, что такого страшного может быть в этой деревне, но надеялся, что вместе со своим новым мечом сумеет противостоять любой опасности, даже смертельной.

– Тебя что-то беспокоит? – спросила Фиона.

– Волки, дорогая моя леди-рыцарь. Волки, которые крадут коз, – ответил Мэлдред, хотя сильно сомневался, что именно волки причиняют ущерб пастухам.

– Мы может заставить любых волков отправиться искать поживу в другом месте, – улыбнулась девушка.

Лицо Мэлдреда прояснилось, и он отогнал от себя мысли о смерти и о Доннаге.

– Ты абсолютно права, – сказал он, глядя на Фиону сияющими глазами. – Клянусь всем самым дорогим, я задыхаюсь, когда смотрю на тебя. – В его словах прозвучала искренняя мольба.

– Я думаю, это потому, Мэлдред, что мы забрались слишком высоко в горы. На высоте всегда труднее дышать.

– Нет, – усмехнулся он. – Это потому, что ты такая красивая, леди-рыцарь, – Мэлдред склонил голову и впился в губы Фионы долгим, страстным поцелуем.

Когда же он, наконец, прервался, девушка покраснела и отстранилась от силача. Чтобы скрыть смущение, она отвернулась и, заправляя непослушную прядь волос за ухо, поглядела вниз, на крутой горный хребет, где стоял Блотен. Они находились слишком высоко, чтобы видеть обветшалые здания, уродливых людоедов и несчастных людей и гномов, влачащих жалкое существование в чуждом им городе. Дождь и летняя жара породили туман, окруживший Блотен бледным серо-розовым ореолом. Теперь, издалека, казалось, что это прекрасное и безмятежное место, волшебный город из детских сказок, где все живут долго и счастливо.

У не привыкшей к такой высоте девушки закружилась голова, и она отвернулась от края уступа, чтобы снова оказаться в объятиях Мэлдреда.

– Тебе плохо, леди? Впрочем, я не возражаю, чтобы ты прижималась ко мне всякий раз, когда тебе нехорошо.

– В таком виде я мало похожа на леди, – сказала Фиона.

Мэлдред сумел уговорить соламнийку оставить доспехи у Доннага, поскольку они были не самой лучшей одеждой для того, чтобы путешествовать по горам. Сначала она не согласилась, и Риг всецело поддержал девушку, всей душой желая, чтобы она хоть что-то сделала наперекор Мэлдреду. Но стоило Фионе посмотреть, куда им предстоит идти, как она тут же дала согласие: непроходимых горах тяжелый доспех служил бы не столько защитой, сколько источником опасности.

Теперь на девушке были надеты коричневые штаны и заправленная в них черная мужская туника с длинными рукавами. Рикали скрепя сердце предложила было Фионе выбрать что-нибудь более красивое и яркое из ее гардероба и с трудом скрыла радость, когда обнаружилось, что все ее платья мускулистой соламнийке малы.

– На самом деле, Мэлдред, в этом я напоминаю старую батрачку.

– Ты совершенно не умеешь принимать комплименты, леди-рыцарь, – сказал силач, вновь сбрасывая веревку. – Может быть, потому, что в той компании, с которой ты путешествовала раньше, тебе их не говорили. Возможно, потому, что им просто не хватало ума, чтобы понять, кто находится рядом с ними. Если ты еще не поняла, то я имею в виду этого глупца, морехода Рига. Фиона, ты не должна выходить за него замуж.

– Неужели здесь действительно кто-то живет? – спросила соламнийка, меняя тему разговора, но при этом не сводя глаз с Мэлдреда.

– Да, пастухи. В Облачном Холме и еще в нескольких деревушках поменьше. Просто они, в отличие от меня, знают все тропки в этих горах и наверняка прошли бы более легким путем. Вождь Доннаг говорил, что для них подняться на вершину горы все равно что для других прогуляться. И козы здесь такие же – бегают по кручам, как по равнине.

– Наверное, и волки тоже, – добавил Риг, появляясь рядом с Мэлдредом. Он только что легко поднялся по скале, используя веревку, брошенную силачом, лишь для страховки, как будто всю жизнь только тем и занимался, что лазил по горам. «Оказывается, подниматься на гору не труднее, чем влезать на мачту», – довольно думал мореход, поправляя оружие и привязанную за спиной алебарду. За ним на уступ выбрался Дамон, на плечах которого сидел Несун.

Мэлдред тем временем закинул веревку на следующий уступ, и Несун быстренько перебрался от Дамона на спину своего большого друга. Грозный Волк же задержался на уступе, чтобы подождать Рикали. Полуэльфийка быстро взбиралась по скале безо всякой веревки, как паук. Ее тонкие пальцы и маленькие, обутые в сандалии ноги находили такие крошечные щели и трещины, которыми бы никто другой из отряда воспользоваться просто не смог. Этому ее научили в Гильдии воров в Оплоте. Тогда девушке приходилось карабкаться на высокие стены, окружающие дома знатных горожан, цепляясь пальцами рук и ног за узкие щели между кирпичами. Как только Дамон помог ей взобраться на уступ, Фиона отвернулась, чтобы последовать за Мэлдредом.

В этот момент гора слегка вздрогнула. Так случалось уже несколько раз с тех пор, как они начали восхождение, но Рикали вцепилась в Грозного Волка, делая вид, что ужасно испугалась. Правда, через мгновенье ей пришлось испугаться по-настоящему – толчки участились. Пальцы полуэльфийки нервно впивались в мышцы на руках Дамона, а когда землетрясение, наконец, прекратилось, она глубоко вздохнула и хитро усмехнулась.

Дождь не прекращался уже несколько дней. Иногда разражался ливень, но в остальное время, как и сейчас, тихонько моросило, словно только для того, чтобы не дать разгореться жаркому летнему дню. Рикали запрокинула голову, ловя губами дождевые капли, затем снова прижалась подбородком к груди бывшего рыцаря:

– Дамон Грозный Волк, я люблю тебя.

– Рикали, я…

– Эй, влюбленные пташки, вы присоединитесь к нам или там останетесь? – раздался голос Рига. Мореход свесился со следующего уступа и смотрел на Дамона и полуэльфийку. Над его плечом показалось голова Несуна. Красные глазки кобольда ехидно поблескивали.

Дамон ухватился за веревку, не замечая, как помрачнела Рикали.

Он почти добрался до уступа, как почувствовал, что от чешуйки начинает распространяться покалывание и легкое тепло. На этот раз предупреждение было коротким – уже через мгновение ногу, а за ней и все тело словно окатили кипятком. Грозный Волк уцепился за веревку мертвой хваткой, зажмурился и впился зубами в нижнюю губу. Ощутив во рту медный привкус крови, Дамон приложил все усилия, чтобы просто держаться: очередная волна леденящего холода, накатившая вслед за сумасшедшим жаром, окончательно обессилила его. С каждой минутой боль усиливалась, каждая новая волна была яростней предыдущей, они захлестывали Грозного Волка с головой, чтобы немедленно отхлынуть и накатить снова, обжигая огнем или холодом. Перед его глазами за закрытыми веками метались красные языки огня, словно дыхание красной драконицы, наградившей его проклятой чешуйкой. Дамон пытался бороться с болью, стараясь сосредоточиться на чем-то помимо огня, который уже казался слишком реальным, на чем-нибудь, что могло уменьшить боль. На мгновение перед ним возникло лицо Ферил, розовое от огненных бликов, но тут же исчезло, и на Грозного Волка уставились два мигающих красных глаза.

– Мне мерещится! – крикнул он, но из пересохшего горла вырвалось лишь хриплое карканье. Тогда Дамон вонзил зубы в губу, и боль от укуса показалась ему едва ли не блаженством.

– Дамон? – окликнул Риг, осматривая каменную стену и прикидывая, не стоит ли втащить того наверх.

Рикали металась на нижнем выступе, понимая, что случилось, но не зная, как помочь.

– Дамон! – снова позвал мореход.

– Оставь его в покое! – крикнула полуэльфийка, запустила в Рига осколком камня и начала быстро карабкаться по стене, пока не добралась до Грозного Волка и не вцепилась в его пояс, на котором висел меч и болтались бурдюки с крепким пивом. – Держись, – зашептала она в ухо Дамону. – Только держись, дорогой.

Грозный Волк дрожал так, что оба вот-вот могли сорваться.

Через мгновение его заколотило сильнее, и Риг, не теряя времени, начал выбирать веревку, а Рикали, цепляясь ногами и одной рукой за щели в камне, другой поддерживала возлюбленного за пояс. Вдвоем они постепенно дотащили его до уступа, втянули наверх, сняли лук и колчан и уложили Дамона подальше от края. Рикали присела рядом, кудахча над ним, словно наседка над цыпленком.

– Ты иди, – сказала она мореходу, махнув рукой. – Мы вас догоним чуть позже. – Но после минутного размышления девушка передумала и закричала: – Мэл! Мэл, вернись! Дамону нужна помощь!

Полуэльфийке подумалось, что это самый сильный приступ из всех, какие случались у Дамона с тех пор, как они познакомились. Она сняла один из бурдюков с пояса Грозного Волка, приподняла ему голову и влила крепкий напиток меж стиснутых зубов. Большая часть потекла по подбородку Дамона, оставляя темные пятна на рубахе. Рикали попробовала еще раз, массируя горло возлюбленного, чтобы он мог проглотить хотя бы немного.

– Рики, это ему не поможет. – Это Мэлдред спустился вниз, отодвинул в сторону Рига и присел на корточки рядом с Грозным Волком. – Разве что снимет дрожь, но этого мало. – Силач взял руку Дамона в свою, сжал ее и слегка вздрогнул, когда Грозный Волк сильно сдавил кисть Мэлдреда, вонзая ногти в его кожу. – Вот молодец, – успокаивающе пробормотал силач, хотя морщинки, собравшиеся вокруг рта и глаз, выдавали его беспокойство. – Давай, друг мой, ты справишься.

Рикали тем временем цепляла бурдюк обратно на пояс Дамона, принципиально не обращая внимания на Рига и Фиону, которая с любопытством поглядывала сверху.

– Это не ваше дело! – наконец крикнула она. Через несколько минут Грозный Волк прекратил дрожать, со свистом втянул влажный воздух и открыл глаза.

– Уже все нормально, – медленно сказал он, но не стал возражать, когда Мэлдред помог ему подняться и начал привязывать за спину Дамону колчан и лук. Поймав напряженный взгляд Рига, Грозный Волк настойчиво повторил: – Все хорошо!

– После того, что с тобой было только что? – заспорил мореход. – Это ведь из-за той проклятой чешуйки?