Дело о четырёх стаканах

–Жалко, что твоих мозгов хватает только на банально-туповатую иронию.

–Овсов, это оскорбление!

–Нет, дорогуша, это здравая критика, раз у тебя самокритика не работает.

–Что ты хочешь этим сказать? – Феликс почувствовал подвох и решил, что сначала следует задать вопрос, и только потом, в случае отсутствия ответа, можно будет высказать Овсову всё, что он о нём думает.

–Что про тайник в милиции – это очень здравая мысль.

–Аа,– Яблоков не просто изумился, он остолбенел.

–Только вид у этого тайника должен быть другим, так, чтобы никто не понял, что здесь вообще можно что-то спрятать.

–Овсов, это полный бред, – еле-еле выдавил из себя Феликс.

–Если учесть, что совсем недавно наш Валентин Петрович давал Юрику ключи от своей дачи, – задумчиво произнёс Дмитрий, закрыл глаза и, вспоминая, пробормотал, – «в верхнем замке ключ толкай до конца, а нижний на три оборота закрыт, код на воротах: ВБ2302». Кажется, именно так, если я правильно помню. Дубликат ключей сделал, пароль знает. Что ещё нужно для успешного ведения дел на личной территории врага?

–Ты думаешь, Юрик спрятал Вершакова у Гулина на даче?! – Феликс удивился так, словно воочию увидел живую помесь жирафа с крокодилом.

–Я слышал, что Гулин недавно достроил свой загородный замок. Сделал баню и бассейн во дворе. А до этого сауна располагалась в подвале дачи. Не помню, но кто-то говорил, что этот подвал является уменьшенной копией одесских катакомб. При желании спрятать можно всё, что угодно.

–Да, ладно, – Яблоков взмахнул рукой слева направо, словно категорически отрицал неприемлемый еретический аргумент оппонента, – никогда не поверю, что ваш Гулин такой дурак и его можно так легко обвести вокруг пальца.

–Никто никуда его не обводил, – усмехнулся Овсов, – а вот использовать лёгкую манию величия, которая у него есть, это можно запросто.

–И как мы это проверим? Попросим Гулина организовать для нас экскурсию по собственной даче? Или как тимуровцы, припрёмся ему грядки с картошкой окучить?

–За нашей дежурной частью есть зал с обзором видеокамер по всему городу…

–Я знаю.

–Разумеется, дачу замначальника УВД тоже оборудовали несколькими камерами и картинку вывели на экран в общий зал. Пойдём, посмотрим, вдруг что-нибудь заприметим.

Для того чтобы попасть в помещение, в котором внимательно изучалась уличная жизнь города Т., следовало пройти мимо дежурящих офицеров и майора, с прискорбным видом изучавшего английский язык. Любая возможность оторваться от надоевшего учебника воспринималась прилежным учеником как благодать свыше. Увидев проходящих через дежурную часть оперуполномоченных уголовного розыска, майор тут же положил книжку с нерусскими надписями на обложке поодаль от себя и принялся трясти руку Овсова:

–Дмитрий, ты как? Всё нормально? Стрелявшего ищут?

–Скорее всего не найдут, улик и зацепок никаких, – Овсов улыбнулся, – ты лучше скажи, почему я тебя уже два месяца вижу изучающим иностранный язык.

–Да, – круглое лицо майора скривилось, тонкие губы на пару секунд изобразили некрасивую гиперболу, – жена достала, хочет, чтобы я в Академию поступал, а там без знания английского языка не берут. Хотя, – широкие плечи поднялись и опали, испустив тяжёлый вздох, – перед рассветом здесь ужасно скучно бывает, пока в чужих словах ковыряешься, и время летит незаметнее.

–Так и выучишь. Ты почему ещё домой не уехал? Дежурство не сдал?

–Сдал, – потенциальный слушатель Академии махнул рукой, – в квартире сейчас генеральная уборка идёт, лучше на работе отсидеться.

–Точно выучишь английский язык, – рассмеялся Дмитрий, – Пойду, оглянусь, – с этими словами он прошёл в следующую комнату, а Феликс остался отвечать на любопытные вопросы о нелёгкой службе линейного отдела задаваемыми офицерами, заступившими на дежурство по УВД.

Капитан милиции сделал несколько шагов и перед его глазами предстал обширный зал, три стены которого украшали картинки из жизни родного города. Разумеется, использовалось не блюдечко с крутящимся по краю наливным яблочком, а многочисленные мониторы, висящие в пять рядов до самого потолка. Перед экранами сидели сержанты и прапорщики, исключительно молодые женщины и переводили внимательные, слегка подкрашенные, глазки с одного перекрёстка на другой, с центральной площади на проспекты, с переулков на набережную, с нескончаемого потока автомобилей на идущих в разных направлениях пешеходов.

Дмитрий нашёл монитор, отображающий дачную идиллию загородного посёлка и замер перед ним. Минут через пять он хмыкнул, достал сотовый телефон и принялся засекать время, постоянно переводя взгляд с маленького дисплея телефона на большой экран с видами на безмятежное царство пыльных дорог и двухэтажных домиков.

–Ты скоро? – в спину Овсова громко задышал Феликс, – Чем ты занимаешься?

–Туда смотри, – Дмитрий, улыбаясь, ткнул пальцем в пролетающую ворону, – не отрываясь, внимательно смотри не меньше минуты.

Яблоков уставился на чёрную птицу, оседлавшую высокий бетонный забор Гулинской дачи. Ворона повернула огромный клюв вправо, затем влево, затем мощно взмахнула крыльями и перелетела на одиноко торчащую берёзовую ветку в глубине экрана. Через несколько секунд она исчезла. Затем камера переключилась, показав неподвижность больших ворот и два незаметных квадрата внутренних замков, расположенных рядом с кодовым, видным издалека. Затем камера опять переключилась и ещё через пару секунд следующая ворона идеально точно повторила маршрут предыдущей. С поворотами клюва вправо, влево и сменой заборного насеста на берёзовый. Опять появилось изображение больших ворот и кодового замка. Когда третья по счёту ворона проделала тот же самый полёт, что и две предыдущие, Яблокова осенило:

–Это же запись.

–Тихо ты, – левый локоть Овсова больно впился в грудь старшего лейтенанта, – клип идёт тридцать пять секунд ровно, двадцать две на ворота и снова тридцать пять на зловещую птичку.

Они развернулись и вышли на улицу, неторопливо подошли к молочным Жигулям и уселись на передние сиденья.

–Пластиковую бутылку из-под пива ты куда дел? – задумчиво уточнил Дмитрий.

–Выбросил в урну, когда ходил мыть стаканы.

–Молодец, – всё также задумчиво подтвердил правильность решения старшего лейтенанта Овсов, – а ведь кроме Речушкина этого сделать никто не смог бы.

–Чего этого? – удивился Феликс, – Найти урну для мусора?

–Заменить прямую трансляцию парочкой видеороликов.

–Почему ты так уверен в Речушкине?

–Я не уверен, но в и милиции не так много идиотов, способных глупо и нагло влепить видеозапись в лицо людям, которые профессионально занимаются круглосуточным наблюдением.

–Но ведь они всей толпой не заметили одну и ту же ворону!

–Почему ты так решил?

–Поднялся бы шум, начали разбираться, запись с вороной убрали.

–Они не обязаны следить за дачами милицейского начальства. Вполне мог кто-нибудь заметить подмену, но из принципа промолчать, типа, раз всё в порядке, чего тогда шум подымать. Вот если бы дачу ограбили, то тогда да, запись понадобилась бы.

–А по сути, запись сейчас ведётся?

–Если перекрыли только выход на экран монитора, то ведётся, если камеры вообще отключены, то, естественно, запись не происходит, – Дмитрий достал из кармана ключи от зажигания, – всегда можно сослаться на то, что вдруг это само начальство отключило камеры на некоторое время, например, пьянки, которая, кстати, у Гулина недавно прошла в форме новоселья, а потом подключат камеры опять и всё будет как раньше.

–А мы можем попросить запись за последнюю неделю? – вскинулся Феликс.

–Под каким предлогом? Хотим узнать, когда начальство домой возвращается?

–Мда, – в интонациях Яблокова мелькнуло разочарование, – повода здесь не придумаешь.

–Придётся по-другому, – Овсов завёл двигатель и медленно двинулся вперёд, – всё равно надо прочесать полностью всю дачу сверху донизу.

–Это как? – настороженно спросил Феликс.