Мудрость толпы

– Короля тащи! – завопил кто-то настолько пронзительно, что этот выкрик прорезал общее сумрачное бормотание. Толпа зашевелилась, кто-то в середине с воплем упал, и его тут же затоптали. Что это, кажется, тяжелые ворота скрипят под напором? Что-то разбилось о парапет невдалеке от Орсо, и он инстинктивно отступил назад.

– Прикажете стрелять, ваше величество? – спросил один из офицеров. Его лицо над малиновым воротником казалось очень бледным.

– Нет! – Орсо старался придать своему голосу как можно больше авторитетности. – Не сметь стрелять! Я не собираюсь сражаться с собственными подданными… снова, – неловко добавил он, помимо воли вспомнив массовые захоронения под Стоффенбеком.

Канцлер Городец вытянулся во весь рост. Рост был невеликий, но Орсо оценил попытку.

– Мы все готовы умереть за вас, ваше величество!

Стоит ли говорить, что при этих словах на дворцовых укреплениях обнаружилось множество мужественно выпяченных квадратных подбородков: рыцари-телохранители, рыцари-герольды, избраннейшие из элитных подразделений. Однако за героическим фасадом можно было различить и струйку все более усиливающегося сомнения. Отдать жизнь за короля звучит очень неплохо в принципе, но когда доходит до того, чтобы действительно это сделать, и человек вспоминает, что жизнь у него только одна, энтузиазм осязаемо убывает.

– Я очень надеюсь, что до этого не дойдет, – сказал Орсо. – Кроме того, ведь во дворце есть и дамы…

Он взглянул на Хильди, изо всех сил старавшуюся напустить на себя бесстрашный вид, и выдавил улыбку.

– С моей стороны было бы верхом неучтивости просить их отдать за меня жизнь. И, в любом случае, насильственными действиями мы ничего не добьемся. – Орсо снова вспомнил тот очаровательный кусочек сельской местности, который он превратил в огромную братскую могилу, и встряхнулся. – Я не уверен, что они вообще бывают эффективны.

– Вы не должны отчаиваться, ваше величество! – воскликнул лорд Хофф, заламывая руки. – Тридцать лет назад, когда вашего отца только что короновали, наш город попал в руки гурков…

– Врага гораздо более грозного, чем эта шушера! – прохрипел маршал Рукстед, чья внешность претерпела прискорбные изменения, перейдя от художественной растрепанности в царство абсолютного хаоса.

– Едоки, ваше величество! Они были в Агрионте! Внутри самого дворца!

– Я помню. Отец рассказывал мне эту историю, – сказал Орсо. Он помнил также, что его мать выслушивала эти рассказы с невероятно скучающим видом.

– Но он не сдался! – Рукстед ударил кулаком по своей ладони. – Гурков прогнали! Едоки были разбиты! У нас еще есть…

– Гурков прогнал мой дед, великий герцог Орсо, и лорд-маршал Вест с его преданными войсками, вовремя подошедшими из Инглии. – Орсо поднял бровь. – Но моего деда давным-давно убила Талинская Змея, инглийские войска взбунтовались против нас, а что до преданных войск… Лорд-маршал Форест отступает к востоку под сильным натиском противника, и у него осталось совсем немного людей. Да, конечно, мы побили гурков. Но…

Орсо беспомощно махнул рукой в направлении беснующейся под стенами толпы:

– Может ли Союз побить сам себя?

Хофф огляделся вокруг с раскрытым ртом, словно ища убедительные аргументы. Орсо потрепал его по отделанной мехом руке. Лорд-камергер никогда ему не нравился, но сейчас он испытывал к нему жалость. В самом деле, ведь этот человек любил монархию больше чего-либо другого. Сам-то Орсо никогда не придавал ей большого значения.

– Что до едоков, – продолжал он, – с ними справился Первый из магов, по ходу дела разрушив половину Агрионта. Сегодня, как легко заметить, Байяза с нами нет. Даже у мастера Сульфура, по всей видимости, нашлись более срочные дела.

Орсо поглядел в сторону Дома Делателя, высившегося за стенами Агрионта суровой, черной, явно не сулившей помощи громадой.

– Боюсь, эпоха магов поистине закончилась. И, в конечном счете, нельзя не усомниться, не была ли цена, которую они запрашивали, чересчур высока.

– Но в таком случае… – канцлер Городец нерешительно облизнул губы, – что же… дальше?

«Что дальше»… – этот вопрос Орсо задавал себе с тех самых пор, как вернулся в свою столицу и узнал, что к ней стекаются бесчисленные полчища ломателей.

Поистине, что же дальше?

Он засунул палец за воротник, попытавшись его расслабить, потом понял, что делает это, не расстегнув крючок на шее. Разумеется, ничего не получилось. Для этого там и был этот чертов крючок.

Было бы неплохо спросить мнения Танни. В конце концов, у него инстинкт самосохранения был развит лучше любого другого. Но Танни, конечно же, последовал этому инстинкту и куда-то подевался сразу же, как только начались мятежи. Никаких слезных прощаний – просто однажды утром его не оказалось на месте. Какой такой король? Не знаем никакого короля! Орсо едва не фыркнул от неуместного смеха при этой мысли. Капрал никогда не делал вид, будто предан кому-либо другому, помимо себя.

На самом деле Орсо и без того прекрасно знал, что он должен делать. Просто было бы здорово, если бы кто-нибудь попробовал его отговорить.

«Тащи сюда короля!» – Этот воинственный клич, донесшийся снизу, был самым разумным из всех услышанных им предложений. Орсо вздохнул.

– Лорд Хофф, боюсь, что я должен отдать себя в руки ломателей.

– Но ваше величество… – Лорд-камергер побледнел настолько, что стал похож на собственный призрак, к тому же донельзя перепуганный. – Вы не можете всерьез…

– Могу. В кои-то веки я совершенно серьезен. – Орсо взглянул на хаос, творящийся под стенами. – Настало время кому-нибудь благородно принести себя в жертву. В отсутствие других, более квалифицированных кандидатур… боюсь, придется обойтись моей.

Оставшиеся почтенные члены Закрытого совета зашаркали по ступенькам следом за ним. Семеро стариков, согбенных под грузом тяжелых одежд, церемониальных цепей, ответственности… Внезапно они стали похожи на группу престарелых пенсионеров, выведенных сиделкой на прогулку.

– Короля сюда! – раздался пронзительный вопль, и за ним глухой гул множества голосов. – Тащи короля!

– Иду, иду, черт вас побери, – пробормотал Орсо.

…Дворцовый сад переполняли воспоминания. Вот среди этих статуй он играл в прятки с сестрами – веселой маленькой Карлоттой и серьезной маленькой Катиль. А вон там отец учил его, как держать клинки. В этой беседке мать показывала ему, как выразить крайнее неудовлетворение, не переставая улыбаться. Их семья никогда не была особенно счастливой, но, во имя Судеб, как ему их не хватало сейчас, когда он остался один!

– Хильди, – тихо проговорил Орсо, наклоняясь к ней, – когда ворота откроются, я хочу, чтобы ты исчезла.

Проницательный взгляд, который она на него бросила, был в точности тем же самым, как когда он впервые ее увидел – десятилетнюю и упрямую, как гвоздь.

– Кажется, вы сказали, что эпоха магов закончилась?

Он улыбнулся. Было приятно видеть, что она по-прежнему не спускает ему ни малейшей оплошности.

– Я имел в виду, замажь грязью свои веснушки, натяни фуражку на самые глаза и слейся с толпой. Ты ведь когда-то мыла полы в борделе, так что вполне сможешь сойти за свою.

– Я вас не брошу.

– Разумеется, нет! Это будет просто тактическое отступление. Если мне удастся остаться в живых, я буду пленником. Мне понадобится верный человек, который поможет мне бежать. Запечет фомку в пироге или что-нибудь в этом роде.

– Я не умею печь пироги.

– Но, ручаюсь, ты сумеешь найти пекаря.

– Наверное…

Она вытерла щеку тыльной стороной ладони. Орсо подумал, понимает ли она, что он лжет. Вероятно. Только самый неисправимый оптимист мог бы вообразить, что он проживет дольше часа, а ни один из них не соответствовал этому определению.

– Вы все еще должны мне денег, – буркнула Хильди.

– Придется отложить расчеты на потом, – ответил Орсо, похлопывая ее по плечу на прощание. – Оставил кошелек во дворце.

Если он еще немного промедлит, то может вообще передумать, а сейчас всем требовался пример царственного самообладания. В конце концов, вероятно, это его последний шанс продемонстрировать, как это делается. Будет жаль, если он пропадет впустую. Так что Орсо обдернул свой мундир и захрустел по гравийной дорожке, так безупречно выровненной, что можно было решить, будто по ней никто никогда не ходил. Приятно видеть, что хоть какие-то стандарты все еще поддерживаются на высоте.

Теперь он чувствовал в себе странное спокойствие. Совсем как при Стоффенбеке, когда вокруг дождем сыпались пушечные ядра.