Дело о четырёх стаканах

Овсов вздохнул: установив в деле убийства в гостинице и купе поезда все детали произошедшего, все мотивы, собрав бесчисленные факты и улики, он не смог обеспечить поимку настоящего убийцы, неотвратимость наказания и торжество справедливости. Дмитрий встал из-за своего стола и отправился докладывать Гулину о найденном автомобиле.

–Привет, ты чего такой унылый? – Алина повернулась к Овсову правым боком, насыпая в начальственную кружку растворимый кофе, и перед глазами капитана милиции предстали всей полнотой девичьи зовущие контуры, которые он совсем недавно дерзнул охватить своими нескромными руками. В груди Дмитрия заметно потеплело, в голове пронеслась мысль о процессе под названием «жизнь».

–Бодрюсь, – Овсов сглотнул, с его языка сорвалось само по себе, – ещё одно свидание?

Алина неожиданно прыснула, стараясь не разлить кипяток из носика наклонённого чайника.

–Тогда нас точно пристрелят, Овсов, – девушка глубоко вздохнула, успокаиваясь, заполнила керамическую голубую кружку водой до краёв и поставила чайник на столик, – место свидания должно быть заранее проверено: отсутствие взрывчатки, киллеров, маньяков, хулиганов и женщин в коротких юбках. Тебе известны такие места?

«Да!» очень хотелось крикнуть Дмитрию, но он сдержался. Как-то очень нескромно таким образом рекламировать свою собственную спальню.

–Я сейчас вернусь, – Алина аккуратно бросила два кусочка рафинада в кофе и начала медленно помешивать ложечкой, направляясь в кабинет Гулина, – не исчезни.

–Разумеется, но мне тоже нужно туда на секундочку, – с этими словами Овсов застыл в раскрытых дверях кабинета Валентина Петровича, дожидаясь, пока секретарь Гулина поставит кружку на стол перед заместителем начальника УВД и выйдет из кабинета.

–Заходи, – подполковник милиции кивнул головой, указывая Овсову на стул перед ним.

–Да я на два слова буквально, – тем ни менее Дмитрий перешагнул через порог и слегка прикрыл за собой дверь, – машину нашли, стоит на нашей штрафстоянке.

–Какую машину?

–Человека из «Газпрома».

–Ах, эту, – Гулин облегчённо вздохнул, – хорошо, можешь идти.

Овсов вышел, плотно притворил за собой дверь и застыл, словно боясь спугнуть ускользающую мысль. Нет, она не покидала голову старшего оперуполномоченного уголовного розыска, очень прочно застряв между двумя серыми полушариями. Она уже сформировалась, обрела понятную событийную логику и деликатно пугала своей незатейливостью и простотой.

–Ты что, заснул? – улыбнулась Алина, – Про свидание ещё помнишь?

–Я думаю, – невпопад ответил Дмитрий и медленно двинулся вперёд.

В разговорах между Гулиным и Овсовым упоминалась только одна машина – «Мерседес» из «Газпрома». Почему же Валентин Петрович так напрягся при словах «машину нашли»? И так облегчённо вздохнул, когда узнал, что нашли именно «Мерседес».

Значит, между нами есть ещё одна машина. Какая?

Ответ на этот вопрос как раз и застрял в извилинах Овсова и неторопливо скользил по всем углам, сталкиваясь с другими фактами, гипотезами, предположениями и достаточно успешно выдерживая проверку на соответствие со всем тем, что хранилось в мозговых закромах капитана милиции.

Значит, Гулин знает, что в Овсова стреляли из машины. А ведь об этом знают только сам Дмитрий и те, кто организовал непринуждённые вечерние стрельбы.

А ведь взгляд убийцы из машины находился на одном уровне с глазами Овсова. Как и взгляд Гусева, когда они встретились с Дмитрием на автостоянке перед УВД.

Мог Гулин по ошибке подумать, что нашли машину Гусева, из которой стреляли в Овсова и Алину? Конечно, мог. Особенно, если наш драгоценный дизайнер заодно является ещё и киллером, работающим на Валентина Петровича. И именно в качестве убийцы Гусев и посещал Барсуково. Точнее, обратную дорогу из этого города с прекрасной женской волейбольной командой. Зачем-то кардинально изменив свой внешний вид при выходе на перрон города Т.

Тогда становится понятным абсолютно нелепый довод о том, что четверо вечно пьяных физически неразвитых юношей могли избить Алялина, вспыльчивого хирурга с крепкими руками. Ведь Гулин, пока не узнал, что химики остались живы, считал, что в гостинице зарезаны опытные парни, отслужившие в армии. Которые, разумеется, легко могли справиться с одним человеком.

Кстати, поэтому первоначально Гулин обрадовался догадкам Овсова, что в «Волшебном маяке» убиты не те люди, которых он искал. А, значит, кинувшие его на деньги химики не смогут уйти от справедливого возмездия.

И поэтому, кстати, Гулин разозлился, когда узнал, что Овсову удалось установить личности людей, которых Дагер собирался уничтожить.

Дмитрий остановился на верхней ступеньки лестницы, ведущей к дежурной части. Валентин Петрович Гулин – Дагер?

Тогда становится понятным, откуда Дагеру так хорошо известны все милицейские тайны. И при этом сохраняется полная конспиративность про самого Дагера. Никто нигде про него не болтает. Некому болтать. Дагер не пользуется услугами сотрудников милиции, он сам занимает достаточно высокую должность в УВД.

Овсов усмехнулся. Даже слишком высокую, не позволяющую знать мелкие детали про различного рода милицейские операции. Вот и странная обрывистость в информационных знаниях самого Дагера. Он в курсе текущих событий отдела по борьбе с наркотиками, но своего стукача у него там нет.

Усмешка медленно сползла с лица Дмитрия. До него дошло, что равнодушное отношение к нему со стороны Гулина в день покушения на Овсова и Алину как раз и могло быть связано с принятием заместителем начальника УВД решения просто убрать со своей дороги настырного старшего оперуполномоченного уголовного розыска раз и навсегда. Зачем тратить нервы на человека, который должен сегодня вечером превратиться в обыкновенный кровоточащий кусок мяса.

Да, Алялин подвернулся Гулину как нельзя кстати. Вот Валентин Петрович и поддержал бредовые измышления Пашаря. Поди, ещё и кучу радостных дифирамбов выдал в адрес начальника уголовного розыска. Не зря Геннадия Николаевича так распирает от шизоидной гордости и прогрессирующей мании величия. Не зря липовая запись из «Морской черепахи» признана шедевром среди доказательств.

Дмитрий остановился перед стеклом дежурной части. Ну, никак не походил вечно брюзжащий модный дизайнер на записного убийцу, легко меняющего в глухой ночи бесшумный пистолет на жадное к артериальной крови широкое лезвие ножа.

За стеклом приветливо махал учебником английского языка будущий слушатель юридической Академии. Овсов толкнул дверь и вошёл в дежурную часть. Поздоровался за руку с несколькими офицерами, находящимися внутри и присел возле улыбающегося майора.

–Дмитрий, у тебя такой вид, как будто ты готовишься к экзаменам по высшей математике.

–Да, – неопределённо взмахнул рукою Овсов, – голова кругом идёт.

–Так остановись, отдышись.

–Ты прав, – капитан милиции ткнул пальцем в источник англоязычного знания, – скажи-ка мне, как на английском будет звучать, например, «кинжал».

–Поинт и дагер.

–Как? – еле выдавил из себя главный аналитик уголовного розыска и быстро добавил, – А «крест»?

–Кроус и дагер.

–То есть, – Овсов наморщил лоб, – дагер – это кинжал и крест?

–Да, можно и так сказать, – подтвердил майор, – тебе-то зачем, тоже решил изучать?

–Приходится, – задумчиво ответил Дмитрий и вышел из дежурной части, из здания УВД и побрёл к автомобилю молочного цвета.

Гипотеза выстраивалась достаточно определённая и внушала некое доверие. Овсов открыл дверцу Жигули и осторожно присел за руль. Доверие эта гипотеза внушала только одному человеку – самому Дмитрию. Расскажи он кому-нибудь о своих наблюдениях за светлым Гулинским ликом и глубоких выводах на основании лобного шевеления Валентина Петровича, его не просто высмеют, его выгонят из органов милиции. И, между прочим, правильно сделают.

Дмитрий осторожно провёл руками по бархатистой материи, облегающей рулевое колесо, ощутив нежность и сопротивление одновременно. Никаких доказательств виновности Гулина и Гусева не было. Ни прямых, ни косвенных. Овсов достал сотовый телефон и набрал номер.

–Прахов, это Овсов.

–Да, слушаю тебя.

–Скажи мне, пожалуйста, как выглядит новый наркотик?

–В смысле?

–Внешний вид, упаковка.

–Он выглядит, как обыкновенный сахар-песок. И расфасовывали его наши химики в простые целлофановые пакеты, по виду от упаковки сахара из магазина отличить невозможно.