Архивы Дрездена: Маленькое одолжение. Продажная шкура

– Да вынь же свои мозги из сточной решетки и достань мне этот долбаный пончик.

Мёрфи покачала головой и, усевшись в машину, бросила мне пакет из кофейни «Данкин Донатс», лежавший под ветровым стеклом на приборной панели со стороны Роулинса.

– Эй! – возмутился Роулинс, не открывая глаз.

– Ради благого дела, – заверил я его и благодарно кивнул Мёрфи. – Позвоню, как только узнаю что-нибудь.

Она нахмурилась, глядя на мой нос:

– Ты уверен, что тебе не нужен помощник?

Я подмигнул ей подбитым глазом:

– Это из тех вещей, которые чародею приходится делать в одиночку.

Роулинс подавил смешок.

Черт, не уважают меня все-таки.

Они уехали, оставив меня под кружащимися снежинками. Стояла предрассветная тишина. На месте происшествия оставались еще несколько пожарных и примерно столько же полицейских; последние продолжали перекрывать улицу, хотя первые уже ничего не гасили. Дом опустел, покрывшись коркой льда, но я-то знал, что в стенах запросто может таиться что-то, готовое выскочить наружу. Мне удалось услышать, как один из копов говорит другому, что бригада дорожников, посланная расчищать завалы, задержалась где-то в пути, помогая застрявшему снегоочистителю, но прибудет, как только освободится.

Отойдя примерно на квартал в сторону, я обнаружил не слишком заснеженный переулок и свернул туда со своим пончиком. Некоторое время я обдумывал, какой подход выбрать. В конце концов, мои отношения с этим источником информации на протяжении последних лет заметно менялись. Логика подсказывала, что мне лучше всего держаться давно заведенного ритуала. Инстинкт же напоминал, что логика подводила меня не раз и не два, к тому же она не учитывала долгосрочных перспектив.

Видите ли, мы с моими инстинктами давно уже сжились и понимаем друг друга.

Поэтому, вместо того чтобы расставлять примитивный, пусть и магический, силок с наживкой, я широко расставил ноги, вытянул перед собой правую руку с лежавшим на ней в виде подношения пончиком и негромко произнес Имя.

Имена – с большой буквы И – обладают властью. Если вы знаете чье-либо Имя, вы автоматически получаете средство связи, с помощью которого можете связаться с его обладателем… или проделывать с ним всякие магические штучки. Иногда это очень и очень некстати. Произнесите, например, Имя какого-нибудь большого злобного духа, и вы, конечно, сможете коснуться его – но и он, в свою очередь, сможет коснуться вас, и никто не обещает, что это окажется для вас приятно. Это может стоить вам жизни – или души.

Однако Небывальщина велика, и, как говорится, несть числа рыбы в этом море. В ней буквально бесчисленное множество существ, не обладающих особенной силой и влиянием, и позвать их на помощь, назвав их по Имени, не составляет сложности.

Кстати, у людей тоже есть Имена. Ну, вроде того. Видите ли, смертные обладают неприятной привычкой постоянно менять что-то в своей личности, в своих ценностях, в своих убеждениях, поэтому использовать против смертного его Имя – дело скользкое.

Мне известно несколько Имен. Я произнес одно из них как можно мягче и осторожнее, чтобы не показаться невежливым.

Мне не пришлось долго ждать. Я и дюжину раз не повторил Имени, как появилась та сущность, которую я с его помощью призывал. Небольшой, размером с баскетбольный мяч шар голубого света вынырнул из снежной завесы и устремился мне в лицо.

Я стоял неподвижно. Даже имея дело с мелкими представителями Небывальщины, не стоит выказывать робости.

Шар резко остановился, не долетая до пончика примерно фута. С этого расстояния я мог уже разобрать в светящейся сфере очертания крошечной человекоподобной фигурки. Крошечной, но все же не такой миниатюрной, какой она мне запомнилась по последней встрече. Адские погремушки, да с тех пор он подрос едва ли не вдвое.

– Привет, Тук-Тук, – кивнул я фэйри.

– Здравия желаю! – пропищал Тук, вытягиваясь по стойке смирно.

Внешне он напоминал атлетически сложенного юношу, наряженного в доспехи из всякого мусора. На бледно-лиловые волосы он нахлобучил шлем, который представлял собой крышку от трехлитровой бутылки кока-колы. На изготовление кирасы, похоже, пошел пузырек из-под желудочного сиропа, а на сделанной из аптечной резинки перевязи висел макетный нож в оранжевых пластиковых ножнах. На ножнах виднелся коряво начертанный черным лаком для ногтей девиз «ПИЦЦА ИЛИ СМЕРТЬ!». На поясе в ножнах – шестиугольном корпусе от шариковой ручки – висел длинный гвоздь с тщательно обмотанной изолентой шляпкой. Башмаки он, похоже, позаимствовал у Кена, а может, у древнего игрушечного солдатика.

– Ты вырос, – ошеломленно заметил я.

– Так точно! – гаркнул он.

– Не тот ли это макетный нож, который я дал тебе тогда? – поинтересовался я.

– Так точно! – с энтузиазмом подтвердил он. – Это мой макетный нож! На него много охотников, но он мой!

До меня дошло, что он подражает сержанту из фильма «Цельнометаллическая оболочка», и мне пришлось приложить максимум усилий, чтобы не улыбнуться. Похоже, он относился к этому со всей серьезностью, и я не хотел уязвить его чувства.

Какого черта. Почему бы не подыграть ему.

– Вольно, рядовой.

– Есть! – радостно заверещал он и залихватски отсалютовал рукой, а затем описал в воздухе небольшой круг над пончиком. – Ух ты, – заметил он своим обычным тоном, – пончик. Это мой пончик, Гарри?

– Возможно, – кивнул я. – Я предлагаю его тебе в качестве платы.

Тук как мог равнодушнее пожал плечами, но его стрекозьи крылышки буквально жужжали от возбуждения.

– За что?

– За информацию, – сказал я и мотнул головой в сторону разрушенного здания. – Несколько часов назад в этом доме и вокруг него кто-то занимался серьезным колдовством. Мне нужно знать все, что известно об этом маленькому народцу.

Я решил, что немного лести никогда не повредит:

– А когда мне нужна информация от маленького народца, лучше тебя, Тук, никого не найти.

Закованная в «Пепто-Бисмол» грудь немного раздулась от гордости.

– Многие из наших готовы служить тебе, Гарри, за то, что ты освободил их от бледнокожих охотников. Некоторые из них вступили в гвардию Ца-Лорда.

«Пицца-Лорд», «Властелин пиццы» – титул, присвоенный мне отдельными представителями маленького народца. Преимущественно за еженедельные взятки в виде халявной пиццы. Многие – в том числе люди моего круга – этого не знают, но маленький народец вездесущ, и видят они гораздо больше, чем кто-либо может ожидать. Проводимая мною политика пиццевых подачек помогла мне завоевать среди окрестных эльфов-фэйри много сторонников. Когда же я добился того, чтобы мои временные союзники освободили несколько десятков пленных фэйри, моя популярность у маленького народца выросла еще сильнее.

Тем не менее «гвардия Ца-Лорда» – это что-то новенькое.

– У меня что, теперь есть своя гвардия? – спросил я.

Тук выпятил грудь еще сильнее:

– Конечно! А кто, по-твоему, не позволяет Ужасному Зверю Мистеру убивать тех фэйри-домовых, которые приходят убирать твою квартиру? Мы! Кто разит наповал мышей, крыс и омерзительных огромных пауков, готовых забраться к тебе в кровать или грызть твои шлепанцы? Мы! Не бойся ничего, Ца-Лорд! Ни самая гадкая крыса, ни самый сообразительный паук не побеспокоит твоего дома, покуда мы дышим.

Этого я и не подозревал. Выходит, в дополнение к бесплатной уборке я получил еще и санобработку жилья. Что ж, если подумать, это очень даже неплохо. У меня в лаборатории хватает предметов, которые плохо отреагировали бы на возможность превратиться в гнездо для грызунов.

– Потрясающе, – признался я. – Так ты хочешь пончик или нет?

Тук-Тук даже не ответил. Он просто рванул от меня по переулку маленькой кометой, оставив за собой вихрь возмущенных снежинок.

Вообще-то, эльфы имеют обыкновение все делать стремительно – во всяком случае, если хотят этого сами. Не успел я допеть себе под нос «Покачаться на звезде», как Тук-Тук вернулся. Правда, окружавший его светящийся шар поменял цвет, окрасившись возбужденным алым.

– Беги! – пропищал Тук-Тук на лету. – Беги, милорд!