Рождественский кинжал

– Мистер Хериард отказал ей?

– Мистер Хериард, инспектор, сказал, что мисс Паула не будет тратить его деньги на мистера Ройдона. На это мисс Паула ответила, что, когда он умрет, она потратит каждое пенни, которое он ей оставит, на безнравственные пьесы.

Инспектор был потрясен.

– Хорошенькая манера выражаться! – хмыкнул он.

– Мисс Паула, – сказал Старри уклончиво, – всегда говорит прямо.

– И что ответил ей мистер Хериард?

– Мистер Хериард сказал, что цыплят считают по осени, потому что он сделает некоторые изменения.

– О, так он сказал, что изменит свое завещание? И как молодая леди, восприняла это?

– Она была, можно сказать, сильно разгневана и кричала, что ей все равно, что ей не нужны деньги мистера Хериарда. Тогда мистер Хериард сказал, что он полагал, что ей именно это только и нужно, две тысячи фунтов. – Дворецкий остановился, чтобы усилить эффект. – «Ты готова убить меня из-за них», – сказал мистер Хериард.

– Так прямо и сказал? – переспросил инспектор Бэкстоун.

– Это его точные слова, – важно ответил Старри. – Я слышал их своими ушами, потому что я, как вам уже сказал, как раз входил в комнату с коктейлями.

Дворецкий не отрывал от Бэкстоуна своего остекленевшего взгляда. Инспектор заключил, что в течение этой тягостной перебранки почтеннейший Старри стоял, прислонив ухо к двери, в чем не имел ни малейшего намерения признаваться. Он понимающе кивнул.

– Именно тогда мистер Хериард сказал, что мистер Стивен не лучше, чем его сестра?

– Это последовало немедленно за отказом мистера Стивена поддержать свою сестру, – уточнил Старри.

– О, так он не поддерживал ее? – встрепенулся инспектор, как терьер, нашедший крысиную нору.

– Нет, к моему немалому удивлению, инспектор, – ответил Старри. – Мистер Хериард, который к этому времени уже разошелся, переключился на мистера Стивена, если мне будет позволено использовать такое выражение.

– Что произошло дальше?

– Не могу сказать, – ответил Старри, к которому возвратилась его холодная сдержанность. – Я вошел в комнату, и мистер Стивен удалился.

– И мистер Хериард говорил, что он больше не будет принимать его у себя?

– Да, мистер Хериард это сказал.

– А раньше он когда-нибудь говорил что-либо подобное?

– Насколько я знаю, никогда, инспектор. Он крайне необычно поступил с мистером Стивеном. Вся прислуга была удивлена.

Минуту Бэкстоун задумчиво смотрел на этот реликт.

– Где вы были с того времени, когда покойный ушел к себе, и до тех пор, пока его не нашли мертвым в своей комнате?

– Я выполнял свои обязанности в столовой и буфетной, – ответил Старри.

– Вы видели на протяжении интересующего нас времени кого-нибудь из гостей?

– Нет, инспектор, но у меня есть основания полагать, что лакей мистера Хериарда и вторая служанка могут сообщить вам некоторую информацию по этому поводу.

– Хорошо, пришлите их ко мне, – распорядился полицейский. – Сначала лакея. Он давно служит здесь?

– Всего несколько месяцев. – Старри счел нужным прокомментировать: – Обычно личные слуги мистера Хериарда не задерживались у него надолго.

– Трудный хозяин?

– У мистера Хериарда были свои особенности. С сожалением вынужден признать, что, когда его беспокоили приступы радикулита, он мог бросить ботинок – а иногда и более тяжелый предмет – в своего лакея.

– По-видимому, вас он не трогал, – с усмешкой заметил инспектор Бэкстоун.

– Едва ли надо говорить, – голос Старри зазвенел, словно лед в бокале с виски, – что покойный мистер Хериард никогда так не ронял своего достоинства в моем присутствии.

После этого дворецкий величественно выплыл из комнаты, мягко закрыв за собой дверь.

Форд, который появился через несколько минут, выглядел слегка испуганным. Он не признал того, что Натаниель был тяжелым хозяином. Напротив, казалось, он был очень озабочен тем, чтобы уверить Бэкстоуна, что они очень хорошо ладили друг с другом и ему нравилось это место. Глотая слова и очень волнуясь, Форд сказал, что поднимался наверх между семью тридцатью и восемью тридцатью и пытался войти в комнату хозяина. Это было примерно без десяти восемь или чуть позже. До этого он, как обычно, наполнил ванну для мистера Хериарда и приготовил его вечерний костюм.

– Почему вы вернулись? – спросил инспектор.

– Мистер Хериард часто требовал, чтобы я помогал ему одеваться после ванны, – объяснил Форд.

– Вы нашли дверь запертой? – Да, инспектор.

– Вы постучались?

– Всего один раз, – запинаясь выговорил Форд.

– Вам ответили?

– Нет. Но я не подумал ничего плохого, мистер Хериард мог быть еще в ванной.

– Мистер Хериард обычно запирался?

– Не скажу, что обычно, инспектор, но иногда. Я знаю, что он так поступал, когда был выведен из себя или не хотел, чтобы его беспокоили.

– И что вы сделали после этого?

– Я ушел.

– Куда?

– В бельевую. Надо пройти чуть дальше по верхнему этажу. Я хотел там немного подождать. Там была Мэгги, вторая служанка. Она гладила юбку для мисс Паулы. Когда я случайно заметил, что хозяин заперся, она сказала, что видела, как мисс Паула в пеньюаре всего за одну-две минуты до этого отходила от двери.

– Так она сказала? А вы видели кого-нибудь наверху?

– Не сказать чтобы видел, но, когда я поднимался по боковой лестнице, я услышал шаги в холле. Когда я проходил через арку – она ведет на боковую лестницу, – я видел, как закрывалась дверь в комнату мистера Ройдона.