Оценить:
 Рейтинг: 0

Пробуждение разума

Год написания книги
1973
Теги
<< 1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 12 >>
На страницу:
5 из 12
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Н.: И как это увидеть?

К.: Достаточно просто увидеть, что происходит.

Н.: Об этом-то я и забываю!

К.: Это не вопрос забывания.

Н.: Это то, чего я не понимаю достаточно глубоко. Что просто увидеть – достаточно.

К.: Посмотрите, сэр. Когда вы видите змею, что происходит?

Н.: Я пугаюсь.

К.: Нет. Что происходит? Вы убегаете, убиваете её – что-то делаете. Почему? Потому что знаете: она опасна. Вы осознаёте её опасность. Обрыв: возьмём лучше обрыв, пропасть. Вы осознаёте её опасность. Никому не нужно говорить вам об этом. Вы непосредственно видите, что должно произойти.

Н.: Верно.

К.: Далее, если вы непосредственно видите, что красоту этого мгновения восприятия повторить невозможно, то с ним покончено. Но мышление говорит: «Нет, с ним не покончено, память о нём остаётся». Что вы тогда делаете? Вы гоняетесь за мёртвой памятью о нём, не за живой его красотой – верно? И тогда, если вы видите это, истину этого – не словесное утверждение, а истину этого, – с этим покончено.

Н.: Такое видение происходит гораздо реже, чем мы думаем.

К.: Если я вижу красоту этой минуты, она заканчивается. Я не хочу гоняться за ней. Если я гоняюсь за ней, она становится удовольствием. И тогда, если я не могу достичь её, это приводит к отчаянию, страданию и тому подобному. Значит, я говорю: «Ладно, всё кончено». Что тогда происходит?

Н.: Согласно моему опыту, я боюсь, что тогда происходит повторное рождение этого монстра. У него тысячи жизней. (Смеётся.)

К.: Нет, сэр. Когда та красота имела место?

Н.: Когда я смотрел, не пытаясь изменить.

К.: Когда ум был абсолютно спокоен.

Н.: Да.

К.: В самом деле? Верно?

Н.: Да.

К.: Когда вы смотрели, ваш ум был в покое; он не говорил: «Хотел бы я это изменить, скопировать, сфотографировать» – и так далее и тому подобное; вы просто смотрели. Ум не был задействован. Или, скорее, мышление не было задействовано. Но мышление вступает в действие мгновенно. Тогда вопрос: «Как мышление может пребывать в покое? Как можно использовать мышление, когда нужно, и не использовать его, когда оно не нужно?»

Н.: Да, этот вопрос меня чрезвычайно интересует, сэр.

К.: Иначе говоря: почему мы превозносим мышление? Почему мышление стало так необыкновенно важно?

Н.: Кажется, что оно способно удовлетворять наши желания; мы верим, что благодаря мышлению мы можем обрести удовлетворение.

К.: Нет, дело не в удовлетворении. Почему мышление во всех культурах для большинства людей стало столь жизненно важным?

Н.: Обычно человек отождествляет себя с мышлением, со своими мыслями. Если я думаю о себе, то я думаю о том, что я думаю, какие у меня идеи, во что я верю. Вы это имеете в виду?

К.: Не совсем. Помимо отождествления с «я» или «не-я», почему мышление всегда активно?

Н.: А, понимаю.

К.: Мышление всегда работает на основе знания. Если бы не было знания, не было бы и мышления. Мышление действует всегда в поле известного. Будь оно механистичным, невербальным и так далее – оно всегда действует в прошлом. И потому моя жизнь есть прошлое, ведь она основана на прошлом знании, прошлом опыте, прошлых воспоминаниях, удовольствиях, страданиях, страхах и тому подобном, – всё это прошлое. И будущее я проецирую из прошлого, мышление проецирует из прошлого. Таким образом, мышление колеблется между прошлым и будущим. Всё время оно говорит: «Я должен делать то, я не должен делать этого, я должен вести себя хорошо». Почему оно всё это делает?

Н.: Я не знаю. Привычка?

К.: Привычка. Продолжайте. Давайте выясним. Привычка?

Н.: Привычка даёт то, что я называю удовольствием.

К.: Привычка, удовольствие, боль.

Н.: Чтобы защитить меня. Боль, да, боль.

К.: Она всегда действует внутри этого поля. Почему?

Н.: Потому что не знает ничего лучшего.

К.: Нет, нет. Может ли мышление действовать в каком-то другом поле?

Н.: Такого рода мышление – нет.

К.: Нет, любое мышление. Может ли мышление работать в каком-то ином поле, кроме поля известного?

Н.: Нет.

К.: Очевидно, что нет. Оно не может работать с тем, чего я не знаю, оно может действовать только в этом поле. Далее, почему оно действует в этом поле? Вот главный вопрос, сэр, – почему? Это единственное, что я знаю. Здесь защита, здесь уверенность, здесь безопасность. Это всё, что я знаю. Таким образом, мышление может функционировать только в поле известного. А когда оно устаёт – а это случается, – тогда оно ищет чего-то вовне. Но то, что оно ищет, – это всё равно известное. Его боги, его видения, его духовные состояния – всё проецируется из известного прошлого в известное будущее. Потому мышление всегда действует в этом поле.

Н.: Да, я вижу.

К.: Поэтому мышление всегда трудится в тюрьме. Оно может называть это свободой, может называть это красотой, может называть это как угодно! Но оно всегда внутри границ, обнесённых колючей проволокой. Теперь я хочу выяснить, есть ли у мышления какое-то место, кроме этого. Ему нет места, когда я говорю: «Я не знаю. Я действительно не знаю». Верно?

Н.: На какой-то момент.

К.: Я действительно не знаю. Я знаю только это, и я действительно не знаю, может ли мышление функционировать в каком-то другом поле, кроме этого. Я действительно не знаю. Когда я говорю: «Я действительно не знаю», – а это не означает, что я надеюсь узнать, – когда я это говорю, что происходит? Я спускаюсь вниз по лестнице. Тогда это состояние «не-знания» и есть разумность, оно и есть разум. Тогда он и может функционировать в поле известного и волен действовать где-то ещё, если захочет.

    Малибу, Калифорния
    26 марта 1971 г.

2. О внутреннем пространстве; о традиции и зависимости

Джейкоб Нидлман (Н.): В своих беседах вы придали новый смысл необходимости для человека стать авторитетом для самого себя. Однако не может ли это утверждение с лёгкостью превратиться в форму гуманистической психологии без какой-либо соотнесённости со священным, трансцендентным измерением человеческой жизни на земле среди гигантского разумного Космоса? Разве не должны мы стараться увидеть себя не только в данном моменте, но и как космических существ? О чём я пытаюсь сказать, так это о данном вопросе космического измерения.

Джидду Кришнамурти (К.): Как только мы употребляем слово «измерение», оно подразумевает пространство: иначе нет измерения и нет пространства. Говорим ли мы о пространстве, внешнем пространстве, бесконечном пространстве?

Н.: Нет.

<< 1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 12 >>
На страницу:
5 из 12