Падение

Мэлдред, не обращая внимания на царапины, нанесенные напарником, снова полез наверх. Добравшись до следующего уступа, он один конец веревки закрепил в больших камнях, а другой сбросил вниз, готовясь поднять Дамона.

– Да, это проклятая чешуйка, – ответил Грозный Волк Ригу и уцепился за веревку, надеясь, что силы Мэлдреда хватит, чтобы поднять его, – за время приступа он совершенно вымотался.

Когда силач вновь бросил веревку вниз, Рикали подтолкнула морехода, чтобы тот поднимался.

– У Дамона время от времени случаются приступы, вот и все, – сказала она. – И он всегда справляется. Мэл ему помогает, потому что Дамон – лучший друг Мэла. А в твоем сочувствии он не нуждается.

После случившегося путники поднимались молча и к концу дня достигли узкого плато, где жили пастухи. Деревня Облачный Холм оказалась очень маленькой. Домов здесь не было – только крошечные пещеры и навесы, построенные из сосновых веток и обтянутые шкурами. Навесы лепились к скале, которая возвышалась над ними, по крайней мере, еще на четыреста футов. Жили в деревне люди и горные гномы. Люди были низкорослыми, худощавыми, но проворными, как обезьяны, гномов же отличала коренастость и здоровый румянец, но и те и другие чувствовали себя на такой высоте как дома. Все мужчины носили короткие бородки клинышком, словно брали пример со своих подопечных. В воздухе витал острый запах мокрой козьей шерсти, мокрой одежды, чего-то еще, что трудно было определить, но их перебивал горький запах какой-то пищи, которую готовили на костре в яме.

Рикали порылась в заплечном мешке и, найдя пузырек с ароматическим маслом, щедро намазалась им, не забыв надушить верхнюю губу.

– Вот теперь лучше, – сообщила она, закончив.

– Я – Калп, – представился старший из людей, протягивая руку Дамону. Оба они стояли возле ямы, в которой горел костер. – Я староста этой деревни, которая называется Облачный Холм, и это я известил Его Светлость Доннага, что наше стадо редеет. Я благодарен господину за то, что он прислал вас, хоть и безмерно удивлен тем, что он вообще позаботился о помощи. Его Светлость, насколько я знаю, не склонен беспокоиться о благосостоянии наших деревень.

«Его Светлость?» – удивленно подумал Риг.

Мэлдред вместе с Фионой уже пошли по деревне, надеясь отыскать какие-нибудь следы ужасных волков. Попутно они мило беседовали с деревенскими жителями, отвечая на их вопросы о городе внизу, о том, как там нынче одеваются женщины, какую музыку предпочитают, поговорили об угрозе, исходящей от черной драконицы по имени Сабл, и о том, что происходит в мире на восток от Халькистовых гор. Когда Мэлдред упомянул, что Фиона Соламнийский Рыцарь и что она боролась против драконов-владык, все внимание жителей деревни переключилось на девушку. Вопросы о Великих Драконах так и посыпались. Обитатели Облачного Холма слышали о владыках и знали, какие беды те причинили Кринну, однако ни один из них не видел драконов воочию, потому что никогда не покидал своего высокогорного селения, и теперь люди и гномы были потрясены, что господин Доннаг прислал им на помощь такую важную особу.

В это время на противоположном краю деревни Рикали, только что представленная старосте, взяла Дамона под руку и спросила:

– Калп, волки, которые вырезают ваших коз…

– Волки? – На лице старосты отразилось искреннее изумление. – Волки в этих горах не живут. Это великаны. Они крадут наших коз. – Изумление сменилось таким же искренним горем – лицо пастуха сморщилось и перекосилось так сильно, будто великаны убивали не коз, а, по меньшей мере, детей. – С весны от нашего стада осталась едва половина. Если это будет продолжаться, то к зиме все будет кончено. Они утащили четырех козлят, которые паслись вон на том хребте.

Дамон несколько минут раздумывал, в раздражении барабаня пальцами по широкому поясу.

– Великаны? – наконец переспросил он.

Калп кивнул:

– Это наши посланцы и сообщили Доннагу.

Грозный Волк забарабанил по поясу быстрее. «Доверять Доннагу… – подумал он. – Мэлдред сказал, что ему можно доверять…» Его глаза вспыхнули гневом, и Калп отшатнулся.

– Значит, непосредственного вреда эти великаны вам не причиняли?

– «Не причиняли»?! – потрясенно воскликнул староста. – Еще как причиняли! Даже более чем! Они крадут наших коз и тем самым лишают нас средств к существованию. Мы живем только благодаря козам. Если стада не станет, нам нечем будет платить Вождю дань, и он выгонит нас с этой земли. А даже если не выгонит, мы просто погибнем – нечего будет есть, не на что выменивать самое необходимое.

– Вы платите Доннагу? – перебил его Риг, подошедший во время разговора.

– Да, мы платим Вождю молоком и мясом за право жить на его горе. Конечно, именно поэтому он и послал вас. Если вы остановите великанов, то мы сможем и дальше исправно платить подати и поставлять запасы.

– Великаны? – вскричал мореход, отыскивая взглядом Фиону, он полагал, что соламнийке не вредно будет услышать еще одно свидетельство жестокости Вождя Блотена. Девушка оказалась неподалеку в компании Мэлдреда. Они склонились над маленьким загоном, где лежала коза и трое новорожденных козлят.

Дамон кашлянул:

– И где же эти великаны, о которых ты говоришь?

– Мы уверены, что великаны живут в тех пещерах, господин, – ответил Калп и указал на пик, который возвышался вдалеке, – Несколько молодых пастухов столкнулись как-то с одним из них и вступили в бой. Они говорили, что это огромное существо с длинными руками и острыми когтями. Пастухи были уверены, что убили его, но когда вернулись с веревками, чтобы притащить тушу в деревню, великана нигде не было. Наверное, он очнулся и убежал. Тогда молодежь собрала небольшой отряд, чтобы выследить великана. Они отправились к тому пику, и больше мы их не видели.

– Думаю, теперь выследить великанов – да и кого угодно – невозможно, – сказал Дамон, осматривая почву вокруг. Кое-где встречались большие участки раскисшей почвы, на которых росла высокая трава, были и маленькие сады, заботливо укрытые от дождя навесами из шкур, но в основном вокруг был сланец, выщербленный козьими копытами, и гранит.

Грозный Волк вновь перевел взгляд на высокий пик, прикрыв глаза от дождя и из-под ладони пытаясь рассмотреть пещеры, в которых бы могли обитать великаны, нападавшие на скот жителей Облачного Холма.

– Калп, подъем туда займет несколько часов. Если ты не возражаешь, мы переночуем в деревне, а утром отправимся туда.

Староста громко хлопнул в ладоши и воскликнул:

– Конечно! Мы с превеликим удовольствием разделим кров с героями, которых прислал Вождь Доннаг, и накормим их лучшей пищей, – И Калп стремительно унесся к одному из навесов, чтобы семейство, живущее там, освободило место для дорогих гостей.

К вечеру дождь прекратился, дав отсыревшим путникам и жителям деревни передышку в несколько часов; сквозь просветы в облаках проглянули тусклые звезды. Маленький отряд ужинал у костра под открытым небом. Им подали какие-то жареные коренья, пряную похлебку и черствый хлеб. Выяснилось, что варевом, источавшим отвратительный запах, когда путешественники появились в деревне, была именно похлебка. На вкус же она оказалась просто превосходной. Хлеб пастухи регулярно получали в Блотене в обмен на мясо и молоко. Трапезу запивали крепким спиртным, которое пастухи гнали сами. Дамон, попробовав первым, признал напиток вполне подходящим.

Мэлдред велел полуэльфийке не спускать с Несуна глаз, пока они находятся в деревне пастухов. Силач полагал, что кобольд, оставшись без присмотра, может найти на свою голову какие-нибудь неприятности. Дамону он шепотом поклялся, что по возвращении в Блотен добьется, чтобы Доннаг выполнил свою часть сделки, пообещав, что Грозный Волк непременно получит и меч, и обещанную доплату, и еще что-нибудь, поскольку иметь дело придется не с волками, как уверял Вождь, а с великанами.

Когда силач, покончив с трапезой, отошел от костра, Фиона последовала за ним, пока обоих не скрыла высокая веретенообразная скала. Едва они остались одни, Мэлдред притянул девушку к себе…

Дамон увидел, что силач и соламнийка ушли, бросил настороженный взгляд на Рига, но мореход, поглощенный беседой с одним из деревенских жителей, ничего вокруг не замечал. Тогда Грозный Волк тихонько поднялся и прогулялся до веретенообразной скалы. Там они увидел Мэлдреда и Фиону, которые самозабвенно целовались, также ничего не замечая вокруг. Пальцы силача запутались в густых волосах соламнийки.

Дамон пожал плечами, вернулся к костру, сел напротив Рига и вклинился в беседу, чтобы отвлечь морехода.

Он начал расспрашивать Мер-Крела о его свадебных планах и о том, сумела ли Фиона уговорить его вступить в Орден Соламнийских Рыцарей.

Риг быстро сориентировался, сделал вид, что второго вопроса он не расслышал, и начал рассказывать о свадьбе.

– Мы решили пожениться в день ее рождения. У них в семье такая традиция – все женщины выходят замуж в день своего рождения. – Лицо морехода было счастливым, но в голосе слышался какой-то надлом. – Осталось совсем недолго ждать. Всего два с половиной месяца. Фактически мы… – Он запнулся, увидев соламнийку, идущую к ним.

– Где тебя носило? – Риг вскочил и схватил девушку за руку. – Ты была…

– …в гостях у одного из деревенских жителей, – закончила Фиона.

Дамон, пораженный ее ложью, поднялся и пошел разыскивать полуэльфийку. Он нашел Рикали взобравшейся на высокий уступ, откуда открывался вид на Блотен. Оглянувшись, Грозный Волк увидел, что Риг и Фиона мирно беседуют.

– Фиона, я выяснил, что Доннаг совсем не такой порядочный, каким хочет казаться, – сказал мореход уже тише. Он рассказал девушке о том, что деревня обложена тяжелыми податями, о том, что они вынуждены платить Вождю молоком и мясом за собственное прозябание в этих бесплодных горах. Поведал, как был удивлен деревенский староста, что Доннаг вообще кого-то прислал им на помощь, и как выяснилось, что на коз нападают вовсе не волки, а великаны.

– Я знаю, – откликнулась Фиона. На ее лице появилось нежное и немного грустное выражение. – Хорошо, что тебя это волнует. И поверь, я тоже обеспокоена. Но мы не имеем права на ошибки в этом мире, Риг. Мы должны идти своим путем, не уклоняясь от тех битв, которые предлагает нам судьба. Доннаг, конечно, плохой, но Сабл и ее болото куда хуже. Людоед, по крайней мере, защищает людей и гномов от драконицы и прилагает все силы, чтобы болото не поглотило эти горы. Поэтому, помогая Вождю, мы в некотором смысле боремся с Онисаблет. А если избавиться от Доннага, у его подданных будет намного больше забот, чем было при нем.

Мореход молча сел, обдумывая слова Фионы.

– Я не хочу выполнять приказы людоеда, сколько бы правды ни было в твоих словах, – наконец сказал Риг и вздохнул – капля вновь начинающегося дождя щелкнула его по носу. – Мне не нравится, что ты хочешь принять деньги и ценности для выкупа твоего брата от этого зло… существа. Кроме того, я не верю, что он выполнит свое обещание. А еще мне не нравится постоянный дождь. Он какой-то неправильный. В этих горах должно быть сухо, как в пустыне.

– Недавно ты жаловался на засуху и готов был терпеть дождь неделями.

– Одно дело жаловаться, а другое дело – терпеть. – Мореход попробовал обнять девушку, но она ловко увернулась и направилась к навесу, который предоставил ей староста.

Единственным развлечением в оставшуюся часть вечера для компании стало созерцание мутной пелены дождя и мокрого скалистого плато.

Утро не особо отличалось от вечера. Дождь шел все так же, мерно стуча по камням и превращая почву в липкую грязь. Все чувствовали себя отсыревшими и подавленными, кроме коз, которым, казалось, было абсолютно все равно, светит солнце или льет как из ведра. Небо то и дело распарывали молнии, и гром жутким эхом отражался от острых пиков гор.