Руки прочь, профессор

Может, конечно, у Ройха в планах и нет переться за мной в общагу. Просто хочет зажать меня до неё. И… Это, пожалуй, еще хуже. По крайней мере, я могу прикинуть, к кому на первом этаже могу постучаться, чтоб меня пустили. А вот как отбиваться от озабоченного козла – представляю слабо.

Нет, надо было все-таки заняться самбо, папа ведь говорил, что девушке это не будет лишним, а я…

На стрип пошла.

Сама, блин, путь выбрала.

Да кто бы знал, что так занесет нелегкая.

Когда шла на стрип – с деньгами проблем не было. Ни у меня, ни у отца, который мне наличные подкидывал. Это потом у него проблемы начались. А уж после того, как он повесился, стало совсем худо.

– Приехали, девушка, – покашливает таксист, – с вас полторы тысячи.

– Сколько? – охреневаю. – Ты двадцать минут ехал.

– Ночной тариф, выходной день, – не мигнув и глазом сообщает мужик, – сами не заплатите, могу попросить заплатить вашего козла. Вон он, как раз паркуется.

Увы, он прав – черный Лексус Ройха и вправду ненавязчиво так выворачивает на край парковки. У меня в желудке будто кувыркается что-то склизское и холодное.

Шарюсь по карманам, нахожу выжившие от гонорара два косаря.

Чуть не реву, потому что это не просто не деньги, слезы просто. Надо было забрать у того утырка деньги хоть за сегодняшнее выступление. А это…

– У меня сдачи нет, – упирается водила. Мудила, блядь!

– А это моя проблема? – взрываюсь. – Я на эту пятисотку неделю жить буду.

– А у меня нет, – талдычит как баран.

– Ну и подавись ей, – вылезаю, хлопаю дверью со всей яростью.

Слышу, как меня обкладывают матом, но не трогаюсь абсолютно. С размаху пинаю шину, с трудом удерживаюсь от того, чтобы не поднять с обочины выщербленный кусок асфальта и не швырнуть его вслед уезжающей машине.

Эмоции эмоциями, а это уже готовый срок.

Срок, ну точно!

Если Ройх сейчас вздумает начать ко мне лезть, я буду орать, что накатаю на него заявление! Громко.

Оборачиваюсь к тому краю парковки, где стояла до этого машина Ройха. И к своему удивлению, вижу пустое парковочное место. Уехал. Убедился, что я вышла из машины, что водила уехал, и свалил сам?

Так не вписывается в портрет озабоченного кобеля, что я даже захожу в общагу в какой-то прострации. Может, я в чем-то с ним ошибаюсь? Может, он не настолько конченый, как я о нем думаю?

В комнату пробираюсь на цыпочках, чтобы не разбудить соседку. Падаю в кровать, только под одеялом стаскиваю толстовку. Усталость, много острых ощущений – наверное, потому меня так рубит, стоило только оказаться в горизонтальном положении.

Из последних сил дотягиваюсь до телефона, оставшегося в кармане сброшенных на пол джинс. Нужно поставить будильник на пары.

На экране – свежая СМС, от Ройха.

“Нужны будут деньги – знаешь, куда обратиться. Торговаться не буду”.

А, нет, показалось!

3. Его точка зрения

Профессор

Просыпаюсь как всегда, по будильнику. С настолько железобетонным стояком, что даже не надо спрашивать, кто именно снился. Хоть нихера и не помню, ни единой секунды сна, но с некоторых пор в этом вопросе у меня со своим телом четкое непонимание.

Ну как можно было из всего многообразия имеющихся в поле зрения нормальных баб выбрать это стервозное мелкое недоразумение?

– Ну куда ты, Юл? – плеча касается мягкая ладонь Веры. И тут я вспоминаю, что лег-то вчера нихрена не у себя дома. И надо было пойти вчера домой, да только неумолимая тяжесть в штанах перевесила.

– У меня лекции сегодня с самого утра, – произношу, доставая со стула рубашку.

– Может, хоть позавтракаешь с нами? Антошка будет рад. У меня каша в мультиварке настроена, уже готовая…

– Мне нужно еще успеть в душ и переодеться, – качаю головой.

– Ну тогда подожди, я хоть обед тебе достану. Все вчера приготовила.

– Да не надо.

Просьба опаздывает. Она уже вылетела из-под одеяла, и как есть, в одной футболке улетела на кухню. Не удивляюсь, абсолютно. Вера в такие моменты поразительно глуха и чудовищно настойчива.

Хорошо, когда ниже тебя живет симпатичная мать-одиночка, которая очень хочет замуж. Настолько, что даже обеды тебе умудряется готовить и завалиться к ней можно даже в три часа ночи, после того, как вдоволь набегался по злачным районам за одной маленькой дрянью.

Плохо, что ответить взаимностью я ей не могу. И сам при этом продолжаю по мудацки приезжать.

Удалось бы избавиться от проклятия "Ивановна" – стало бы проще дышать. И решения принимать.

Воскресенье вышло насыщенным, ничего не скажешь.

Сначала до меня доехал старый приятель, который тут собрался жениться, причем не где-нибудь – а где-то на островах, и мальчишник он желал устроить как полагается, но почему-то – в моей компании.

Устроили.

Пять стриптиз-баров прошли, сошлись на том, что набирают туда сейчас всякую бездарную шваль. По всей видимости, основным критерием отбора на данный момент считалась не грация и сексуальность, а готовность открывать рот и раздвигать ноги.

В шестом клубе задержались. Точнее, это Макс не смог меня оттуда вытащить. Потому что только оказавшись в затопленном красном свете клубном зале я замер, не в силах оторвать взгляда от фигурки на шесте.

Она? Да правда, что ли?

В золотых трусах и бесполезной масочке, на пилоне, спускающая лямку лифчика.

А танцует маленькая стервь лучше, чем врет.

Впрочем, будем откровенны, когда она врала при мне в последний раз – из меня был хреновый оценщик актерского мастерства.