Неополитики

– О них. Люди тоже не сразу пришли к применению таких условий в брачных контрактах. Ну а у кого любовь-морковь, такие пункты воспримут только с улыбкой.

– Я бы хотел кое-что сказать, – неожиданно встрял в затевающийся пересуд патрон. – Думаю, это важно, и не в последнюю очередь для Вас. – Он посмотрел на Юриста поверх своей огромной кружки, которую оккупировал у хозяина с их первой встречи. Но общественник спокойно воспринял этот взгляд ассасина и сделал заинтригованное лицо, приглашая выступить.

– Я уже высказывал эту мысль здесь в более усечённом составе. Постараюсь её ещё раз сформулировать, ибо она, в первую очередь, актуальна именно для Вас. Вы говорите: завод, мастера смен. Хорошая аналогия. Мы – я имею в виду работающее население – часов восемь-десять в сутки проводим на работе, ещё от четырёх до пяти часов в разъездах, встречах, покупках и так далее. Соответственно, десять-двенадцать часов проводим дома или в заботах, связанных с семьёй и жилищем.

– Часов восемь спим…

– Верно, это восстановительная часть жизненного цикла. Пропорция резко увеличится, если добавить сюда субботу и воскресение. Это только для работающих вне дома. А теперь добавим сюда детей, стариков, домохозяек, болеющих и отпускников. То есть получается, что львиную долю времени население проводит в стенах дома или в заботах о нём. Населения только у нас в товариществе три тысячи человек. Понимаете, какой громадный комбинат мы имеем прямо здесь, на месте?

– Да, но какой продукт или, как говорят, прибавочную стоимость производит Ваш комбинат? – искренне недоумевая, произнёс Юрист. Директор, знающий ответ, заулыбался.

– Народ, население, наши производственные силы, оборонную мощь и носителей культуры. Детей, понимаете? И как известно, пока это у нас получается лучше, чем то, что мы делаем руками.

Костик весело загоготал:

– Это разве работа? Это ж удовольствие, тут даже выходных не бывает.

– Это тебе пока смешно, вот заимеешь детей – осознаешь. Не дай тебе бог ещё растить их одному… Сколько труда, сил, терпения, времени, денег надо вложить в одно-единственное существо, чтобы вырастить из него нормального человека и, извините за патетику, гражданина! И не факт, что в итоге лет через шестнадцать-двадцать ты не получишь в ответ фразу «как же вы все меня задолбали», потому что принуждение и дисциплина – сложная и необходимая часть этой работы.

– Да, мне, как отцу трёх дочерей, в одном сетевом заведении хозяин-турок выдал золотую дисконтную карту, – весело вспомнил довольный юстировщик. – Оказывается, по исламу я уже обеспечил себе место в раю. И поверь, Костя, я считаю это справедливым. В шестнадцать проблемы не заканчиваются, а мне кажется, только наоборот…

– Кстати, я в своих подсчётах забыл работающих на дому. – Патрон мотнул головой в сторону программиста. Затем перевёл взгляд на мирно спящего под пледом Историка: – И писателей.

– Я тоже половину времени теперь работаю на дому, – согласился доктор. – Книги, записи, интернет и телефон – вот что мне в основном нужно.

– Конечно, и с каждым годом дистанционно работающих и обучающихся будет всё больше и больше.

– Я оценил Ваш посыл, размер и загруженность фабрики, – закивал Юрист. – Но всё же не совсем пока понимаю…

– Наш астроном убедительно доказывает всем, что человек, гражданин – это основа государства, её основной трудовой, оборонный и культуронаследственный ресурс, основа основ. И здесь, на дому, происходит бо?льшая часть его изготовления и обработки. Школа и институт – это наша кооперация. Ответственность за качество несут родители и, конечно, окружающее общество. И сколько брака мы имеем – это непостижимо! Что делать? Как устранить брак? Чему нас учат основы современного производства?

Вслед за Кассандром все перевели взгляд на Директора.

– Ну, это в первую очередь современные методы контроля и измерений, правильное выставление контрольных точек на технологической карте, своевременная обработка и анализ контролируемых данных, матрица влияния технологических факторов, применение высокоточных автоматизированных комплексов, применение…

– Достаточно, окей, спасибо. – Патрон был доволен. – Главное Вы уже сказали – пошаговый контроль. От зачатия мамашу ведут доктора, анализируя плод на предмет всевозможных дефектов и отклонений. Но через пару лет от рождения этот процесс становится размытым и вялым. И вдруг мы получаем забулдыгу, психопата, преступника и асоциального типа. Вдруг?! Откуда?! Куда смотрела школа, общественность? А ведь всё происходит здесь, за этими стенами! Поддержка населением Третьего рейха базировалась не только на всеобщем чувстве реваншизма, но и на работе тайных агентов, которые собирали информацию о жизни простых людей. И вдруг мёрзнущая семья получает посылку от фюрера с тёплым пальто и носками, старик – новую трость и трубку взамен треснувших старых… Я, наверное, не туда…

– Туда, туда. Теперь я понял, к чему это Вы. – Глаза Юриста стали холодными и колючими. – Хотите создать институт домашних соглядатаев, чтобы под благовидным предлогом отслеживать процесс роста людей и предупреждать появление нестандартных, «социально неугодных» и инакомыслящих. Надоело шарить по соцсетям, вылавливая в мутоте неугодных?

– Если этим буду заниматься я и парни из нашего ведомства, то так и будет. А что Вы хотели? Когда взрывают дома и театры, стреляют, давят народ на улице всякие полоумные упыри и террористы, все начинают кидать камни в нас: на кой чёрт вас держат, чем вы там занимаетесь вообще? Пока никто такой задачи не ставил, но уже завтра, скорее всего, поставят. Время диктует. Вот ответьте мне на вопрос: зачем Вы столько времени провели на кухне, беседуя с женой звездочёта?

– Я что-то не понимаю Ваших намёков. – Брови народника агрессивно опустились вниз. У Директора тоже округлились глаза.

– Да остыньте Вы, я ни на что не намекаю. Зачем?

– Люди – это мой интерес. Судьба и мысли каждого – для меня как чтение книги…

– Вот! Я как раз к этому и веду. На каждом производстве есть мастера, контролёры, работники службы качества. И у нас здесь должно быть так же. Я прекрасно осведомлён, сколько времени Вы проводите в разговорах с людьми, сколько Вы им помогаете и проявляете заботы. Я глубоко уважаю Ваш труд и считаю, что населению этих домов крупно повезло, что среди них есть такой человек. И нам, сидящим здесь, тоже редко повезло, ибо Вы – человек будущего, которое мы строим. Тот элемент, который пришлось бы придумывать и доказывать возможность его существования.

Воздух в комнате сразу оттаял. Юрист выпрямил плечи и сменил гнев на милость:

– Спасибо, конечно, прям почувствовал себя юбиляром на банкете, но всё же?

– Так вот, если этой работой будет заниматься моё ведомство, то мы действительно получим институт соглядатаев, тоталитарное государство с фильтрацией и предупредительным исправлением всех, выходящих за стандарты. Этой работой должны заниматься Вы и люди Вам подобные, для которых жизнь окружающих представляет неподдельный интерес, кто воспринимает чужие проблемы и радости как свои. И слава богу, в России такие люди всегда были.

Патрон перевёл дух и продолжил:

– Необходимо уже сегодня, на опережение, создавать институт социальных работников из медиков, психологов и не знаю кого ещё там. По одному на участок, как участковый врач. И это как раз вяжется с той теорией, что выдвинул наш молодой друг. Это те люди, которые на законных основаниях и по регламенту будут ходить по домам, проверять внутреннюю ситуацию в семьях, собирать чаяния, жалобы и предложения людей, состояние детей и пенсионеров, условия их проживания. И если при этом они будут нести функции экономического контроля работы и распределения обязанностей домохозяйств… Да и бог бы с ними! В конце концов, это же «производство».

Народ устало начал обдумывать слова Конфитюра. Юрист же выдохнул:

– А Вы меня чуть не напугали.

– Простите, не всегда удаётся и мысль сформулировать, и не упустить чего, и продумать, как её воспримут. Так вот, информации от этих работников нам будет вполне достаточно. Я имею в виду и органы безопасности. У нас с Вами пересекающиеся интересы, и нам, конечно, будет интересно получить как можно больше и залезть поглубже. Но в нормальном гражданском обществе мы будем кружить с Вами в танце, как та сладкая парочка, что описал нам господин лазерщик. То прижимаясь, – он улыбнулся, – то отталкиваясь.

– «Це дило треба разжувати», как говорили наши украинские друзья, – подытожил хозяин, развалившись на стуле. – И думаю, здесь действительно важно не упустить время.

– Да, время важно, – основательно произнёс патрон. – Вот так всегда, а? – Он улыбнулся Директору. – Начнёшь с малого и насобираешь себе забот полон рот.

– Нам не привыкать. – Он глубоко вздохнул. – Как спалось, уважаемый?

Его вопрос был обращён к историку, который открыл глаза ото сна и не спеша осматривал окружающих:

– Простите старика, сморило. Вы знаете, мне даже сон приснился, что я с вами участвую в первых Олимпийских играх – там, в Олимпии, при Ифите и Ликурге. Да-а. Забавно. Наш парень-то, – он кивнул на Костю, – забросил диск подалее всех. Наверное, потому, что днём он нам рассказывал про игры и их элементы.

Он тяжело встал на затёкшие ноги и, опираясь на стол, стал продвигаться к выходу.

– А знаете ли вы, что вся современная европейская цивилизация, которая выросла из древнегреческой, обязана пронизывавшему всё соревновательному духу – антагонизму? В этом её коренное отличие от прочих цивилизаций. И в этом – причина её бурного развития, успеха осевого времени. Игра, да, игра. – И он поучительно указал пальцем в сторону программиста. – Я, с вашего позволения, пойду…

– Мне тоже бы пора, – сказал доктор. – Я если не высплюсь, то потеряю следующий день.

– И меня по мессенджеру закидали друзья гневными вопросами, – извинительно произнёс Костя. – Пора брать недельную цитадель. – И он по-детски улыбнулся.

Хозяин помог одеться каждому, а негнущемуся историку и надеть ботинки. Все тепло попрощались, и трое гостей покинули квартиру.

– Ну что, эскулап ушёл, теперь ругать никто не будет, – весело подмигнул Жерех.

– Дети и старики тоже, – поддержал его Конфитюр.

Хозяин понятливо кивнул, и на столе, смещая чашки, появились бутылка старого французского коньяка и початая коробка гаванских сигар.

Мягкий снег лип к подоконнику и стеклу, из-под рамы подвывало. На улице доктор в шляпе провожал под руку историка, закутанного в суконный башлык, отчего он был похож на отставного царского полковника. А в маленькой уютной квартире снова разгоралась игра в преферанс.

Так прошёл первый совещательный день концессионеров, и то было начало.