Архивы Дрездена: Маленькое одолжение. Продажная шкура

Будь я проницательнее, это наверняка сказало бы мне много ценного о характере Боба. В конце концов, Боб – духовное существо, созданное единственно энергией мысли. Персонажи книги, которую он читал, если подумать, в некотором роде мало чем отличались от него: визуального образа они не имели, равно как и физических тел. Собственно, помимо графических знаков на бумаге, они существовали лишь в голове у читателя, формируясь в ней в меру таланта автора и читательского воображения. А значит, автор и читатель выступали, образно выражаясь, родителями визуализированных персонажей.

Может быть, читая свои книжки и представляя излагаемые в них события, Боб ощущал в этих бестелесных персонажах… Родственные души? Своих братьев и сестер? Сверстников? Или детей? И вообще, может ли существо вроде Боба развить в себе некую потребность в семье? А почему бы и нет? Это могло бы объяснить его неизменное восхищение тем, как придуманные персонажи живут на страницах почти материальной, плотской жизнью.

С другой стороны, эти придуманные персонажи могли выполнять для него ту же функцию, что для некоторых мужчин надувные женщины. В общем, знать это точно мне бы не хотелось.

Хорошо, что я не слишком проницателен.

Нападавших на нас тварей я обнаружил в середине восьмой книги – описание и рисунки.

– Черт меня побери, – пробормотал я, выпрямляясь.

– Что, нашел? – поинтересовался Боб.

– Угу, – сказал я и поднял книгу так, чтобы он мог видеть рисунок. Тот, по крайней мере, больше соответствовал оригиналу, чем большая часть полицейских фотороботов. – Если верить книге, я подвергся нападению бебек.

Книжка, которую читал Боб, сама собой закрылась. Боб издал странный, захлебывающийся звук.

– Эм… Мне не послышалось, ты сказал «бебеки»?

Я нахмурился, и он захихикал, лязгая челюстью о деревянную полку.

– Бебеки? – повторил он еще раз, давясь от смеха. – И мемеки?

– А что? – оскорбленно спросил я.

– Это прямо как в детском стишке. – Боб затрясся от хохота. – Можно сказать, тебя только что напугали карандашной надписью. Герои детского стишка.

– Что-то я не понял, кто и когда меня пугал, – буркнул я.

Боб едва не задыхался от хохота; с учетом того, что легких у него нет по определению, это впечатляло.

– Это все потому, что ты себя не видишь, – с трудом выдавил из себя он. – Нос у тебя распух, под глазами по фингалу. Больше всего ты сейчас напоминаешь енота. Напуганного к тому же.

– Ты не видел этих гадов в деле, – возразил я. – Сильные и весьма хитрые. И их было четверо.

– Тебя послушать, так это прямо Четверо Всадников, – хмыкнул Боб. – Только с собственными копытами!

Я нахмурился еще сильнее.

– Ладно, ладно, – сказал я. – Рад, что мне удалось тебя развлечь.

– Ох, не могу! – не унимался Боб. – Ох, спасите-помогите! Это четверо барашков! С карандашиками!

Я испепелил его взглядом:

– Ты упускаешь главное, Боб.

– Нет, этого просто не может быть, – хихикнул он. – Готов поспорить, все Зимние сидхе просто животики надрывают.

– Готов поспорить, что нет, – возразил я. – Я как раз об этом. Бебеки работают на Летних. Они входят в воинство Королевы Титании.

Боб разом перестал смеяться.

– Ой.

Я кивнул:

– После той истории в Арктис-Торе я бы мог понять, если бы на меня охотился кто-нибудь из Зимних. Но от Летних я ничего такого не ожидал.

– А разве не ты, – напомнил мне Боб, – можно сказать, почти что своими руками убил дочь Титании? Тысяча колото-резаных ран…

Я хмыкнул и кивнул.

– Угу. Но почему сейчас? Она могла послать убийц еще пару лет назад.

– Это не кто-нибудь, а фэйри, – сказал Боб. – Логика не входит в число их сильных сторон.

– Жизнь могла бы быть и проще, – вздохнул я и задумчиво побарабанил пальцами по книге. – Нет, тут что-то еще, нутром чую.

– Как высоко они находятся в иерархии Летних? – спросил Боб.

– Не на последнем месте, – ответил я. – У них репутация убийц троллей. Наверное, отсюда и детский стишок. Только в стишке бебека забодал медведя.

– Убийцы троллей… – задумчиво пробормотал Боб. – Троллей… Вроде тех, из личной охраны Королевы Мэб, которые валялись тогда, растерзанные, по всему Арктис-Тору?

– Именно так, – подтвердил я. – Но то, что я сделал тогда, взбеленило Зимних, а не Летних.

– Меня всегда восхищали твои способности по части взбеленить кого угодно.

Я мотнул головой:

– Нет. Должно быть, я сделал там что-то такое, что задело и Летних. – Я нахмурился. – Или помогло Зимним. Скажи, Боб, известно ли тебе…

Зазвонил телефон. После того как Молли едва не сломала шею, упав со стремянки, когда спешила ответить на звонок, я провел провод в лабораторию и подключил к нему второй аппарат. Старые ходики на полке утверждали, что времени уже далеко за полночь. Так поздно мне не звонят, если только не случилось какой-нибудь настоящей пакости.

– Напомни мне, что я собирался спросить, – бросил я Бобу и снял трубку.

– Это я, – сказала Мёрфи, даже не поздоровавшись. – Ты мне нужен.

– Очень тронут, – хмыкнул я. – Наконец-то признание. Романтическая музыка за кадром.

– Я серьезно, – сказала она.

Что-то в ее голосе подсказало мне, что ей действительно не до шуток.

– Куда? – спросил я.

Она продиктовала адрес и положила трубку.