Тень Буревестника. Часть 2

– Не надо, хозяин, я быстренько! Девочки успевают, все довольны, никто не…

Джо, с резкостью кобры, ударил её наотмашь по лицу. Девушка, закусив разбитую губу, опустила голову и позволила светлым волосам укрыть заблестевшие глаза.

– Молчи, девка, пока тебе слова не давали. Иначе вылетишь на улицу быстрее, чем я пропою «Felundo Graci». – Джо сам не узнал свой голос.

Боров аж рот раскрыл от удивления, нахмурился.

– Ты чего, Одноглазый? Почто мордаху хорошую портишь, а?!

– Отпустил её, Молс. Быстро. И больше чтобы не трогал.

Боров набычился. Затем грубо отпихнул девушку и, схватив Джо за шею, припёр его к стене.

– Совсем страх потерял, Одноглазый? – рыкнул он, обдав Джо кислотой вина и капусты. – Забыл, с кем разговариваешь? Я тебе не один из этих! Со мной так не прокатит. Я ж тя, как кутёнка, одной рукой поломаю!

– Это ты забыл, Молс, что можно брать, а что – нет.

Боров, ощутив неладное, опустил глаза. Тонкий стилет в руке хозяина упирался остриём в его промежность.

– Яйца – не усы, Молс. Новые не отрастут.

Надо отдать Молсу должное. Он не испугался. Лишь сильнее вдавил Джо в стену. На шум наконец примчались громилы-охранники с бастардами в руках. Крепкие мужики, привыкшие ко всякому, всё равно нерешительно застыли за спиной огромного, даже по сравнению с ними, борова. Викки, так и не поднявшись с пола, затаив дыхание, смотрела на пару у стены. Так же за происходящим наблюдал погрузившийся в тишину зал.

– Я ж тя зарою, гнида, – угрюмо и тихо произнёс Молс. – Не сейчас. Потом как-нибудь. Я к тебе всегда относился с уважением, Одноглазый, но сегодня ты перегнул палку. Нажил ты себе врага, Джо. Из-за какой-то девки…

– Не из-за какой-то. Дело принципа.

– Какого ещё, к херам, принципа?!

– Такого. Её трахаю я и только я! – громко, так, чтобы услышали все, кто наблюдал за сценой, рявкнул Джо. – А своими вещами я не привык делиться. Ни с кем.

Молс удивлённо оглянулся. Викки залилась краской и опустила глаза.

– Так вот оно, что? – промямлил Молс. – Серьёзно? Ну, мужик, извиняй. Я ж не знал. Твоя – так твоя, дело святое. Ладно, без обид. Замяли, в общем.

Отпустив Джо, боров хлопнул его по плечу и, не глядя на охрану, прошёл мимо, даже не посмотрев на всё ещё лежащую на полу девушку. Когда дверь за ним захлопнулась, зал потихоньку стал наполняться жизнью. Охрана, получив кивок от хозяина, вернулась на пост у входа. Джо, облегчённо выдохнув, наконец соизволил взглянуть на Викки. Та, уже поднявшись на ноги и пряча от него глаза, взяла с пола поднос и нетвёрдой походкой двинулась в зал, принимая новые заказы.

Сердце у Джо болело. В прямом смысле. Как бы он сейчас хотел прижать её к себе, согреть в медвежьих объятиях, утереть слёзы и уложить в постель, баюкая до той поры, пока девушка не уснёт. А затем просто лежать и слушать тихое дыхание, боясь шевельнуться и тем самым разрушить сказочный момент. Хуже ему стало, когда Викки проходила мимо, и Джо увидел кровоподтёк на её скуле. Оставленный его рукой.

«Кретин… Баран безмозглый… Чучело одноглазое… Ведь можно было слабее!»

Джо вздохнул. Интересно, а понимала ли Викки, зачем он это сделал? Под утро, когда они окажутся в постели, Джо хотел бы целовать её в больное место до следующей зари, зализывая телесную, но главное – душевную рану, однако…

«Я не могу. Нельзя привязываться. Я и так позволил себе слишком многое. Слишком приблизил её к себе. Она — не дурочка, она всё поймёт. Поймёт, зачем я сделал это. Надеюсь… А если не поймёт, то плевать. Меня вообще не должно это беспокоить. Чёрт побери, да что же это со мной? Ведь я гожусь ей в отцы! Наверняка она и видит во мне отца… Того самого, которого у неё никогда не было. Просто тёплого и крепкого человека рядом. Всем людям нужно тепло, даже самым пропащим. Как телесное, так и душевное. А может быть, ей просто удобно со мной? Лучше уж обслуживать меня одного, чем всех остальных, кто захочет её тела? И никакого тепла ей не надо? И я ей не нужен…»

Почему-то от этих мыслей сердце заболело ещё сильнее. Джо провёл пальцами по груди, ощутив сквозь рубаху кромку застарелой отметины на коже.

«К чёрту. Я не могу позволить себе большее. Как бы я того не хотел. У меня есть долг. И эта метка будет напоминать о нём, вплоть до того часа, когда моё сердце наконец остановится…»

Джо кинул взгляд на Викки. Девушка забирала со стола гулящей компании посуду, натянув вежливую улыбку. На него не смотрела.

«Напьюсь… Сегодня – точно напьюсь.»

– И к чему был этот спектакль, Джо?

Хозяин таверны не повернулся, уже и так зная, кому принадлежит этот высокий, скрипучий голос. Ещё какое-то время понаблюдал за бродящей по залу девушкой, затем молча двинулся к бару. Из тени под лестницей выступила закутанная в выцветший плащ фигура и, опираясь на трость, тяжело засеменила следом.

– Ну-с? – хмыкнул Дженкинс, усаживаясь за стойкой. – Чем сегодня потчевать будешь?

Джо, приподняв одну бровь, молча поставил тёмно-зелёную бутылку сладкого «Тальядорро» для старика и тёмно-синюю, пряного «Адальгасса» для себя.

– Ничоси! – хохотнул Дженкинс. – Эльфячье пойло? Кто-то, кажись, решил сегодня надраться?

«В точку.»

– Долго же ты пропадал, – тихо произнёс Джо, не глядя не собеседника. – Я уж было подумал, что с тобой случилась какая-то неприятность.

– Кхм, кхм, – пошамкал в ответ Дженкинс. – Случилась. Но, як ты можешь зреть, всё уже улеглось.

– Я просто счастлив.

– Ну-ну. Чегой-то ты такой смурной, Джосс…

– Я тебе, чурбан ты старый, когда-нибудь точно вышибу два последних зуба. Клянусь.

– Ой, я супрям-таки испужался! Ладно, не ной. Как насечет… Циклопа?

Джо молча забрал бутылку «Тальядорро», затем выдернул из старых пальцев недопитый стакан.

– Пошутить прям низя! Быть может… Одноглазый?

Джо вернул оба предмета на места.

– Пойдёт.

– Хорошечно! А теперича скажи-ка мне: а чаго ты ту мазельку у того увальня отнял? Жадно, шоль, стало?

Джо заскрипел зубами, плеснул себе «Адальгасса» и выпил одним махом. Бренди обожгло горло, оставив во рту привкус миндаля и чего-то сладковато-фруктового. Он мгновение посмаковал, а затем, недолго думая, повторил действие.

– Тише, тише ты, парняга! – проскрипел Дженкинс, осторожно прихлёбывая вина и жмурясь от удовольствия. – М-м-м… Красота! А ты – помедли, балбесина. Я тебя до койки не потащу.

– А мне и не надо.

– Ну, как знаешь. Гляди сюды, чаго я утречком на торжище прикупил.

Дженкинс выудил из-под плаща плотный свёрток и выложил его на стол. Джо, размотав бечеву, обнаружил небольшой чёрный арбалет – буквально в пол-локтя длиной. Хозяин трактира взял оружие, присмотрелся, повертел в руках. Маленький, удобный, прочный. Выглядело недурственно.

– Хороша игрушечка, а? – осклабился Дженкинс. – Карликова работа!