(Не)реальный

– Сан, ну у меня и с Соней так было, – тихо произнес Макс. – Я её продвигал как модель. Два года – моя муза. Два года – её рвали на части европейские модные дома, для которых я снимал. А потом девочка решила, что она потянет без меня, и плюнула на Лизку. Честно – желание после этого на заре отношений всем этим слепить глаза…

– Ольховский, а какая разница? – С горечью поинтересовалась Аленка. – Ну, увидела я, что ты можешь сейчас. А не потом. И? Где гарантии, что я не поведусь на твои деньги?

– Сан, ну это же ты, – Макс пожал плечами, будто это все объясняло.

– Откуда ты знаешь, что я тебя не обманула? Может, я вообще сразу знала, что ты богатенький буратина, и решила тебя окрутить?

– Ален, я знаю, что ты можешь выдумать интригу на пустом месте, поверь, я помню, что ты пишешь охренительные книги. Можешь не напоминать лишний раз.

– И все-таки, что если так? – Аленка проигнорировала прогиб в сторону писательства. Никакой лести она сейчас затмить себе рассудок позволять не собиралась. Нет уж, впервые за месяц она выжрет Ольховскому мозг чайной ложечкой, потому что затрахал. И проблема заключалась вообще не в количестве секса.

– Если все так – значит, у тебя получилось. – Макс лишь тяжело вздохнул. – Сан, у тебя это отлично получилось, я уже триста раз пожалел, что затеял весь этот спектакль, и надо было сразу.… Но менять коней было поздно. Не хотел спугнуть тебя и Лизку и… Хотел, чтобы ты вернулась. Сознался бы тогда, после больницы – и… Блин, я же и так тогда накосячил, а сознайся я еще и в том, что сначала тебе врал… Ты бы не приехала.

Ну, вообще – могла, да. Потому что уже сейчас было страшно.

– Сан, выйдешь за меня? – ох-х, да что ж ты делаешь, Ольховский, зачем такой-то эмоциональный терроризм, и так-то хочется забиться в угол…

Но как печально сказал, с какой тоской и безнадежностью… Зачет по актерскому мастерству. И Станиславский бы поверил.

– Ольховский, побойся бога.

– Я атеист, мне не страшно. Так выйдешь?

– На, смотри. – Аленка задрала кроссовку повыше. – Похоже на хрустальную туфлю? Я тебе что, золушка, товарищ миллионер? Иди нафиг.

– Ты у меня чудо, – усмехнулся Макс, ловя Аленкину ногу за щиколотку и заставляя девушку развернуться к себе лицом и вытянуть ноги к нему на колени. – Мое самое дивное чудо. Я таких как ты в своей жизни не встречал. А туфлю хрустальную… Ну, хочешь – подарю.

– Мимо, – хладнокровно буркнула Аленка, хотя…

– Сан, я же вижу, что ты прикидываешься. – Макс потянул Аленку к себе. – И вижу, что хреново у тебя получается выносить мозг. Ну, сдавайся. Выходи за меня! Ну почему нет?

Почему? Потому что это не чертова сказка. Потому что это все тысячу раз как за рамками разумного и реалистичного.

Почему девушка может отказаться выйти замуж за любимого мужчину?

Вроде никаких препон, не так ли? Ну, окей, давайте с уточнениями.

Почему провинциальная девушка, кхм, нищебродка может отказаться выйти замуж за любимого мужчину, который внезапно оказывается миллионером?

Потому что!

– Так не бывает.

– Знаешь, я тоже думал, что таких как ты не бывает. – Пальцы Макса зарывались в Аленкины волосы, и сам он самым наглым образом прижимался лбом к её лбу. – Но вот она – ты. Моя сказочная нереальная солнечная женщина, которая любит меня, а не мои деньги, которая любит мою дочь, причем очень взаимно, и прости, ты так и не ответила, ты же выйдешь за меня?

– Нет.

– Выйдешь. – Он охренел и уже даже не спрашивал.

– Нет.

Этого несносного придурка хотелось лягнуть. Можно ли лягать миллионеров? А любимых миллионеров? Ой, да запросто. Только осторожно. Нет, он наверняка со всех сторон застрахованный, и все же… Любимый же. Жалко.

– Выходи за меня, непокорная женщина, я же не отстану, – шепнул Макс. Ох, как он это все обставлял. Ну, ведь понимал, что все в Аленке обмирает сейчас.

– Да вот ещё, – буркнула Аленка. – Может, мне еще с тобой прям щас и переспать?

– Это нужно, да, – вздохнул Макс. – Хотя, скажем честно, этот урод мне все настроение изгадил.

Да уж. Сколько было напряжения между Аленкой и Максом только этим утром… И все скурвилось благодаря Кислицыну с его асексуальной аурой.

Хотя сейчас – искрение потихоньку возвращалось, и воздух между Аленкой и Максом уже негромко гудел, шумел, пытался испариться. Аленка чуть подалась назад, потому что еще чуть чуть – и она бы сама к Максу потянулась за поцелуем.

– Ты понимаешь, что ты меня уже порядком задолбал, Ольховский? – негромко поинтересовалась Аленка, прямо глядя на Макса. – Вот этим всем задолбал. Сказал мне про ребенка? Нет. Было проще устроить срань с салоном красоты, чем открыть рот. Сказал мне, кто ты есть? Нет. Почему, мать твою, мой бывший кретин и сволочь знает про моего мужчину больше, чем я? Может, тебе с ним съехаться, раз у вас так много общего?

– Сан, ну прости. – И все мольбы мира в одном слове. Нет, если сатана посылает на заключение сделок не Макса, то он – адский лох. Ха, ха, какая игра слов.

Аленка промолчала. На самом деле, она уже почти и не злилась, просто категорически не понимала, что ей делать. Бежать? А если не хочется? Оставаться? Но… А Максу-то это точно надо?

– Я не знал, что ты в реале окажешься такая, понимаешь? – Кажется, Макс трактовал Алекино молчание по-своему. – Я и на самиздате торчал, не ради знакомств, было интересно посмотреть, как зайдут народу мои тексты. Вот знаешь, не те, которые коммерческие и для журнала, а художественные, для развлекушечки. Это ж тебе не на остро-социальные темы правду-матку жечь. А тут блин, ты. И… Думаешь, я знал, что потеряю голову от девочки из Сети? Что буду на все готов, лишь бы она согласилась стать членом моей семьи.

– Словоблуд.

– Сан, ну правда же. Все – правда.

На самом деле Аленка ему верила. Потому что и говорил он – без тени шутки. И на самом деле, на его лице сейчас улыбки не хватало. Очень.

– Миллионеры не теряют голову от девочек по интернету.

– Я тебе могу рассказать много нового на тему “Что делают и что не делают миллионеры в реальной жизни”. И знаешь, Санни, мне ведь лучше знать, я хотя бы практик. Хотя погоди. Выйдешь за меня – тоже будешь практиком и заведешь свой список. Через пару лет сравним.

Птичка-задолбай, просто.

Он не знал, блин. А Аленка знала, к какому идиоту едет? Тем не менее, особо ничего не скрывала. Точнее полное отсутствие козырей не скрывала. Ну, вот такая, да. Неидеальная. Как партия – невыгодная, из всех достоинств только прокачанный дзен. Что называется – не хочешь не бери, а я тебя любым возьму, даже задротом. Не в улыбку же влюблялась, ей богу.

И кто ожидал, что судьба решит вывернуть фортель и выкинет четыре семерки? А могла бы ограничиться двумя, за глаза бы хватило.

– Ален… – глухо произнес Макс. Взгляд у него был по-прежнему напряженный, выжидающий.

Нужно было уже отмирать. И сдвинуть ситуацию с мертвой точки. И куда бы деть эту дурацкую досаду?

– Идем, Ольховский. – Аленка потянулась и поднялась. – Веди меня по своему бахчисарайскому дворцу…

– Куда? – Глаза у Макса наконец-то оживились. Ну, хоть что-то. А то смотреть на это неприступное чудовище было как-то не очень радостно.

– В спальню, – усмехнулась Аленка. – Будем проводить воспитательные работы по лечению недоверия. Надеюсь, тебе поможет, Ольховский.

45. Игра на победу