Земля свою почувствовала рану;
От недр своих глубокий, тяжкий вздох
Природа испустила, знаки горя
Во всех своих делах она явила,
Затем что в миг один погибло – все.
Коварная змея в кусты нырнула –
Легко ей было сделать это: Ева,
Поглощена вкушением плода,
Уж ничего вокруг не замечала.
Такого наслажденья ни один
Дотоле плод ей не давал, казалось, –
Действительно ли это было так
Иль рисовалось лишь в воображеньи
От гордого желанья все познать, –
Достигнуть и божественности также.
Поспешно, жадно ест его она,
Не зная, что ест – смерть. И вот, насытясь,
Как будто опьяненная вином,
В шутливом и приятном настроеньи,
Она себе самодовольно молвит:
«Могучее и доблестное древо,
Дражайшее из всех дерев в Раю!
Благословенный дар твой сообщает
Нам мудрость! Обесславлено ты было,
И праздно твой прекрасный плод висел,
Как будто сотворен он был без цели.
Отныне будешь первой ты моей
Заботой; утро каждое я с песнью
К тебе пойду, воздам тебе хвалу,
И буду вечно облегчать я бремя
Ветвей твоих, доступное для всех;
И, вскормлена тобою, я созрею
Для знанья; все, как боги, буду знать –
И пусть тогда завидуют другие
Мне в том, чего мне дать они не в силах.
Будь этот дар от них, не рос бы он
Здесь так свободно. И тебя я также
Благодарю, о мой руководитель
Надежнейший – мой опыт: без тебя
Я вечно бы в невежестве осталась,
А ты мне двери мудрости открыл,
Дал доступ к ней, таившейся так скрытно.
И я, быть может, скроюсь: далеко
И высоко отсюда небо, слишком
Удалено, чтоб можно было видеть
Оттуда все, что на Земле творится;
Другой заботой занят, может быть,
Великий Запретитель наш и ею
От вечного надзора отвлечен,
Иль мирно со шпионами своими
Сидит. Но как к Адаму я явлюсь?
Скажу ль ему о важной перемене,
Случившейся со мной, чтоб разделить
С ним все мое блаженство, или, лучше,
Избыток знанья удержу себе
Без дележа, чтоб этим мне пополнить
Все то, чем обделен наш женский пол,
И тем его любовь еще усилить,
Стать равною ему иль, может быть,
Кой в чем и выше; я того желала б:
Кто ниже – разве может быть свободен?
Так было б хорошо… А если Бог
Все это видел, если смерть наступит?
Тогда – тогда я перестану быть
И вступит в брак Адам с другою Евой,
С ней будет наслаждаться, я ж – исчезну…
Нет, нет, об этом мысль одна есть смерть.
Так, решено: пускай Адам разделит
Со мной удел блаженства или горя!
Он так мне мил, что тысячи смертей
Перенесу я, только бы с ним вместе,
А без него мне будет жизнь не в жизнь!»
Сказав, она от дерева пошла,
Но прежде перед ним склонилась низко,
Как будто силу в нем почтить желая,
Дающую сок мудрости, рожденный
От нектара, питья богов. Меж тем
Адам, свою подругу ожидая,
Ей из цветов отборных сплел венок,
Чтоб золотые кудри ей украсить
И сельский труд наградой увенчать,
Как делают жнецы с царицей жатвы.
О радости великой он мечтал,
Утешиться хотел в разлуке долгой;
Но все ж болело сердце у него,
Предчувствуя недоброе невольно:
Он слышал, как оно неровно билось.
Навстречу к ней пошел он тем путем,
Какой она избрала утром; должен
Он проходить был мимо Древа знанья;
Там он ее и повстречал, как только
Она пошла от дерева. В руке
Она держала ветвь с плодами, нежно –
Пушистыми, чудесный аромат
Струившими, вновь сорванными ею.
К нему она спешила. На лице
Адам увидел у нее уж слово
Готовое, стремленье оправдаться,