Дело о четырёх стаканах

–Я спускаюсь по подъезду, – довольный голос Феликса не оставлял никаких сомнений в успешном окончании процедуры опознания Вершакова по фотографии, – ты можешь меня забрать?

–Буду через десять минут, – бросил Дмитрий и вывернул руль.

–Итак, что ты думаешь, – Яблоков развалился на переднем сидении и лениво перекатывал зубочистку из одного угла рта в другой. От него несло алкоголем и флюидами сытого кота, – что нам ещё нужно сделать?

–Мы едим к Новикову за санкцией на задержание Юрика. Затем Юрика везём в твою контору и докладываем начальству всю правду. Обрадуем его, потрясём воображение и пусть оно и решает, что с ним делать, – Овсов обогнал зазевавшуюся иномарку и прошмыгнул вперёд, – а наша первостепенная задача – предварительно огорошить пивного друга до основания. Ты на него наседаешь, что у него всё плохо, я спокойно объясняю, что он ещё может спасти свою шкуру.

–А, – понимающе протянул Феликс, – типа, я «плохой», а ты «хороший» милиционер.

–Да, – кивнул головой Дмитрий, – только не так упрощённо, как ты сказал, а немного тоньше. Мы оба «хорошие», но ты рассказываешь ужасы подвала дачи Гулина и запугиваешь Юрика, а я пытаюсь быть его временным адвокатом и ищу варианты его спасения. Не забудь про расспросы Юрика вообще и меня пьяного, в частности.

–Не забуду, – радостно потирая руки, растянул рот до ушей старший лейтенант, – я ему покажу, как спаивать уголовный розыск!

–Вы опять вместе? – Александр Валерьевич улыбнулся, – Не можете расстаться?

–Продолжаем расследование, – бодро заявил Яблоков, усаживаясь за стол старшего следователя прокуратуры, – распутываем ниточки.

–Да, да, Ирочка мне всё рассказала, – Новиков восхищённо посмотрел на Овсова, – как ты догадался, что химики остались живы?

–Интуиция, – не менее бодро отмахнулся Дмитрий, – тебе анализы из пожарной части по поводу того, что я их просил сделать, приходили?

–Да, – Новиков достал из нижнего ящика стола зелёную папку и вытащил из неё бумагу, – действительно, в квартире обнаружились следы вещества, дающего при сгорании очень большую температуру. Самого вещества, конечно, нет, но следы его при спектральном анализе просматриваются отлично. Я позвонил экспертам, они пояснили, что это вещество достать можно только в военных специализированных подразделениях. Мысль улавливаете?

–Разумеется, – Овсов именно этого и ожидал, – а что говорят наши химики?

–Молчат, – усмехнулся старший следователь, – но это их уже не спасёт. Прокурор города безумно рад встрече с ними и подпишет любое обвинение в их адрес. Как минимум три трупа на их шее уже висят. А там, глядишь, и Алялину повезёт. Тем более, что отпечатки пальцев на пакете, найденном тобой под ванной в номере гостиницы, принадлежат именно нашим химикам.

–То есть прокуратура теперь рассматривает пожар как убийство? – уточнил Яблоков.

–Удобно, да, – повернулся к нему Овсов, – дело раскрыли раньше, чем узнали, что это убийство.

–Только кипятиться не надо, – рассмеялся Новиков, – я указал вас обоих, как раскрывших данное преступление. Разумеется, отмечен и заместитель командира пожарной части.

–У нас есть ещё одна ниточка, – перефразировал Дмитрий слова старшего лейтенанта.

–Я весь внимание, – мелькнувшее на лице старшего следователя удивление мгновенно превратилось в смесь сосредоточенности, концентрации и глубокомыслия.

–Ты же знаешь Юрика, – утвердительно начал капитан милиции, – так вот…

В последующие двадцать минут Дмитрий неторопливо, вспоминая каждую мелочь, каждый литр пива, перетёкший из пакетов пивного дельца в глотки сотрудников уголовного розыска, каждую съеденную рыбку, каждое сказанное слово, собственное двойное посещение владений самогонного магната с последующей демонстрацией диктофонной записи, описывал свои подозрения в отношении Юрика, приведшие, в конце концов, к удару Вершаковым в солнечное сплетение старшего лейтенанта и потерей четвёртого химика как сбежавшего свидетеля.

Разумеется, о том, что Андрея нашли на даче Гулина, никто не обмолвился ни словечком. Данный гениальный оперативно-розыскной ход был представлен как счастливое попадание пальцем в небо. Вот подумали, что одного из химиков могут прятать на дачах, приехали за город, посмотрели, где самый большой подвал, зашли в него и, о чудо, наткнулись на Вершакова.

И, разумеется, об акте любви семьи Яблоковых на диване Овсова также не упоминалось. Всё остальное было произнесено вслух и отдано Новикову на критическое растерзание.

–Строго говоря, – задумчиво произнёс старший следователь прокуратуры, – на вашем месте я бы повёл себя точно так же. Очень жаль, конечно, что Вершаков временно утерян, в данной ситуации он на девяносто девять процентов подпадает под роль свидетеля, что для нас являлось бы исключительной пользой, но ничего не поделаешь, ему пока везёт.

–Мы хотим отвезти Юрика в линейный отдел, на железнодорожный вокзал.

–Понимаю, – Новиков усмехнулся, бросив в сторону Овсова ехидный взгляд, – подождите меня минут десять.

Ждать пришлось гораздо меньше.

–Прокурор сегодня в прекрасном настроении, – старший следователь вручил Овсову заполненный лист бумаги, – подписывает всё, даже не глядя.

–Александр Валерьевич, – Дмитрий решил, что всё-таки следует обозначить границы, чтобы впоследствии не возникло недомолвок, – только никому не говори о том, куда мы поехали, это очень важно, сам понимаешь – дело, скорее всего, касается Дагера.

–Конечно, конечно, – Новиков развёл раскрытые ладони в сторону, – я это понимаю никак не хуже вас. Удачи вам, держите меня в курсе происходящего.

–Я понял тебя, – произнёс Феликс, как только за ними захлопнулись дверцы машины, – ты предупредил своего друга, что следишь за его проколами.

–Феликс, – укоризненно рассмеялся Дмитрий, – ты слишком груб в своих оценках. Давай лучше, я тебе другую историю расскажу.

–Интересную? – ревниво уточнил Яблоков.

–Очень, – кивнул головой Овсов и бросил на Феликса озорной взгляд, – пока ты проводил опознание в полуобнажённом виде…

–Почему же в полу? – возмутился Феликс, – Очень даже в полностью обнажённом.

–Хорошо, хорошо, – весело согласился старший оперуполномоченный уголовного розыска, – я обнаружил на фотографиях из Барсуково палец великого дизайнера.

–Средний, что ли? – опасливо удивился Яблоков.

–Мизинец левой руки, – серьёзно продолжил Дмитрий, – точнее, кольцо с большущим камнем на этом мизинце. Бросив тебя у Маши…

–Большое спасибо! – тут же вставил Феликс.

–Пожалуйста. Бросив тебя у Маши, я вернулся в кабинет и сфотографировал изображение Гусева, находящееся на столе у Пашаря, помчался к проводнице третьего вагона и показал ей это фото.

–Удачно?

–Более чем. Она супермодного и супердельного Ивана Петровича очень хорошо запомнила, – Дмитрий сделал многозначительную паузу, – в Барсуково Гусев садился в поезд одетым, можно сказать, роскошно, а в нашем городе сходил с поезда выглядящим с её слов «как последний замшелый учётчик с далёкой деревенской фермы».

–И что это значит? – нижняя челюсть Феликса медленно поплыла вниз.

–Не знаю, – равнодушно ответил Овсов, – логичных объяснений нащупать не могу: Гусев не хотел, чтобы его заметили выходящим из этого поезда? Зачем, какой в этом смысл? Он от кого-то прячется? Сильно сомневаюсь.

–То есть, у тебя даже нет никаких идей по этому поводу?

–А какие могут быть идеи? – Овсов пожал плечами, – От кого может Гусев прятаться? И по чьему паспорту он покупал билеты? Если в паспорте на имя Цветкова его фотография, то он преступник, так как имеет в личном распоряжении фальшивые документы.

–А если всё-таки возит свои шмотки на продажу и скрывает это от налоговой инспекции?

–Это первый вариант, а второй вариант – он имеет какое-то отношение к химикам.

–Гусев прятался от женщины, – неожиданно выпалил Феликс

–Я думал об этом, – нехотя признал Овсов, – будет очень жаль, если мы не вскроем какую-нибудь его преступную афёру.