Ненужные

– Может, назовете ее Ева?– участливо поинтересовалась медсестра.

– Назовите Ева.

Дальше стало только хуже. Дороти решила, что ее связь с женатым мужчиной и беременность – это проделки Сатаны. Он заманил ее в свои хитрые сети, а она попалась, как наивная дурочка. Дороти дни напролет стала молиться и пропадать в церкви. Все деньги, которые Кристиан выделил на дочь, она пожертвовала на благотворительность, желая, таким образом, хотя бы частично искупить свой омерзительный греховный поступок.

Через год Дороти немного успокоилась; страсти и обида утихли, но дочь в свое сердце она так и не впустила.

Однажды ночью я проснулась от того, что стало нечем дышать. В моей комнате жутко пахло бензином. Я увидела мать. Она стояла в одной ночной рубашке и поливала бензином из канистры все в моей комнате – стол, стул, мою одежду. Затем она подошла к кровати и выплеснула остатки бензина мне в лицо; немалая часть была пролита на кровать.

Я не понимала, что происходит. От страха меня буквально парализовало. Я не могла пошевелиться и закричать. Никогда прежде я не видела свою мать в подобном виде.

Да, она частенько злилась и кричала на меня, когда я вела себя, по ее мнению, как ненормальная. Ее выводило из себя, если я предсказывала, с абсолютной точностью, события, которые произойдут с ней в ближайшие дни или пересказывала события из прошлого. При этом я смотрела в большое круглое зеркало, висевшее в гостиной, и все там видела. Ее это жутко пугало. Она не желала ничего слушать. Мать закрывала свои уши руками и начинала громко шептать, раскачиваясь из стороны в сторону: » За что ты меня наказываешь? Я ведь давно искупила свою вину, Господи! За что мне все это?»

Моя мать, как рьяная католичка, считала, что любое проявление необычных способностей – злой умысел Сатаны. Однажды она просто взбесилась и стала хлестать меня с остервенением резиновым шнуром, когда услышала от меня предсказание, что она умрет через восемь лет от сердечного приступа. Шнур оставлял кровавые длинные рубцы на коже. Но чем громче я кричала от дикой боли, тем сильнее мать хлестала меня им. Когда я пыталась убежать, она хватала меня за волосы и затаскивала обратно в гостиную.

– Мама, мамочка, что ты делаешь? – закричала Ева, с ужасом глядя на окончательно обезумевшую мать, ворвавшуюся к ней в комнату.

– Заткнись, ведьма! Приблудная дочь Сатаны! Ты сдохнешь, Тварь! Проклинаю тебя! Отправляйся туда, откуда пришла, дьявольское отродье!– прокричала Дороти, а затем бросила зажженную спичку на мою кровать и выбежала из комнаты, заперев дверь на ключ.

Огонь вспыхнул мгновенно. Острые языки пламени поползли, как огненные змеи по моей кровати. Загорелась пижама. Я пыталась стянуть ее, но огонь было уже не остановить; он начал, не щадя, пожирать меня. Пытаясь вырваться из этого круга смерти, я бросилась бежать к двери. Дверь не открывалась и я стала истошно кричать и звать на помощь, пока не почувствовала, как проваливаюсь в темный колодец, теряя разум от невыносимой боли.

Я очнулась уже в палате. Вокруг суетились врачи. Я была вся в каких-то трубках. Голоса и разговоры людей в белых халатах я слышала, будто сквозь вату. В мой мозг проникали обрывки разговоров и фраз: « Она открыла глаза! Ты серьезно? Надо же! Этой девчонке явно повезло. Ее травмы были не совместимы с жизнью». Еще я помню, они говорили о том, что где- то на высшем небесном суде решили оставить меня пока на этом свете. Постоянно я слышала слово – » чудо».

Около двух лет я провела в клиниках. Стоит ли говорить, что мать ни разу не навестила меня за это время. Не знаю, сколько мне было сделано операций. Про мою трагедию написали в местной газете, и какой- то богатый человек дал мне деньги на лечение и восстановление. До недавних пор я даже не знала его имени.

Также из газет я узнала, как меня спасли. Соседи увидели дым из окна моей спальни и вызвали пожарных. А пока они их ждали, Джим, наш сосед, забежал в дом и, выломав дверь, вытащил меня на улицу. Сам он немного обгорел, но считал это мелочью, по сравнению со спасением жизни ребенка.

Прибывшие вместе с пожарными полицейские, спросили Дороти о причине возгорания дома. Мать рассказала, что она не знает, по какой причине загорелся ее дом. Она был в магазине, а когда вернулась, огонь захватил уже большую часть жилища. Бормотала еще что- то невразумительное. Предположила, что если пожар начался в детской комнате, то возможно, Ева играла со спичками и поэтому все началось.

Дороти несколько раз намекала полицейским на то, что у меня большие проблемы с головой и часто бывают припадки. Она говорила, что собиралась отвести меня на прием к психологу, как только наберется необходимая сумма, чтобы заплатить за визит к специалисту.

После проверки дома, пожарными был вынесен вердикт, что возгорание произошло от того, что в доме кто-то разлил бензин. Дороти была доставлена в участок, где она еще раз рассказала полицейским свою легенду о сумасшедшей дочери, которая сама подожгла свою комнату.

– Мисс Ларкинс, я правильно понимаю: вы не можете объяснить, откуда в вашем доме взялся бензин?– молодой полицейский пристально посмотрел на Дороти.

– Да, офицер! Я еще раз повторяю, что моя дочь сумасшедшая. От нее можно ожидать всякой пакости, – Дороти начала прикладывать грязный носовой платок к глазам. – Вам не понять, что такое жить с ненормальным ребенком. Я молюсь о здоровье Евы каждый день и надеюсь, что Господь услышит меня.

– Мисс Ларкинс, скажите, когда вы ушли из дома – вы не заметили в поведении дочери чего-нибудь странного?

– Ева вся состоит из странностей. Когда я вышла в магазин – она сидела в своей комнате на кровати и смотрела в стену. Я подошла к ней и попыталась обнять, но в Еву будто вселился Дьявол: она зло посмотрела на меня и закричала, чтобы я вышла из ее комнаты. – Дороти опустила голову вниз и снова разрыдалась.

– Хорошо, мисс Ларкинс, – Адам вздохнул. Ему было неприятно общаться с этой женщиной. Хотя Дороти и пыталась сделать жалостливое лицо, глаза ее при этом оставались холодными и злыми. Это не укрылось от полицейского.– Мы заполнили все необходимые бумаги. Попрошу вас никуда не уходить и подождать в коридоре.

– Спасибо, офицер! – Дороти встала со стула и слегка сгорбившись, вышла за дверь.

Дороти сидела в коридоре и ожидала, что будет дальше. Страх, что ее могут обвинить в попытке убить собственную дочь начал окутывать ее. Когда Дороти выдала полицейским свою версию о пожаре – она рассчитывала, что ей поверят на слова и не станут допрашивать примерную католичку, а тем более подвергать ее версию сомнению. «Вера в Бога должна творить чудеса» – размышляла Дороти на этот раз не очень уверенно. Ее совершенно не волновало, как там себя чувствует Ева. Дороти переживала за свою свободу. Она начала молиться о том, чтобы Бог помиловал ее и с нее сняли все возможные обвинения. Она не хотела, чтобы люди узнали о попытке убить собственную дочь.

Пока женщина шептала молитвы, мимо нее прошел человек в черном дорогом костюме и направился прямиком в кабинет начальника полиции. Не соизволив постучать, незнакомец уверенно открыл дверь и, не дожидаясь приглашения, вошел. Мужчина пробыл там около часа. Дороти удивленно заметила, как полицейский, который сегодня ее допрашивал, быстрым шагом прошел мимо нее, сжимая в руке какую- то папку, и тоже исчез в кабинете начальника полиции.

Дороти напряглась, интуитивно почувствовав, что дело касается сегодняшнего пожара. Зажав руки между коленями, женщина попыталась унять нервную дрожь. Дороти наконец – то осознала, что эта выходка с пожаром может закончиться для нее весьма скверно.

Запуганными глазами она уставилась на открывающуюся дверь, из которой вышел Адам. Даже не посмотрев в сторону Дороти, он мгновенно скрылся в своем кабине, хлопнув дверью. Вслед за Адамом из кабинета начальника полиции вышел странный незнакомец. Дороти не успела ничего понять, как мужчина уже сидел около нее.

– Добрый день, мисс Ларкинс! Меня зовут Блейк Финд и я являюсь высокооплачиваемым адвокатом, у которого за всю карьеру не было ни одного проигранного дела.

– У меня нет денег! Что вам от меня нужно? – водянистые глаза Дороти забегали из стороны в сторону; она готова была сорваться с места и убежать.

– Успокойтесь, мисс Ларкинс!– уверенным тоном произнес Блейк, поймав взгляд женщины. – Вам не нужно меня бояться. Я хочу вам помочь. Я слышал о вашей проблеме и готов предложить свои услуги бесплатно, в обмен на вашу дочь.

– Что вы имеете в виду?– Дороти не могла поднять глаза.– Не нужны мне ваши услуги. Я сама со всем справлюсь.

– Думаю, мисс Ларкинс, что Бог не сможет спрятать вас от правосудия, которое, несомненно, докажет, что вы пытались сжечь свою дочь живьем.

– Откуда вы про это знаете? – Дороти подняла глаза и посмотрела на собеседника.

– Я предлагаю вам выгодную сделку, мисс Ларкинс!– не обращая на нее внимания, продолжал Блейк, – Я договариваюсь о том, чтобы вас отпустили, а вместо этого хочу, чтобы вы подписали договор, по условиям которого, Ева будет жить у меня, а вы, в свою очередь, забудете о ее существовании.

– Где нужно поставить подпись?– К Дороти мгновенно вернулась прежняя уверенность, и она облегченно вздохнула.

Когда договор был подписан, Блейк Финд оставил Дороти одну и, сев в машину, отправился домой. Он договорился с начальником полиции, предложив тому не малую сумму, которая помогла закрыть дело о пожаре. К тому моменту, когда Блейк подошел со своим предложением к Дороти, он уже договорился о закрытии дела. Мистер Финд знал, что мисс Ларкинс не упустит свой шанс и непременно согласится на такую выгодную для нее сделку: избавиться от дочери и не сесть в тюрьму.

Когда я еще лежала в больнице, и пришло время меня выписывать – ко мне пришел незнакомец. Им оказался мистер Финд. Он сказал, что мать от меня отказалась и совсем не желает видеть меня в своем доме.

– Делайте с ней все, что захотите, – прошипела Дороти. – Передайте ей, что я очень огорчена тем, что ей удалось выжить. Видимо и правда, сатанинский ребенок, раз осталась на этом свете снова жить. Нет у меня больше дочери!– выпучив бесцветные глаза и поджав губы, произнесла Дороти.

Вот так я оказалась в этом доме у мистера Финда. Я здесь живу уже четыре недели. Все это время мистер Финд заботился обо мне, как о родной дочери. Я не знала, что так вообще может быть. Он мне внушил, что моя внешность абсолютно уникальна, и я не должна стыдиться своего обожженного лица и тела. Я должна научиться видеть только красоту своей души. Мир такой, каким мы его видим. Внешность такая, какую мы чувствуем. Я пытаюсь поверить в себя, но в зеркало пока не смотрюсь. С меня хватило и одного раза. В больнице.

–Ты очень смелая, Ева, – это была первая фраза, которую произнесла Амелия.

Джон, носился по саду, словно одержимый. Энергия не только не заканчивалась в нем, а будто аккумулировалась еще сильнее. Шапку он давно уже снял и, зажав ее в холодной ладони, продолжал бессмысленно бегать. Казалось, что, таким образом, он интуитивно пытается убежать от ненужных воспоминаний и прыгнуть в новую, открывающуюся перед ним дверь. Разговор девочек Джонни прекрасно слышал, но не подал виду, что он в курсе рассказа Евы о себе.

Пока дети находились на прогулке в саду, мистер Финд разместил объявление о поиске помощника по хозяйству. Остается совершеннейшей загадкой, как объявления Блейка всегда попадаются на глаза именно тому человеку, который на данный момент необходим. Вот и сейчас, Блейк был абсолютно уверен, что завтра, нужный ему кандидат на эту почетную должность, позвонит в дверь.

Сегодняшний день еще не закончился и предстояло переделать множество дел. Нужно найти первого человека, заветное желание которого будет исполнено в ближайшее время, и рассказать детям об их уникальных способностях, которыми им предстоит активно пользоваться в ближайшие недели.

Блейк Финд не волновался на этот счет. Он знал, что великолепно справится с этим заданием и дети ему в этом помогут. Веселье ожидалось не шуточное. Ему доставляло удовольствие встряхивать людей и заставлять их действовать и суетиться. Практически всегда они впадали в состояние аффекта, и тогда происходили воистину жуткие вещи.

Мистер Финд считал, что люди слишком ведомые. Иногда, ему на малую долю секунды становилось даже грустно и скучно от этой мысли, но это быстро проходило. Полностью контролируя мысли людей, и заставляя их совершать безумные поступки, он не переставлял восхищаться, сколько внутри каждого добропорядочного человека может скрываться зла, яда, ненависти. Стоит дернуть за определенную ниточку, и он уже пляшет танец смерти около своей жертвы.

Человек изначально рождается со всеми этими демонами внутри; всю жизнь пытается их сдерживать и не дает им руководить собой. Но вдруг случается сбой, и человек, потеряв контроль над своими мыслями и своим телом, начинает совершать чудовищные поступки не щадя никого.

Не встречалось еще ни одной сильной и абсолютно чистой души на вековых путях Блейка Финда. Человек настолько не ценит свою душу, что может спокойно продать ее за пачку резаной бумаги. Так разбрасываться душой нельзя. Она не исчезает со света никогда. Правда, существуют еще совсем гнилые души, которые используются и выбрасываются на свалку между мирами. Там они валяются некоторое время, а потом растворяются в атмосфере, как будто их никогда и не существовало на свете.