– Что там у нас по недавнему… подземному делу? Как обстоят дела с Выбросом[5 - Выброс – процесс высвобождения магических энергий после уничтожения или смерти сосуда. Без постороннего воздействия освободившиеся энергии могут долгое время оставаться на определённой местности, отравляя как землю, так и всех, кто на ней находится; также энергии способны принять стихийную форму, вызвав разного рода катаклизмы.]?
– Теперь уже всё в порядке. С трудом, но нам удалось рассеять эхо Висзуара[6 - Висзуар или мир Зелёного Пламени – один из миров Извне. Чародеи считают, что Висзуар населён существами, жаждущими разрушения всего сущего, а потому ищущими связи с носителями дара, которые могли бы их впустить в свой мир. Отсюда проистекает один из трёх нерушимых догматов: «Не взывать к лживым языкам». В сигнаризме считается, что Висзуар – одна из Трёх преисподних, куда попадают души грешников после смерти.] без остатка.
– Пострадавшие есть?
– Миллиса, работавшая ближе всего к эпицентру, повредила руки. Ещё пострадали трое хранителей[7 - Маг-хранитель – чародей, специализирующийся на защитной и охранной магии, а также на рассеивании энергий, оставшихся после Выброса.]: двоим обожгло глаза, а третий случайно зачерпнул слишком много энергий лжебога. Он отравил свой Стамнос[8 - Стамнос – внутренний силовой сосуд, из которого чародей черпает энергии для сотворения чар. Бывает исключительно у высших чародеев. Стамнос невозможно обрести никаким способом, кроме как родиться с ним.], после чего впал в кому. Епископ Аласид уже сумел помочь всем, кроме этого бедняги.
– Какая нынче добрая у нас Церковь, – холодно хмыкнул ин Дард. – Что сейчас с этим хранителем? Как там его имя?
– Кальт, ученик Фабоуна.
– Этот дурак Фабоун отправил своего ученика работать с энергиями Рагзоса? – ледяным тоном произнёс ин Дард. – Что ж, мне будет интересно узнать, чем таким важным был занят он сам…
Байро, который предупреждал коллегу-архимага, чем это решение может кончиться, внутренне возликовал: теперь от гнева главы Ордена лизоблюда Фабоуна не спасёт даже умение работать языком. Впрочем, Байро тут же пожалел о своих мыслях: ин Дард поругает нерадивого архимага да простит, а вот молодому ученику из-за глупости его учителя грозили страшные последствия.
Байро заглянул в холодные глаза Магистра Бурь и прочитал в них те же мысли. Наверное, прочитал – на самом деле никто и никогда не мог точно сказать, что творилось в голове Арчибальда ин Дарда.
– Так, выходит, этот Кальт всё ещё в коме? – тон главы Ордена уже вновь был сухим, деловым, без капли эмоций. – В него, надеюсь, никто не вселился?
– Нет, что вы, магистр! Мы тщательно отслеживаем и блокируем все попытки Висзуара дотянуться до нашего брата.
– Однако порча всё же пустила корни. А что Аласид?
– Говорит, его сил в данном случае недостаточно. Епископ старался, как мог.
Арчибальд недолго раздумывал, затем ответил:
– Значит, если через пару дней связь с миром Извне не распадётся, отрезайте ученика Фабоуна от Дара.
– Как так? – опешил Байро. – Но магистр… Лишить его связи с магией? Для чародея это как стать калекой, остаться без рук и ног. Да и велик шанс, что бедняга, будучи в коме, не переживёт ритуал…
Холодный взгляд ин Дарда угрожающе скользнул по лицу Байро и вернулся к стене.
– Мне надо зачитать тебе лекцию об опасности одержимости, прежде чем повторить?
– Нет, магистр. Всё ясно.
– Вот и хорошо.
Магистр и архимаг молча изучали три имени на чёрном камне. Наконец Байро вздохнул и тряхнул каштановой чёлкой, словно пытаясь отречься от той реалии, где все трое были мертвы. Особенно последняя.
– О чём ты вздыхаешь, Байро?
– Просто грустно.
– Отчего же?
– Мы ведь на кладбище. Здесь всегда так. Я бы даже сказал, что любое кладбище, по сути, является квинтэссенцией грусти. Местом её сосредоточения.
– Это смотря как его воспринимать. Если как вместилище горьких воспоминаний об утраченных людях, то да, вселенская печаль неминуемо проживает именно здесь. Но если как обитель умиротворения, покоя и вечной безмятежности, как особое место, где ты можешь навестить того, кто был тебе дорог, и неважно, лежит он при этом в земле, или нет… В общем, всё зависит от наших мыслей, Байро. Всё – в нашей голове.
Байро улыбнулся, но улыбка всё равно вышла грустной. Какое-то время молчали. Тишину нарушил Дард:
– Ты размышлял о том, как сложилась бы судьба Миллы, если бы она знала всю правду о своём учителе. Я прав?
– Как всегда, магистр. Значит, вы тоже узнали его?
– Узнал. А тебе, как я полагаю, рассказал твой ученик Модера?
– Нет. Когда открылся портал, я, как и вы, попросту почувствовал знакомый мне стиль плетения в остаточном действии. Связать остальное было несложно. Стефан ничего мне не говорил.
– Да? – удивился лицом, но не голосом Арчибальд. – Похвально, Байро, очень даже похвально. Никто из ассистировавших мне в ту ночь архимагов так и не смог распознать в инородной вязи наш, орденский почерк. Даже такой выдающийся экстрасенсор, как Соник.
– Мне просто повезло, – пожал плечами Байро. – Скажите, магистр… Вы действительно не знали о Падении Лордина?
– Действительно не знал, но, если уж быть искренним, догадывался. Лордин был истинным гением в изучении вопроса Пределов Извне[9 - Пределы Извне – так чародеи классифицируют опасные миры, находящиеся за пределами Астральной Дуги.]. Особенно Висзуара. Помимо многолетней практики обучения юных адептов противостоянию Запретным Силам, именно Лордин придумал такие чары, как «Витальный Затвор», благодаря чему мы приблизились к Церкви в умении противостоять прорывам Извне. Но в последние годы некоторые из коллег Лордина в Фиалковой школе были обеспокоены его почти что маниакальной одержимостью, попытками отыскать первенствующий блокатор сопряжения нашего бытия с параллелью Зелёного пламени. Я, к своею стыду, не обратил внимания на их опасения. К ещё большему стыду, именно я позволил Лордину возглавить экспедицию в Аморим[10 - Аморим – западный континент, где находятся небольшие колонии нескольких крупных государств. Земли Аморима преимущественно дикие и неосвоенные, относятся к Новому Свету.]. Видимо, где-то там он и Пал во Тьму. При каких обстоятельствах – уже не важно.
– Пожалуй.
– Однако важно то, что происходит здесь и сейчас. Пойдём, Байро. Прогуляемся.
Магистр Бурь и архимаг вернулись на центральную аллею и неспешной походкой двинулись вдоль множества симметрично расположенных вдоль зелёного поля надгробных плит. В Роще Покоя не был похоронен ни один из почивших представителей Ордена, но, как считалось среди магов, главное – то, что здесь, на серых пластинах, были выщерблены их имена. А значит, и память о них продолжала жить.
– Твой ученик проявил блестящий пример самообладания, – как всегда, сухо произнёс Дард. – Если бы не возраст, то я смело мог бы выдвинуть его на Седьмую Спираль, а не Четвёртую.
– Стефан, действительно, очень одарён.
– Дело не только в одарённости, Байро. Я ощущаю в его поступке взгляды Антроса. Несмотря на то, что твой учитель, в конце концов, всё же сбежал из Ордена и спрятался от общества в своей Башне, некогда он ставил судьбы мира превыше собственного «я».
Слова «сбежал» и «спрятался» всколыхнули в душе Байро гнев и обиду за своего ментора, но уже не молодой архимаг легко отмахнулся от этих чувств, как от мухи. Суть заключалась в словах Дарда. Если Магистр Бурь выходил на личный разговор, то его стоило слушать как можно внимательнее.
– Мало кто в наше время может похвастаться подобными взглядами, Байро. Мы давно уже не трудимся на всеобщее благо, по крайней мере, не на том уровне, на каком стоило бы. К огромному сожалению, умы большинства наших собратьев занимают вопросы преумножения личностного богатства, расширения круга влиятельных знакомств и, как результат, продвижение вверх по карьерной лестнице.
Байро молчал. Слушал. Ждал.
– Я лишь хочу сказать, Байро, что мало кто поступил бы так, как поступил твой ученик. Именно эта мысль и спасла его. – Магистр в первый раз за разговор посмотрел на архимага. – Если бы не это откровение, я бы так и не позволил вам открыть портал. Понимаешь, о чём речь?
Байро кивнул. Светлые глаза Дарда были непроницаемы.
– Мы в ответе за будущее, ибо взращиваем его здесь и сейчас путём воспитания следующего поколения. – Магистр позволил себе скупую улыбку. – И я лично считаю, что ты на верном пути. Хотя, чего мне стоило ожидать от ученика легендарного Лазурного чародея?
Байро улыбнулся в ответ. Лести здесь не было ни на пядь, и оба прекрасно это понимали. Улыбка служила инструментом уважения, а не вежливости.
– Однако вернёмся к делам насущным. Моё срочное отбытие из города сразу после той памятной ночи, к сожалению, не остановило логичного течения времени. Знаешь, это так обидно – понимать, что где-то происходят какие-то волнующие тебя события, но при этом ты не в силах принять в них должного участия. Меня, Байро, по возвращении проинформировали о довольно интересных альянсах, кои теперь заключаются в стенах Северной Жемчужины. Догадываешься, о чём я?
Байро не ответил, ибо вопрос был чисто риторический. Однако послал мысленно проклятие на голову этого лизоблюда Ланарда Фабоуна.
– Я слушаю тебя, Грейхус.