Моя строптивая леди

Приободренная, Верити ушла к себе. Син сбросил капор и налил себе вина.

– Присоединяйтесь, мой юный друг.

– Спасибо, нет, – бросила через плечо стоявшая у окна Чарлз.

Син, однако, налил и ей.

– Если прислуга найдет пустую бутылку и один стакан, это покажется странным – ведь никто из нашей компании не годится на роль гуляки.

– Вы все продумали – до последней мелочи!

– Разве это не достойно восхищения? Мой юный друг, в повседневной жизни я – армейский офицер и в ответе за множество жизней. Я не могу позволить себе просчетов.

– Не говорите со мной, как с малым ребенком!

– И не думал. С моей точки зрения, вы проявили мужество, достойное человека зрелого. Жаль, что вы не спешите довериться мне как другу.

Взгляды их встретились. Сину показалось, что Чарлз смягчилась.

– Вы обо мне ничего не знаете.

– Догадываюсь, что вы с отцом… не в лучших отношениях.

– Можно сказать и так.

– Мы с отцом тоже не слишком близки, но я им горжусь. Вы ведь тоже гордитесь графом Уолгрейвом Непогрешимым?

– Это вас не касается! – отрезала Чарлз, снова замыкаясь.

Сину показалось, что он явственно ощущает запах наполнившего комнату страха. Он был знаком со множеством оттенков этого неприятного чувства, но здесь крылось что-то другое. Что граф Уолгрейв учинил над своей дочерью? Он уже собрался приступить к осторожным расспросам, как вдруг появилась прислуга, неся обед, Верити вышла из своей комнаты, и благоприятный момент был упущен.

Беглецы поели, причем Верити – неохотно и безо всякого аппетита.

– Отцу довольно будет одного взгляда, чтобы раскрыть наш обман, – сказала она, нервно вертя вилку.

– Совсем необязательно, – заверил Син. – Человек видит то, во что он верит. Напустите на себя глуповатый вид – и в вашем наряде смело можете столкнуться с графом лицом к лицу. Поверьте, он не удостоит вас и взглядом.

– Не лучше ли укрыться здесь, а Натаниеля вызвать письмом?

– Нет, совсем не лучше. По словам Тоби, на постоялых дворах происходят регулярные проверки. А история, выдуманная вашим отцом? Он мог довести ее и до сведения вашего нареченного. Допустим, тот поверил…

– Никогда!

– Нельзя исключать такую возможность. Майор Фрейзер должен лично увидеть вас, чтобы убедиться в лживости слухов.

– Если Натаниелю уже наболтали о безумии Верити, за ним наверняка следят, да и Мейденхед окружен кольцом стражи, – сказала Чарлз.

– Ну и пусть, ведь ищут-то совсем другую компанию. Я буду вашей козырной картой. Офицер может заговорить с офицером прямо на улице, не вызвав этим ни малейших подозрений. Для этого мне всего лишь нужно стать самим собой. Форма у меня в саквояже.

Решение было столь блестящим, что сестры утратили дар речи.

– Вам, дорогая Верити, нужно часок поспать. Раз уж мы не станем всеми силами рваться в Безинсток, время на отдых найдется.

Она кивнула, слабо улыбнулась и снова скрылась в другой комнате.

Собственно говоря, это был предлог для того, чтобы остаться наедине с Чарлз, и вот теперь Син перевел взгляд на нее. Благородные побуждения боролись в нем с низменными. Ничто так не сближает людей, как физическая любовь. Тем не менее объект его вожделения – дочь одного из самых могущественных людей в государстве. Впрочем, чего ради тогда она живет в нищете, на задворках отцовского поместья?

Надеясь, что вино развяжет Чарлз язык, Син подвинул к ней стакан.

– Чем займемся? Рассказами из прошлого? Какого рода мемуары предпочитаете – о сражениях или о борделях?

– Я не смогу ответить вам тем же.

– Тогда как насчет карт?

– Разве что «по маленькой».

– Охотно. Если я играю, то только так.

– Азартный игрок предпочитает высокие ставки.

– Такого рода азарт не по мне: в равной мере не люблю обирать и быть обобранным.

– Поговорим об армии, – сказала Чарлз, отпивая из своего стакана. – Где вы воевали?

– В числе прочего в Америке. Помните так называемую франко-индейскую войну?

– Не случалось ли вам встречать генерала Вульфа? – оживилась девушка.

– Это был блестящий стратег, но суровый командир.

– А в Квебеке вы бывали?

– И там, и в Луисбурге. Надо сказать, это худшее в мире захолустье. Уверен, что французы с радостью от него избавились.

– Где было хуже, под Квебеком или под Луисбургом?

– Мы победили и там, и там – а это главное.

– Но какой ценой!

– «Кровью окрашена тога у бога войны», – процитировал Син. – Марлоу.

– Вам по душе быть солдатом, – с удивлением констатировала Чарлз.

– Иначе зачем бы я пошел в армию? – Син взболтал вино в стакане. – Мой юный друг, вы скорее возмужаете, если последуете моему примеру.

Внезапно Честити оценила всю странность того, что переодетая леди беседует с переодетым молодым человеком, при этом опоражняя стакан за стаканом. Еще минуту назад, однако, это казалось совершенно естественным. Син Маллорен обладал редким даром сбивать ее с толку.