Клятва. История любви

– Привет, – тихо произнесла Гас. – Ну как ты там?

– Не знаю, – пожала плечами Мелани. – Похороны в понедельник. Мы ездили в похоронное бюро.

– Наверное, это было ужасно.

– Мне было все равно, – сказала Мелани. – Майкл был невыносим.

– Угу, – кивнула Гас. – Джеймс спорил с врачом, который хотел поместить Криса в психиатрическое отделение, потому что считает это пятном на репутации семьи.

Мелани взглянула на подругу:

– Ты чувствовала, что это может случиться?

Гас не стала притворяться, что не понимает.

– Нет, – ответила она прерывающимся голосом. – Если бы чувствовала, то сказала бы тебе. И я знаю, ты сказала бы мне. – Она опустилась на край ванны. – Что могло быть таким ужасным? – прошептала она.

Она знала, что думает о том же, что и Мелани: Крис и Эмили выросли в атмосфере любви, в благополучных семьях, дружили с детства. Чего еще было им желать?

Наконец Мелани нарушила молчание:

– Майкл принес в похоронное бюро жуткую одежду для погребения Эмили. И я выбросила ее. Не позволила ему оставить.

Гас поднялась, испытывая облегчение при мысли, что можно чем-то заняться.

– Значит, нам надо найти что-то для нее, – сказала она.

Взяв Мелани за руку, Гас помогла ей встать и привела к комнате Эмили. Потом решительно повернула дверную ручку, словно не опасаясь воспоминаний, которые должны были нахлынуть на нее.

Комната до сих пор чудесным образом оставалась жилищем Эмили. Храм тинейджера, на алтарь которого были помещены одежда от «Гэп», парфюмерные масла и фотоснимки сына Гас. Мелани с нерешительным видом стояла посредине комнаты, готовая убежать, пока Гас рылась в шкафу.

– Как насчет той блузки бирюзового цвета, которую она надевала для фотографирования в школе? – спросила Гас. – Она так шла к ее глазам.

– Она без рукавов, – думая о чем-то о своем, произнесла Мелани. – Она в ней замерзнет до смерти. – Гас продолжала перебирать вешалки, и Мелани вдруг прикрыла рот рукой. – Нет, – простонала она, и ее глаза наполнились слезами.

– О-о, Мел! – Гас обвила подругу руками. – Я тоже ее любила. Мы все любили.

Мелани вырвалась и повернулась к ней спиной.

– Знаешь, – неуверенно начала Гас, – может быть, спросить Криса? Он лучше любой из нас знает, что подошло бы Эм.

Мелани не ответила. Что рассказала Голдам детектив? И, что более важно, чему они поверили?

– Ты ведь знаешь, Крис любил ее, – прошептала Гас. – Ты знаешь, он сделал бы для Эм все что угодно.

Мелани обернулась, и Гас даже не узнала ее.

– Что я знаю про Криса, так это то, что он по-прежнему жив.

Тогда

Лето 1984 года

На этот раз Гас снилось, что она едет за рулем по шоссе 6. На заднем сиденье «вольво» Крис вколачивал экшен-фигурку в обивку своего автомобильного кресла. Рядом с ним в другом кресле сидел младенец, лицо которого загораживал от матери угол зеркала заднего вида.

– Она пьет из бутылочки? – спросила Гас у Криса, старшего брата, второго пилота.

Но не успел он ответить, как в окно постучал какой-то мужчина. Гас улыбнулась и опустила стекло, чтобы показать дорогу.

Мужчина помахал у нее перед носом пистолетом:

– Вылезай из машины!

Задрожав, Гас выключила зажигание. Она вышла из машины – вам всегда велят выйти из машины – и со всей силы зашвырнула ключи на середину следующей полосы.

– Сука! – завопил мужчина, бросаясь за ключами.

Гас понимала, что в ее распоряжении меньше тридцати секунд. Этого времени недостаточно, чтобы отстегнуть ремни на обоих детских сиденьях, вытащить детей и отнести их в безопасное место.

Он снова приближался к ней. Ей пришлось сделать выбор. Всхлипывая, она нащупала защелку задней двери.

– Давай, давай, – плакала она, отстегивая ремни на детском сиденье с младенцем и беря ребенка на руки.

Гас бросилась к противоположной стороне машины, где сидел Крис, но тот мужчина уже заводил двигатель, и она смотрела, прижимая к себе одного ребенка, как похищают другого.

– Гас! Гас! – (Она резко проснулась, пытаясь сфокусироваться на лице мужа.) – Ты опять стонала.

– Знаешь, – переводя дух, сказала Гас, – говорят, если стонешь, когда спишь, то, значит, в твоем сне ты кричишь.

– Тот же кошмар?

– На этот раз это был Крис, – кивнула Гас.

Джеймс обнял Гас и провел ладонью по ее огромному животу, чувствуя на ощупь бугорки и выступы, которые будут коленями, будут локтями.

– Это для тебя нехорошо, – пробормотал он.

– Я знаю. – Ее сорочка промокла от пота, сердце бешено колотилось. – Может быть… может, мне сходить к кому-то?

– Психиатру? – усмехнулся Джеймс. – Перестань, Гас. Это всего лишь ночной кошмар. – Смягчив тон, он добавил: – К тому же мы живем в Бейнбридже. – Он прижался губами к ее шее. – Никто не собирается угонять твою машину. Никто не собирается похищать наших детей.

– Откуда ты знаешь? – тихо спросила Гас, уставившись в потолок. – Как можно быть уверенным, что твоя жизнь заговорена?

Она пошлепала по коридору в комнату сына. Крис спал, разметавшись поперек кровати. Он спит, подумала она, с уверенностью человека, знающего, что он в безопасности.

Лето выдалось необычно жарким, но Гас приписывала это не течению Эль-Ниньо и не глобальному потеплению, а закону Мёрфи, поскольку была в середине своей второй беременности. Каждое утро в последние две недели, когда температура доходила до восьмидесяти пяти градусов по Фаренгейту, Гас и Мелани отвозили детей на Талли-понд, городской водоем для купания.

Крис и Эмили были у воды, наклонив друг к другу головы и переплетя загорелые руки. Гас смотрела, как Эмили измазала руки в мокром песке и нежно провела ими по лицу Криса: