Дело о четырёх стаканах

–Кстати, ночью я попросил экспертов сравнить образцы оружия, и быстро выяснилось, что в тебя стреляли из пистолета, которым совершили убийство в поезде.

–Вот это да, – Овсов тут же заговорил тише, – Дагер даже и не думает скрываться, фактически плюёт на милицию, прокуратуру.

–Собирается уходить из города, – качнул головой Новиков, – как ты и предполагал.

–Как ты думаешь, стрелял один и тот же человек?

–Правильный вопрос, – Александр Валерьевич одобрительно посмотрел на Овсова, – обычно пистолет меняет хозяина только после его смерти. В случае со штатным киллером Дагера в этом можно не сомневаться. Именно он в тебя и стрелял. А это значит, что ты очень сильно мешаешь наркомафии. Либо ты своими действиями защищаешь химиков, либо наступаешь Дагеру на пятки.

–Либо и то и другое, – пробормотал Дмитрий, – и как мне теперь узнать, какие именно мои действия оказались наиболее ценными?

–Сам хотел бы знать, – Новиков собирался сказать что-то ещё и уже открыл, было, рот, но тут яростно зазвенел его сотовый телефон, – да, слушаю.

Овсов вздохнул, последние пятнадцать минут ему ужасно хотелось найти местного участкового и задать ещё один правильный вопрос: где-то здесь, судя по состоянию зубов у трупов, пропало трое бомжей, и этот факт требовал срочного подтверждения. Но даже простое озвучивание вслух данного вопроса могло привести к новым выстрелам во всех участников расследования.

–Прахов звонил, – Новиков задумчиво и медленно запихнул сотовый телефон в карман, – наркомафия теперь ищет только одного химика.

–Ничего себе, – рот Овсова приоткрылся от удивления, – ладно, Дагер узнаёт новости быстро, его «крысы» повсюду, но как Прахов так оперативно узнал об изменениях в планах бандитов.

–Дагер объявил общегородскую награду за поимку последнего химика.

–Вот это торопливость, – протянул Дмитрий, – что же происходит? Дагер пакует чемоданы?

–Не знаю.

–Квартиру сдавали в аренду, – радостно доложил вернувшийся Феликс, – хозяйка про квартирантов ничего не знает. Заселила четверых мужчин несколько дней назад и ни разу к ним не заходила. Говорит, очень приличные люди были.

–Надо к прокурору заскочить, – тусклым голосом произнёс Новиков, – возможно, сегодня поставлена последняя жирная точка и больше ничего по этому делу мы предпринять не сможем.

–А как же выстрелы вчера вечером в меня?

–Химиков нет, а, значит, нет главных свидетелей, – пожал плечами старший следователь прокуратуры, – кто укажет на настоящих убийц? Кому продавали наркотики? Кого кинули наши подопечные на деньги? Кто это всё сообщит органам? Трупы обычно молчат.

Под эти зависшие в воздухе вопросы они и разошлись. Александр Валерьевич уехал в прокуратуру, Овсов и Яблоков отправились в сторону УВД.

–Слушай, может я дурак, – неожиданно заговорил Феликс, – но посмотри, какая картина получается: химиков два раза хотели убить, но крутые парни оба раза вывернулись. А если их всё-таки в третий раз достали и смогли прикончить? И это убийство, а не случайная смерть.

От неожиданности Овсов едва не затормозил, но справился с неадекватной реакцией. Он удивлённо посмотрел на сидящего рядом лейтенанта и улыбнулся:

–Слушай, золотые слова произнёс.

–Правда? – Яблоков радостно потёр руки, – А ты думал, только ты мастак ребусы разгадывать? Я тоже кое-что умею! Заявим об убийстве?

–Нет, конечно, – Дмитрий внимательно изучил ошарашенное выражение лица Феликса и удовлетворённо кивнул головой, – убийство совершилось, но не такое, как ты подумал.

–А какое? – недовольно пробурчал Феликс.

–Рассуждать ты начал правильно, но почему-то с дороги твёрдых улик съехал в колею вольных, случайных гипотез.

–Выражайся яснее! – возмутился Яблоков.

–Что сделали химики в поезде?

–А что они сделали в поезде? Других парней нашли.

–Правильно, – вновь заулыбался Овсов, – и подсунули вместо себя.

–А, ну да, – поспешно согласился Феликс.

–А что они сделали в гостинице?

–Опять подсунули вместо себя других людей, – Феликс недоумённо уставился на ухмыляющееся лицо Овсова, – и что дальше? Что из этого следует?

Дмитрий бросил на своего собеседника загадочный взгляд, включил сигнал «поворотника» и крутанул руль вправо. Наступила молчаливая пауза. Яблоков насупился, затем задумался и удивлённо вытаращился на капитана милиции:

–Ты хочешь сказать, что они и здесь вместо себя кого-то подсунули?

–Я это знаю абсолютно точно.

–Откуда? – недоверчиво протянул Феликс.

–Если ты помнишь, я летал в Ижевск. Человек, который с ними служил, рассказал мне, что все четыре химика в армии поставили себе металлические коронки из специального сплава. Даже привёл пример, когда эти ребята резвились, перекусывая ложки в солдатской столовой. Так вот, – Овсов стал говорить медленнее, выделяя слова, – у обгоревших трупов на зубах никаких коронок нет. Там очень плохие зубы, это, скорее всего, местные бомжи, которых химики заманили к себе выпивкой, напоили и устроили пожар, подбросив в туалетный бачок свои паспорта и немного денег. Вот это самое убийство и совершилось. Наши химики всё-таки обмакнули свои ручонки в людскую кровь.

–А почему про зубные коронки ты не сообщил мне раньше? – тихо произнёс Яблоков.

–Не обижайся, Феликс, – Овсов оглянулся на своего коллегу, – я и так рассказываю тебе то, что не должен болтать ни в коем случае. В прокуратуре прошло секретное совещание, на котором мы узнали, что в городе объявился крутой авторитет – Дагер. Правда, я о нём слышал и раньше, но только имя. Этот Дагер начал недавно заниматься наркотиками и как раз и стал приобретать новый товар, который изготовляли и предлагали оптовым покупателям химики. Дагер очень жесток, на его счету куча трупов мелких наркодиллеров. Убивает не сам, у него есть опытный киллер: выстрел из пистолета, либо шило в сердце. У Дагера есть куча стукачей, «оборотней в погонах», он всегда в курсе всего происходящего, он прекрасно про нас с тобой знает. Про наши дела и заслуги. Где-то я ему очень сильно и больно наступил на мозоль и поэтому вчера в меня и Алину стреляли. Кстати, стреляли из пистолета, которым убили первую четвёрку в поезде.

–То есть, – перебил Дмитрия Феликс, – ты считаешь, что я тоже могу оказаться «оборотнем»?

–Ещё раз прошу отнестись к этому серьёзно и с пониманием, – Овсов нахмурился, – вчера вечером меня и Алину спасла случайность. Я наклонился её поцеловать и в это время выстрелили, пуля попала в то место, где моя голова находилась мгновением раньше.

–Да понимаю, понимаю, – пробурчал Яблоков, – я помню, где мы работаем.

–Не забудь, всё, что я сейчас сказал, нигде, ни при каких обстоятельствах упоминать нельзя. А про коронки на зубах химиков знаем только мы вдвоём, поэтому только мы вдвоём знаем, что химики живы, все остальные, включая Дагера, считают их покойниками.

–И что это нам даёт?

–Преимущество, – Овсов заехал на стоянку УВД и остановился, – ведь химики не ожидают, что их кто-то может искать и выползут на свет, захотят куда-то уехать, отправятся билеты покупать на железнодорожный вокзал…

–А тут у патрульно-постовой службы их фотографии с приказом о немедленном задержании, – понимающе кивнул головой Яблоков, – наручники, дубинки, улыбки, цветы.

–Сможешь организовать встречу под каким-нибудь другим предлогом?

–Не впервой, – уверенно произнёс Феликс и спохватился, – постой, а почему это вдруг ты перестал считать меня «оборотнем»? А если ты ошибся во мне?

–Если бы ты был «оборотнем», ты бы ни за что на свете не предположил, что обгоревшие трупы в квартире – это результат убийства. Наоборот, человек Дагера, даже стопроцентно зная, что это убийство, постарался бы дело замять и твёрдо бы стоял на том, что всё произошедшее – это случайный пожар.

–Тогда ещё один вывод, – рассмеялся Яблоков, – прямо из твоих слов следует, что Новиков может запросто оказаться «оборотнем из прокуратуры».