Тринадцать месяцев

– Звучит обнадеживающе…

– Уровень воды в океане упал на три сантиметра. Это те самые?

– Если так, то в ближайшее время ничего не прекратится.

– Как долго ещё будет поступать газ?

Он почесал щетину.

– У нас приличная поленница дров. Камин должен справиться.

– Она с другой стороны дома.

– Откроем окно в гостиной, пророем к ней проход.

– А снег куда девать?

– Будем носить ведрами наверх и высыпать из окна второго этажа.

Мы решили не ждать, пока отключится газ, и принялись за дело. Это оказалось не так просто – снега было много, и пришлось бесчисленное количество раз подниматься с ведрами наверх, чтобы опорожнить их через окно спальни. Когда мы, наконец, закончили, перенеся дрова в дом и аккуратно сложив их в гостиной, а также вытерев лужи талой воды, прошло несколько часов. Уровень снега достиг крыши гаража. Мы сделали шест с отметками и закрепили его за окном второго этажа, чтобы узнать, с какой скоростью нас засыпает. Я приготовил обед. Мы устроились на кухне и снова попробовали включить телевизор. По- прежнему работал один канал. Женщина в военной форме монотонно вещала с экрана, никаких сопровождающих кадров, к которым все так привыкли, не было.

– … во всех населенных районах планеты. Северная Америка терпит экологическое бедствие. На всём континенте наблюдается резкое похолодание. Снежный циклон продвигается с полюсов к экватору, облачный покров распространился на три четверти земного шара. В Европе введено военное положение. Президент Российской Федерации призывает вас сохранять спокойствие – мы находимся в более выгодном положении, население обеспечено тёплой одеждой, наши дома приспособлены к минусовым температурам, коммуникации работают почти без перебоев. Эвакуировано более тридцати процентов населения, сейчас им предоставлены убежище и еда. Снег не может идти вечно.

Владимир с досадой выключил телевизор.

– Тридцать процентов! Сволочи. Сколько народу уже замерзло насмерть?

Я отвернулся. Не хотелось об этом думать – что с родными, которые живут в многоквартирных домах, как они, успели добраться до центров эвакуации и есть ли вообще эти центры? Я ответил:

– Они сказали, что снежный циклон продолжает продвигаться к экватору. Значит, это ещё даже не середина, катастрофа только начинает развиваться…

– Можно попробовать соорудить лыжи снегоступы. Добраться до соседей, узнать, как они там…

– Я не видел, чтобы у них горел свет.

– Если их нет, можно использовать их припасы, когда наши закончатся.

– Согласен, лыжи пригодятся.

Мы взялись за дело с большим энтузиазмом. Сидеть и ждать было просто невыносимо, в голову лезли разные мысли – и по большей части они были не слишком приятными.

Я сходил в гараж и принёс инструменты. Настил держался прочно, и мы ещё раз порадовались своей предусмотрительности. Генератор решили отключить и запускать только по необходимости. Владимир строгал доски, я занимался креплениями. Ни у кого из нас не было опыта изготовления снегоступов, поэтому работа продвигалась медленно. Было уже совсем темно, когда мы закончили. Лыжи получились грубые и тяжелые, но прочные. Я сходил наверх и проверил уровень снега. Он уже поднялся до половины окна. Путём нехитрых вычислений мы установили, что снежный покров растет со скоростью чуть больше двадцати сантиметров в час. Следовательно, утром нам придётся выбираться наружу из слухового окошка под крышей, потому что окна второго этажа за ночь засыплет.

Ночью прекратилась подача газа.

Мы развели огонь в камине, быстро перекусили и предприняли попытку выбраться на снег. Он полностью засыпал окна, но от слухового окна на чердаке до низа оставалось ещё полтора метра. Владимир привязал к дымоходу крепкий канат, который нашёлся в гараже, мы сбросили вниз старую дверь, на неё два комплекта снегоступов и только потом спустились сами. Стоя на двери, мы аккуратно надели лыжи и попробовали на них передвигаться. Снегоступы держали. Осмотревшись, мы заметили, что труба генератора торчит из-под снега всего на полметра. Исходя из наших расчетов, через три часа мы даже не сможем ее отыскать.

– У нас есть ещё такая труба? – спросил я. Владимир посмотрел наверх – снова забираться в слуховое окно не хотелось.

– Сначала попробуем добраться до соседа, должны успеть.

Мы осторожно стали продвигаться в сторону большого высокого дома, окна второго этажа которого еще виднелись из-под снега.

Это оказалось сложнее, чем мы предполагали – снегоступы так и норовили уйти вниз, снег угрожающе скрипел, ступать приходилось на полусогнутых, постоянно контролируя распределение веса. Три раза мы останавливались на отдых, когда ноги начинали нестерпимо гореть. На то, чтобы преодолеть триста пятьдесят метров, нам потребовалось сорок минут. С выходящей к нам стороны дома находился балкон, его козырёк частично закрывал окна. В этом месте образовалась яма, в которую мы скатились, из последних сил переставляя ноги. Рамы окон были практически полностью свободны от снега. Я заглянул внутрь – света не было. Мы постучали. Владимир снял шапку и прислонился ухом к стеклу.

– Тишина. Что дальше?

– Надо заходить.

– Это же мародерство.

Я усмехнулся.

– Значит, нас арестуют, когда откопают.

Мы попробовали выдавить стекло, но окно неожиданно распахнулось. Я чуть не свалился внутрь.

– Его не заперли. Странно.

Мы проникли в помещение – в доме было холодно. Осмотрев верхний этаж, мы никого не обнаружили и спустились вниз. В доме была дорогая обстановка, хозяин явно не испытывал нужды в финансах. Владимир покрутил в руках бронзовую статуэтку слона, инкрустированную камнями.

– Чувствую себя последним домушником. Давай все осмотрим и будем выбираться.

Мы разошлись по комнатам. Я попал на кухню, проверил ящики – тут было чем поживиться. Консервированные продукты, крупы, сахар. Я уже собрался проверить холодильник, когда услышал, что меня зовёт Владимир.

Он стоял в небольшой комнате с коврами на стенах, по которым были развешаны иконы и старые фотографии в рамках. В темноте я не сразу понял, на что он смотрит.

Она сидела в кресле, укрывшись вязаным пледом. Старухе было за семьдесят, и она была мертва. Володя обернулся.

– Тут есть камин и полно дров. Она не разводила огонь.

– Похоже, замерзла.

– Что тут еще есть?

– Под лестницей запасные газовые баллоны с пропаном.

– Сможем использовать?

– Мы их не довезем, они провалятся под снег.

– Жаль.

– Она не разобралась, как переключить вентиля на бойлере. С ней был кто-то ещё, потом ушёл и не вернулся.

– С чего ты взял?

– Она не могла жить тут одна. Кто-то должен был управлять всем этим хозяйством. Они не могли ее бросить одну в доме, и снег не упал на нас внезапно. Ее бы успели вывезти. А если она здесь, значит, был еще минимум один человек. Застрял тут вместе с ней.