Немного ненависти

Во рту стоял вкус крови. Пропитавшаяся влагой рубашка была безнадежно изорвана колючками, поэтому Рикке высвободилась из нее, оставшись в одной безрукавке. Пошатываясь и хватая ртом воздух, она кинулась дальше.

Позади слышался собачий лай. Рикке то и дело бросала взгляды через плечо, на смутные тени, пляшущие в иссеченном дождем лесу, с каждым неверным шагом ожидая, что собачьи зубы вот-вот вцепятся в ее задницу и она окажется на земле. Впереди кто-то ломился сквозь лес. Она услышала крик Изерн:

– Рикке? Ты там?

– Да… – выдавила она. – Я тут… рядом!

Между стволами замелькали просветы, деревья расступились. Рикке ощутила головокружительный прилив облегчения – как обычно, тут же сменившийся ужасом. Сверху они видели прореху в лесном покрове и решили, что там может быть река. Однако сквозь завесу дождя не было никакой возможности разглядеть, что река в этом месте текла по дну глубокого ущелья.

Теперь она это видела. Каменистый край, обросший вялой бахромой травы, с несколькими цепляющимися за него чахлыми деревцами; внизу – грохочущий, взбивающий белую пену поток.

Рикке увидела, как Изерн прыгает, выгнув спину в воздухе, подняв над головой копье. Увидела, как она перелетает через расселину – четыре жутких шага, не меньше, – перекатывается по влажному мху и цепкому папоротнику на дальней стороне и ловко поднимается на ноги.

На мгновение Рикке подумала о том, чтобы остановиться. Потом подумала о том, как будет себя чувствовать под конем Стура Сумрака, и внезапно перспектива размазаться в кашу по дну долины показалась не самым плохим вариантом. В любом случае, остановиться сейчас уже вряд ли бы получилось: она неслась на полной скорости по крутому и скользкому склону. Разогнавшись вместо этого еще больше, со вздымающейся грудью и клацающими зубами, она положилась на удачу – пусть даже в последнее время удача ее не очень-то баловала.

Она вылетела из-за деревьев, и перед ней разверзлось ущелье; мелькнул образ зазубренных скал, круто падающих вниз, к белой кипящей воде.

Ей удалось ступить на твердое место на краю, что было удачно, и как следует оттолкнуться правой ногой, что тоже было неплохо. Да и прыжок получился недурной: холодный ветер, врывающийся в распахнутый рот, секущие капли дождя на лице…

Вот только приземляться она начала слишком быстро. Наверное, если бы за этот день ей предоставился случай хоть немного поесть, у нее было бы больше прыгучести. Но случая не предоставилось. Она замолотила руками по воздуху, словно надеялась подтащить себя ближе к цели, но падение становилось все быстрее, и не требовался Долгий Взгляд, чтобы понять, что до берега она не долетит.

Вот она, ужасная справедливость земли: любой, кто прыгнул в воздух, рано или поздно встретится с ней.

На нее налетела стена скользких камней.

– Ох, ма…

Земля врезалась ей в живот, выбив из легких весь воздух одним сиплым фонтанирующим выдохом. Рикке отчаянно хваталась за мокрые листья, мокрые корни, мокрую траву; ни сил, ни дыхания не оставалось; она неумолимо съезжала вниз, цепляясь бесполезными ногтями, и земля сыпалась ей в глаза с края обрыва.

Потом на ее запястье сомкнулись пальцы Изерн. Лицо горянки показалось наверху, искаженное яростным усилием: на губах побелевший шрам, язык втиснут в дыру между сжатыми зубами. Рикке простонала, чувствуя, как натянулись мышцы плеча; рука, казалось, была готова вот-вот оторваться.

Наверное, в этот момент она должна была попросить Изерн отпустить ее – красивый драматический жест, времени как раз хватит, чтобы пролить слезу, прежде чем ухнуть вниз навстречу зловещему року, – однако это работает совсем не так, когда Великий Уравнитель дышит тебе в затылок. Рикке ухватилась за жилистую руку горянки, словно утопающий за мачту тонущего корабля, задыхаясь, плюясь и дрыгаясь так, что они обе могли в любой момент полететь на дно ущелья.

– Черт! Ты тяжелее, чем… а!

Что-то промелькнуло рядом, и Изерн, фыркнув, дернула со всей мочи. Болтающаяся в воздухе нога Рикке нашарила камень, и ей удалось выпихнуть себя наверх. Набрав наконец воздуха в саднящую грудь и зарычав, она толкнулась еще раз, и Изерн упала на спину, втащив Рикке поверх себя. В обнимку они откатились в мокрый кустарник.

– Двинься!

Изерн, шатаясь, поднялась, снова упала, проползла несколько шагов, волоча рядом свое копье вместе с пучком выдернутой травы. Из ее ноги торчала стрела. Рикке видела окровавленный наконечник, высовывающийся сзади из ее бедра.

Она оглянулась через плечо и сквозь ослабевающий дождь увидела собак, тявкающих, рычащих, мечущихся по краю ущелья – и в нескольких шагах выше них, среди деревьев, человека, опустившегося на одно колено. Достаточно близко, чтобы разглядеть его хмурое перепачканное лицо, истрепанный край его стрелковой перчатки, натянутый лук в его руке.

Ее глаза расширились – и вдруг один вспыхнул огнем. Он жег, словно в ее череп засунули тлеющий уголь.

Она услышала щелчок спущенной тетивы.

Она увидела стрелу.

Но она увидела ее Долгим Взглядом.

И на какое-то мгновение, словно закатное солнце, заливавшее сиянием ее комнату, когда ставни были распахнуты, в нее нахлынул поток абсолютного знания об этой стреле.

Рикке увидела, где находится эта стрела и что она собой представляет; чем она была и где ей предстоит быть.

Увидела рождение этой стрелы – стиснувшего зубы кузнеца, кующего наконечник; оттопырившего языком щеку стрелодела, аккуратно подстригающего перья.

Увидела, какой конец ждет эту стрелу – прогнившее древко, наконечник, осыпающийся хлопьями ржавчины среди колючего кустарника.

Увидела ее в колчане, повешенном на изножье кровати, пока стрелок целовал на прощанье свою жену по имени Риам и желал, чтобы сломанный палец на ее ноге благополучно сросся.

Увидела, как ее сверкающее острие прорезает падающую дождевую каплю, разбивая ее на облако сияющих пылинок.

С абсолютной уверенностью она узнала, где эта стрела будет находиться в любой из моментов. Поэтому она выбросила руку в сторону, и когда стрела подлетела к месту соприкосновения – а Рикке знала, что иначе и не могло быть, – для нее было проще простого слегка подтолкнуть ее. Всего лишь чуть-чуть прикоснуться пальцем, так что стрела миновала Изерн, хромающую прочь от обрыва, и улетела в деревья, не причинив никому вреда, один раз отскочив от ствола и успокоившись в подлеске, на своем месте, единственном, где она могла оказаться – том самом, где Рикке видела ее, гниющую среди кустарника.

– Клянусь мертвыми! – выдохнула Рикке, уставясь на свою руку.

На кончике указательного пальца набухала капелька крови – очевидно, наконечник стрелы все же оцарапал его. Рикке затрясло мелкой дрожью с головы до ног. До этого момента она не верила до конца – даже тогда, когда увидела горящий Уфрис, в точности как в ее видении. Но теперь больше нельзя было отрицать очевидное.

Она действительно обладала Долгим Взглядом.

Глаз был все еще теплым и пульсировал посреди ее влажного, липкого лица. Она поглядела на стрелка: тот тоже смотрел на нее, его брови потрясенно взъехали на лоб, рот открывался все шире и шире.

Ее грудь распирало радостным, изумленным смехом, вспухающим, словно пузырь, при мысли о совершенном ею невозможном действии. Вскинув кулак, Рикке завопила:

– Передавай мой привет Риам! Надеюсь, ее палец срастется!

И она стремглав ринулась следом за Изерн, подхватила ее под мышку и потащила дальше в гущу намокших деревьев.

Однако прежде она успела заметить в сотне шагов выше по течению веревочный мост, прыгающий и извивающийся под тяжестью спешащих по нему людей. Блестел намокший под дождем отточенный металл. Было трудно сказать, сколько там было людей. Достаточно – вот сколько. Рикке ощутила, как радость знания стрелы вытесняется из нее этим новым понима-нием.

– Пошли, – прошипела она сквозь зубы.

Они побрели дальше через густые, намокшие, цепкие кусты. Изерн упала и выругалась. Рикке помогла ей подняться, но та двигалась чересчур медленно. Ее одежда отяжелела от сырости, нога волочилась по грязи.

– Иди! – рявкнула она. – Я пойду следом.

– Ну уж нет, – возразила Рикке, продолжая тащить ее вперед.

Ей показалось, что она услышала позади звуки схватки – крики людей, собачий визг, лязг и скрежет металла. Деревья отражали звуки, так что они доносились одновременно отовсюду и ниоткуда. Ветки хлестали в лицо, и Рикке отталкивала их руками, пока не проломилась насквозь, оказавшись на болотистой лужайке. Дождь приутих, сменившись мелкой моросью. Впереди вздымалась неровная, заросшая мхом скальная стенка, скользкая от стекающей сверху воды.

– Давай! – Изерн обернулась к лесу, зарычав от боли, когда ее раненая нога подогнулась и она соскользнула вбок. – Полезай наверх!

– Нет, – сказала Рикке. – Я тебя не оставлю.

– Лучше пусть хоть одна из нас останется в живых. Полезай!

– Нет.