– А я думал, что Билли не может иметь детей, – сказал Диззи. – Как ты думаешь, это ребенок Кева?
Двигаясь как лунатик, Фен вышла из стойла Маколея.
– Фен! – задохнулся Диззи и попятился к терпеливо ожидающему Арктуру. – Мы не знали, что ты здесь.
– Наверняка, – сказала Фен. – Иначе вы бы не держали лошадь Руперта на ветру. Все, что вы способны делать – это целыми днями сплетничать.
Не позаботившись даже закрыть дверь в стойло Маколея, Фен нетвердыми шагами направилась прочь. «У Билли будт ребенок», – снова и снова повторяла она дрожащими губами. Она сама не знала, куда идет, но в результате оказалась в грузовике и заперла за собой дверь.
Через несколько минут раздался стук в дверь.
– Фен, это Сара. Начинаются скачки.
– Мне плевать, – всхлипнула Фен. – Оставь меня.
– Ну пожалуйста. Мне жаль, что ты все услышала, но Харди готов, и я знаю, что ты хотела выступить на нем в этой категории.
– Бога ради, уйди.
– Впусти меня. Я не хочу оставлять тебя одну.
Фен не ответила. Она лежала на своей постели, судорожно всхлипывая, дрожа, как параличная собака. Она больше не могла терпеть. У нее впереди не было ничего, ничего. В конце туннеля погас свет; оба выхода были замурованы; надежды не осталось. «Ох, Билли, Билли», – простонала она.
Потом она услышала, как кто-то дергает ручку. Послышались голоса, на ручку нажали посильнее, дверь подалась, и всю жилую загородку залило светом.
– Уйдите! – крикнула Фен. – Я просто не могу больше. Не могу!
Она увидла силуэт мужчины на фоне дверного проема.
– Билли! – хрипло вскрикнула Фен, поддавшись безумной надежде. – О Билли!
– Увы! Нет, крошка, – протянул тот. – Тебе придется удовольствоваться вторым из лучших.
Это был Дино Ферранти.
Фен снова скорчилась на кровати.
– Оставьте меня в покое все! Могу я побыть в… ном одиночестве?
– Нельзя… ться в одиночестве. Это физически невозможно, – сказал Дино, садясь на кровать и привлекая Фен к себе. – Успокойся, детка. Ну все уже, все. – Он гладил ее мокрые от слез волосы. Ее рубашка промокла насквозь. Дино пришел в ужас от того, каким хрупким было прижатое к нему тело Фен.
– Я так сильно люблю его, то просто не знаю, как мне быть.
– Тихо. Помолчи пока.
Постепенно она затихла.
– Что мне делать? – повторила она с дрпжью в голосе.
Дино вытащил бумажную салфетку, промокнул Фен глаза и дал ей еще одну салфетку, чтобы высморкаться.
– Перед тобой должны выступать еще двенадцать жокеев. Ты должна одеться и участвовать в этом состязании.
– Нет. Будь все проклято!
– Еще как да. Представь себе, что это случилось бы Лос-Анджелесе. Ты не можешь просто так взять и не выступить. Каждое состязание – это тренировка перед Олимпиадой, верно?
– До Лос-Анджелеса еще десять месяцев, – буркнула Фен. – А я не знаю, как прожить хотя бы пять минут.
Теперь ее била дрожь.
Дино налил в стакан бренди.
– Выпей вот это.
– Не хочу.
– Хочешь. Открой рот.
Он почти насильно влил в нее бренди.
– Скотина, – сказала Фен, но выпила.
– Теперь снимай эту одежду.
Он по-отцовски снял с нее рубашку и жокейскую куртку, перпачканые помадой и тушью.
– Это мои счастливые рубашка и куртка, – простонала Фен, закрывая грудь руками.
– Сегодня они не принесли тебе удачи, – сказал Дино. – Попробуй друой вариант. – Он протянул ей чистую рубашку.
– Я не буду выступать! – строптиво сказала Фен. – Только не на Харди. Он – просто кошмар. И я не видела дорожку.
– У тебя будет время посмотреть последние три круга, – сказал Дино. – Пойдем. Надевай куртку. Возьмешь мои темные очки.
– Я тебя ненавижу, – сказала Фен. – Самым настоящим образом ненавижу.
На мгновение, когда она глянула на себя в зеркало, а Дино стоял позади, Фен была поражена контрастом между своей призрачной фигуркой, бледным лицом и опухшими глазами, и Дино – орехово-загорелым и странно-элегантным в черной шелковой рубашке и светло-сером костюме. С тех пор, как Фен последний раз его видела, Дино покрасил себе седые пряди в волосах.
– Красотка и Чудовище, – сказала она.
Новости о беременности Джейни и о том, что Билли побил Дриффилда, разлетелись мгновенно.
Фен выбралась из грузовика и обнаружила, что вокруг кишат репортеры. Дино безжалостно разогнал их. Нет, Фен ни с кем не будет разговаривать. И автографы давать тоже не будет. Загораживая ее своими руками, он пробился сквозь толпу.
– Кто это с ней? – спросил репортер из «Экспресса». – Знакомое лицо.
– По-моему, он актер, – сказала девушка из «Миррор».