Счастье под запретом

Френсис плюхнулся в кресло напротив Николаса и сделал большой глоток пунша.

– Ник, вовсе ни к чему развлекать меня светской болтовней. Я прошу прощения, что прямо-таки заморозил тебя своим ответом, но тебе не стоит волноваться из-за моих дел. Просто моя матушка считает, что я даже глазурь с пудинга без твоей помощи не осилю.

– Я польщен. Признаться, я думал, будто она считает, что я дурно влияю на тебя.

– Так оно и есть. – Френсис задумался. – И это-то и подозрительно. Если мне что-либо не понравится во время ужина, лучше не ешь этого.

Николас расхохотался.

– Не ищи в ней Лукрецию Борджиа! Не думаю, что твоя матушка отважится на такие вещи.

– Ты знаешь, в последнее время я ни в чем не уверен.

– Родители имеют привычку выводить нас из себя, правда? А теперь, сам став родителем, я нахожу, что это весьма неприятная перспектива. Ведь однажды моя дочь подумает, что я старый маразматик, совершенно не разбирающийся в жизни.

Теперь расхохотался Френсис.

– Мне как-то трудно даже представить этакое.

– Мне тоже, но это ничего не меняет.

Какое-то время они болтали о друзьях и семьях, потом прибыл их ужин вместе с сообщением от хозяина гостиницы, что мистер Фернклиф все еще не возвратился. Когда они сидели за столом, Николас заметил;

– Похоже, из-за этого Фернклифа ты примчался сюда?

– Да.

Конечно, было бы противоестественно так и не рассказать Николасу, в чем, собственно, дело, но Френсису вся ситуация по-прежнему казалась подозрительной, поэтому он промолчал.

– И что же стряслось? – спросил Николас, глядя в тарелку с великолепным супом из бычьих хвостов. – Ты же знаешь, что от меня так легко не отвяжешься, так что уж лучше выкладывай, что у тебя произошло.

– Но это не моя тайна, – неловко произнес Френсис.

– А-а, в таком случае я не настаиваю. Кстати, я считал, что уже перестал совать нос в чужие дела. Просто что-то в твоем поведении убедило меня, что это касается лично тебя.

Френсис чуть не застонал от проницательности друга.

– Это… это я по другому поводу.

– И тоже не можешь поделиться? Мне оскорбиться?

– Тебе ни к чему мои проблемы.

– Тебе они тоже ни к чему. Так что поделись ими с другом.

Френсис, разрываемый между желанием рассказать все без утайки и неохотой расстаться хоть с мизерной долей своих переживаний, встретился взглядом с Николасом. Нежелание не имело ничего общего с тем легким раздражением, которое он почувствовал, когда Николас зашел в комнату. Потому что в данную минуту, как и обычно, ощущал теплоту и сердечность их отношений, такого он не испытывал больше ни к кому. Все дело в том, что Френсис не знал, как поведать о своей дилемме.

Николас последние годы провел за границей, поэтому ничего не знал об отсутствии хоть какого-то сексуального опыта у Френсиса. И Френсису совершенно не хотелось признаваться ему в этом. Френсис не представлял, однако, каким покажется Николасу, имевшему репутацию опытного любовника, его ночное приключение.

Возможно, быть соблазненным ночью абсолютно незнакомой женщиной совершенно нормально в определенных кругах?

Френсис отложил ложку в сторону.

– Вчера я во время бури подобрал на дороге женщину и провел с ней ночь в доме одного фермера. Я оставил ее в гостинице, пообещав вернуться и помочь ей, но не знаю, как это сделать поделикатнее.

– Ты не хочешь туда возвращаться? – спросил Николас с едва заметным осуждением.

– Вовсе нет. Я просто не знаю, что мне с ней делать.

Уголки губ Николаса чуть заметно дернулись.

– А какие перспективы?

– Какие угодно: от женитьбы до убийства.

Боже, только не брак, это уж слишком, напомнил он себе.

– Гм, вот как? А она тянет и на то и на другое?

– Откуда мне, к дьяволу, знать? Я даже не уверен, не соврала ли она насчет своего имени.

Николас приподнял брови.

– Настоящее приключение в духе Шалопаев. Расскажи поподробнее.

Френсис честно поведал обо всем, не пропустив и странное, похожее на фантастический сон совращение. Николас даже присвистнул.

– Многие просто позавидовали бы тебе.

– А ты? Позавидовал бы?

И вновь между ними проскользнула тень Терезы Бельэар. Эта печально известная и красивая шлюха-француженка поставила перед собой цель – погубить Николаса, вынуждая его удовлетворять все ее сексуальные запросы любым приходившим ей на ум способом.

– Нет, наверно, я не позавидую, – тотчас посерьезнел Николас, но через мгновение на его лице вновь засияла улыбка. – Однако я откровенно намекну кое о чем Элеоноре, когда приеду домой.

– Вот именно. Какая женщина позволит себе такие вольности с совершенно незнакомым мужчиной, непрошено, нежданно-негаданно.

– Хорошо вышколенная проститутка, которая, похоже, хотела, чтобы ты почувствовал себя в долгу перед ней.

– Верно.

– Ничего не имею против опытных шлюх, если они не претендуют на большее, а ты?

Френсис не ответил. Он испытывал сильное искушение признаться Николасу, что ничегошеньки не знал о продажных женщинах.

– Ты же не женат, – подчеркнул Николас. – И я подозреваю, что эта женщина заинтриговала тебя и дьявольски тебя притягивает. Так почему бы не взять ее в любовницы?

– Ты забываешь, что я почти помолвлен.